На него давила человеческая среда.
С той же многоатмосферной силой, что и пресловутый столб воздуха.
Слишком много людей вокруг, слишком близко они стояли.
Дышали в затылок.
Просили чего-то и требовали, унижали, оскорбляли.
Давили и ломали.
Конечно, каждый из них тоже был под давлением.
Но они умели срывать накопленную злость на ближнем. Выпускали агрессивный пар. Что-нибудь ломали, кого-нибудь били. Бесновались, наказывали друг друга.
И всем становилось легко.
Он не то чтобы не умел – это было для него совершенно неприемлемо. Ну, всё равно что вегетарианцу съесть кусок мяса, вы понимаете?
Все выходы для пара у него были перекрыты стальным вентилем, все дверцы для агрессии заперты на бронированные замки.
Для отвода накопленных обид, для наказывания, ломания и битья у него был только один человек: он сам.
А люди потом говорили – эк его переколбасило. Что же он с собой делает, глупый.
И правильно в общем-то говорили.
Зачем мучить себя неразрешимыми сомнениями, угрызаться больной совестью?
Словом, зачем делать с собой что-то плохое?
Если для этого имеется столько желающих.
(из давнего)