Роботы среди нас. Феликс. 3 глава
Феликс поприветствовал меня возле такси, как только открылась дверь машины. Я провёл коммуникатором вдоль считывающего устройства. Голос из динамиков благодарственно произнёс: Ваша поездка оплачена. Приятного вечера!
Затем я вышел на улицу. И направился на закрытую террасу, где уже был накрыт для меня стол с закусками и напитками. Через три минуты, ровно в срок, Феликс подавал заранее выбранное мной горячее.
- Спасибо, мой друг! Я хотел бы сегодня поужинать в одиночестве.
День был сложным и долгим. Я очень устал, и мне было не до разговоров. Хотелось просто посидеть в тишине, предаться воспоминаниям под спокойную музыку и наслаждаться приёмом пищи. Надо признать, мой робот отлично готовил. Не хуже, чем в ресторане. Я прошептал в коммуникатор музыкальные пожелания, и он передал их на пульт мульти-управления домом. Спустя мгновение из колонок полилась волшебная и умиротворяющая музыка. Именно то, что мне было сейчас нужно. Я прикрыл глаза и картинки из прошлого невольно стали всплывать в моей голове.
Тут мне в голову пришла блестящая идея записать свои мысли и воспоминания для потомков. В ближайшее время эта запись навряд ли будет предана огласке, но спустя десятилетия станет важным историческим документом, подтверждающим в деталях всё, чему я безоговорочно отдавал свою жизнь. Я попросил умный дом приглушить музыку, сообщив в коммуникатор цифру, означающую уровень звука. Затем распорядился о том, чтобы было подано записывающее устройство, в виде робота-дрона с камерой на борту самого лучшего разрешения, со сверхчувствительным микрофоном и выравниванием голоса, а также с автоматическим устранением внешних помех. Когда робот статично расположился передо мной и на нём зажёгся огонёк записи, я начал свой рассказ.
Феликс - уже третий мой робот-компаньон. И он в технологическом плане самый лучший, то есть универсальный и продвинутый в возможностях до предела среди его поколения роботов. Но начну я не с конца, а, как и положено, с самого начала. Мне было очень сложно расставаться со своими предыдущими роботами-друзьями, ведь я успевал к ним значительно привязаться. И потому каждый робот служил у меня максимальное количество возможного времени.
Первым моим роботом другом стал Гюнтер. Уж не знаю почему я так его назвал. Хотя нет, знаю. Он был такой чопорный, серьёзный, уравновешенный. Как и хороший друг моего отца из Германии. Ассоциации сделали своё дело, и решили одну из значительных проблем за секунду. Я только посмотрел на него и имя само всплыло на поверхность сознания. Впрочем, все роботы первого поколения были именно такими. Они не умели менять интонацию и выражать эмоции, также, как и не умели распознавать настроение людей. И говорили одинаково холодным металлическим голосом, при том очень занудным. Я так и называл его в шутку – друг мой Гюнтер, дорогой мой зануда! И добавлял: Принеси-ка мне тёплые тапочки. А ещё чашечку горячего черного кофе. И он отвечал: Будет сделано, Хозяин. Мне не нравилось, когда роботы называли меня хозяином, для меня они прежде всего были друзьями. Да, всегда, с самого начала. И потому я сделал несколько видов настроек. Так вскорости Гюнтер стал отвечать: Через мгновение, мой лучший друг. Через мои отношения с Гюнтером я стал лучше понимать, в какую сторону следует начать двигаться, чтобы добиться идеальной коммуникации машины с человеком. Каждую неделю я вносил существенные изменения или важные дополнения в рабочую модель, тестировал её собственноручно, и снова дорабатывал. Десять лет ушло у меня на то, чтобы сделать из движущейся и говорящей «консервной банки» настоящего друга и компаньона. И всё же, к концу своего срока эксплуатации Гюнтер не умел даже трети того, что умеет сейчас Феликс.
Но между Гюнтером и Феликсом в моём доме жил ещё один робот. И звали его Немо. Я с детства любил фантастику, и капитан «Наутилуса» был одним из моих кумиров. Видимо этот образ героя и учёного, описанный в книгах, и запечатлённый мной из фильмов, оказал на меня настолько сильное влияние, что я не удержался и назвал этим именем своего второго робота-компаньона. Гюнтер прослужил всего десять лет, это был максимальный срок использования для роботов первого поколения. Когда я начал понимать, что Гюнтер слабеет, а возможности для его улучшения близятся к нулю, я изобрёл революционный метод, благодаря которому в робототехнике случился резкий прорыв. Я думаю, что боль и ощущение потери способны давать человеческому сознанию мощный толчок, для того чтобы двигать себя в совершенно новых направлениях и начинать мыслить принципиально иначе. Так и появился на свет новый тип роботов. А вместе с ними и огромное количество возможностей в разных областях человеческой жизни.
Прежде всего я создал робота для человека, как помощника, друга, компаньона. Машину, способную стать чем-то большим, чем просто компьютерная программа или высокотехнологичный агрегат. Одна из первых причин из-за которой я заинтересовался разработками в области робототехники было моё одиночество, которое я предпочёл решить не посредством улучшения коммуникативных навыков, а именно науки. Будучи интровертом, я с трудом находил общий язык с людьми, зато легко проникался доверием ко всему понятному и стабильному, а именно к машинам. Машины делали только то, чему их обучали, они в точности исполняли своё предназначение, были всегда позитивны и исполнительны. Они не надоедали, не раздражали, не лезли не в свои дела, не выведывали чужие секреты, не задавали неудобных вопросов, не требовали ответов, не устраивали скандалов и истерик, не завидовали, не ревновали, не подсиживали, не обвиняли, не лжесвидетельствовали, не причиняли вреда, не отказывались от своих слов, не соревновались, не были злопамятными или же мстительными, не позволяли вовлечь себя в конфликт. В общем, в моём представлении робот был гораздо более надёжным и верным другом, чем самый идеальный на свете человек. Это не означало, что я общался только с роботами. По долгу службы, мне приходилось работать бок о бок с научными работниками разных областей, а также медиками, энергетиками, инженерами, и специалистами разных профилей, посвятивших свою жизнь проблемам освоения космоса. Пришло время, когда роботы и люди стали вместе решать многие вопросы, и в том числе одни старые роботы помогали создавать других роботов всё более и более новых. Возможно, вы спросите меня, как и многие другие до вас: Чем же тогда стали заниматься люди, если роботы во всём их превосходят и лучше и качественнее выполняют любую работу? С появлением разумных роботов, так я назвал новые опытные модели, у человечества высвободилось множество времени для того, чтобы изобретать, осваивать новые территории и области ранее незадействованные, контролировать процессы на всех их стадиях, служить управляющими, быть не простыми инженерами и наладчиками оборудования, а начальниками цехов. Над всеми процессами в любом случае продолжал стоять человек. Только теперь из простого рабочего он, поднявшись на несколько ступенек выше, стал организатором. То есть, разочаровавшись снова, скажете вы: Получается, что человек из одних пыльных офисов перебрался в другие? То есть в сущности ничего не изменилось. Это не так. Изменилось многое, если не сказать всё. И образ мысли людей, и то как они организовывали своё рабочее время, в них выросло желание научиться новому, пройти переквалификацию, более глубоко изучать многие дисциплины. Сколько новых изобретений в эту эпоху увидел мир, и это не благодаря хилой кучке гениев. Каждый человек стал вносить свой посильный вклад в лучшее будущее. Если не мы – сегодняшние люди, то тогда кто сделает будущее светлее и лучше?! Возможно чуть позже я и расскажу о новых областях, в которых людям стало интересно развиваться. И что благодаря массовому интересу и объединённым усилиям людей разных профессий в этих областях произошли значительные сдвиги. А пока продолжу про своих друзей-роботов, то есть про роботов бытовых или универсальных, как их позже начали называть. Ведь многие из моих последующих открытий случились при их помощи и непосредственном участии.
Сначала в доработке программ я ориентировался в основном на свои личные потребности. Но затем понял, что у разных категорий людей и потребности отличаются. Робот нужный ребенку не похож на робота, пригодного для матери-одиночки, и робот для слабовидящего человека отличается от модели для человека с нарушениями опорно-двигательных функций. Однажды, посетив дом друга учёного, у которого родился второй ребенок, я вместе со своим тогда ещё роботом Немо проводил время в гостиной с их первенцем. После этого визита Немо сказал мне простую, но по своей сути уникальную фразу: Их старшему сыну необходим робот-компаньон. Он опечален недостатком внимания к нему со стороны родителей и чувствует себя одиноко. Тогда я понял, что если компенсировать этот временный недостаток, то у ребенка не выработается комплекс неполноценности. Он будет вовлечён в новый удивительный процесс и это отвлечёт его от тревожных мыслей, и как следствие избавит от необоснованных обид.
Так я и начал совмещать в одной модели разные типы роботов-помощников. А позже у меня случилось озарение, что деление должно стать ещё более личным, по разным уровням интеллекта, менталитета и темперамента. Потому что далеко не каждая семья могла позволить себе приобрести персональных роботов по количеству вместе проживающих.
Потому в одном роботе появились помимо универсальных настроек, подходящих всем, еще и разные каналы-дорожки с выходом на тип личности, пригодный для каждого из его владельцев. Для удобства и простоты, дорожки нумеровались и подсвечивались разными цветами. Допустим, пятилетний малыш выбирал себе цифру один и синий цвет, его семилетняя сестра цифру два и цвет розовый, сестра подросткового возраста цифру три и фиолетовый. Отец семейства - четыре и бирюзовый, мама – пять и золотой, бабушка – шесть и зеленый, а дедушка – семь и оранжевый. В принципе, было не важно какой цвет и цифру выберут владельцы, главным был набор функций и алгоритм действия, работающий с разными типами личностей. Также, родители могли контролировать программу детей. Робот сообщал родителям о перемещениях ребенка, что он ел, каково его самочувствие, сделал ли он домашнюю работу, с кем познакомился, поругался ли с друзьями или роднёй, получил ли выговор от учителя. С одной стороны, детям не очень нравилось такое положение вещей. Утаивать от родителей большую часть происходящего стало практически невозможно. Зато у каждого из них появился помощник в учёбе и надёжный друг, с которым можно было и поиграть, и в его сопровождении отправиться в торговый центр или в кино, и не ждать пока у старших членов семьи образуется для этого свободное время. Особенно обрадовало это детей, у которых не было братьев-сестёр, а дружбу с другими детьми не всегда получалось заводить. Или же не находилось рядом детей их возраста с тем же набором интересов. С роботом можно было узнавать что-то новое, заниматься спортом, играть на детской площадке, посещать парк или интересные мероприятия, даже выгуливать собаку вместе оказывалось гораздо веселее. К тому же робот умело обучал собаку новым командам. Он был всегда последователен и добр, а потому обучение животных происходило быстрее и легче. Да и вообще, образовывалась интересная и разносторонняя компания, а список возможностей, чем заняться в свободное время увеличивался в десятки раз. Также робот при возникновении опасности не только сам спешил на помощь своему маленькому другу «под присмотром», но и отправлял одновременно сигнал тревоги родителям, в службу спасения, скорую помощь или полицию, куда при тех обстоятельствах оказывалось необходимо.
Вот потому я никогда и не отказывался от собственных роботов-компаньонов. Именно благодаря им и случались самые важные открытия и не только в техническом плане. Роботы научили меня многому, может быть даже большему чем люди. Вам покажется возможно странным, но в этих искусственно созданных существах намного больше человечности, чем в нас. Сколько раз они выручали меня, какого качества своевременную помощь сумели оказать, сколько моих часов и сил сэкономили, сколько подарили положительных эмоций. Но более того, они не раз спасали мне жизнь. И не только мне, но дорогим мне людям. Благодаря развитию в области робототехники продолжительность человеческой жизни значительно увеличилась, а её качество многократно улучшилось.
Немо, по сравнению с Гюнтером, прослужил мне пятнадцать лет. Но следующее, третье поколение роботов появилось на пять лет раньше, поэтому я заменил его на Феликса в домашней среде, а самого Немо перевёл помогать мне в офисе. Потому могу смело заявить, что Немо был не только роботом-компаньоном, но и роботом ассистентом, настоящим и незаменимым помощником учёного. И если честно, много раз он наталкивал меня на новые открытия. Так что некоторые из них я связываю напрямую с его участием. Вы ещё не поняли, насколько влияние роботов велико и положительно? Неужели я не смог вас убедить?!
Вернусь к Немо, точнее к завершающему совместному счастливому дню. Я был с ним до его последнего вздоха рядом, держал за руку, словно бы он мог почувствовать моё прикосновение, будто бы оно могло его успокоить. Слёзы катились по моей щеке. Я помню, что он мне сказал: Если рай существует, и туда пускают роботов, то мы обязательно встретимся. Я спросил его: Почему ты принял для себя именно версию с раем, а не переселением душ или ещё какую? А он мне ответил: Ты своё уже сполна отработал и заслужил отдых в прекрасном месте без проблем, а переселение - это новая и непростая работа. Пусть лучше будет рай. Не бойся, я тебя там обязательно найду. И мы снова будем лучшими друзьями. С нашего последнего разговора прошло более пяти лет, а я помню каждое слово, будто это случилось вчера.
Феликс служит мне уже десять лет, это ровно половина от срока службы третьего поколения роботов. Через месяц мы запускаем четвёртое поколение, и возлагаем на новый вид большие надежды. Они будут ещё лучше прежних, но Феликса я ни за что не заменю. Я очень привязан к нему. Этот мой друг трижды спасал мне жизнь. Уже поздно, и возможно я не успею рассказать обо всём, потому что за время нашей дружбы и сотрудничества с Феликсом очень много разнообразных событий произошло. И всё же, я помню, как он впервые обнаружил меня без сознания на научной конференции в одном из пустых коридоров, незамедлительно вызвал скорую, и оказал мне первую медицинскую помощь. В роботах его модификации заложена программа личного доктора, они умеют на расстоянии мерить давление и пульс, сахар и холестерин крови, делать безопасные сканирования организма человека по типу флюорографии, но без вредного излучения, а также ультразвуковые исследования, в том числе электро и эхокардиографию сердца. В зависимости от предрасположенности к заболеваниям или уже имеющимся, робот настраивается на поддержание здоровья друга-пациента в норме. Так и тогда, и много раз после Феликс страховал меня, поддерживал, и спасал. Помню, как он сидел рядом со мной в палате больницы круглосуточно. Как выполнял все мои просьбы. Включал мне любимые аудиокниги и музыку. Беседовал со мной на любимые темы. Шутил и поддерживал. За последние десять лет много чего изменилось в нашем мире, но и моё здоровье, возможно от перенапряжения, дало серьёзную трещину. Не будь этих инновационных разработок в моём подразделении и в нескольких параллельных, с которыми мы работаем рука об руку, меня бы уже давно не было на этом свете. Теперь я гадаю, сколько ещё протяну, дадут ли последние открытия новый шанс или на этом моё время и вложения в этот проект завершатся, вполне возможно, что мой робот-друг переживёт меня. И это он будет провожать меня в последний путь. Я слишком стар, чтобы заводить новые отношения. Тем более потеря близких всегда давалось мне большим трудом, не важно человек ли это или робот. Для меня нет разницы, какой именно друг. Важнее, что друг настоящий, проверенный временем.
Я сообщил об окончании сеанса записи. Робот-дрон скрылся из вида. На террасе стало тихо, потому что внезапно смолкла приятная музыка. Ужин был мной полностью осилен. Я смотрел в окно, на редкие капли начинающегося дождя, а воспоминания, как паук, продолжали ткать паутину внутри моей памяти, время от времени поднимая на поверхность мелкие подробности.
- Будете смотреть Шоу на верхней площадке? Метеопрогнозы предрекают грозу! – услышал я за спиной голос Феликса.
- Да, спасибо, мой друг, чаю я выпью именно там. Жду тебя наверху.
После сытного ужина подниматься по лестнице было лениво, и я оккупировал лифт. Смотровая площадка! – произнёс я вслух и лифт послушно поднял меня на самый верхний этаж. И я застыл напротив панорамных окон в предвкушении…
Costa Maria