Хотя Симплиций говорит, что и Демокрит наделял атомы весом, скоростью или медленностью, есть только отсутствие противодействия или присутствие такового, но основная догадка Эпикура заключалась в том, что он ставил зависимость свойств атомов именно от него.
Атомы не имеют никаких качеств, присутствующих в воспринимаемом нами мире, кроме формы, веса и величины. Это необходимо, поскольку любое качество может изменяться, а атомы, по определению, лишены изменений. Бесконечное количество атомов вместе с их формами и весом должны, по Эпикуру, объяснить все качественное многообразие феноменального мира. Кроме того, нельзя считать, что атомы могут иметь любую величину, как, вероятно, полагал Демокрит. Для объяснения многообразия встречающихся нам качеств достаточно предположить, что у атомов есть некоторые различия в величине. Эпикур возражает в этом пункте Демокриту, исходя из тезиса своей каноники, гласящего, что все надо приводить в соответствие с ощущениями. Если бы существовали атомы любой величины, то мы бы их видели, чего не происходит.
Демокрит мог, действительно, держаться тезиса о возможности существования атома любой величины, поскольку гносеологическая позиция великого Абдерита не предполагала такой веры в правильность нашего ощущения. Скорее наоборот. Кроме того, как свидетельствует Плутарх, Эпикур в отличие от Демокрита считал существенным свойством атома его вес, ибо благодаря весу осуществляется движение атомов. Демокрит же признавал только величину и форму.
Периодический закон был забыт по вине младоиудаизма!!!
О том, что свойства атомов зависят от их веса догадался ещё Эпикур и лишь много позже уже экспериментальным путём к тем же выводам пришёл и Менделеев. На самом деле они оба были не правы и свойства атомов определяются связанным с весом зарядом ядра и зависящим от него количеством электронов, но в общем виде гипотеза была вполне передовой. К сожалению атомистические идеи Эпикура не вписались в философскую концепцию христианства и были забыты вплоть до нового времени, и в течении 1800 лет материя считалось непрерывной.
Причём понятие электрического заряда во времена Эпикура уже было, но его считали свойством макрообъектов не связывая сие с атомами.
Вот такой кусок от 307 г. до нашей эры (основание "Сада" Эпикура), до 1869 (публикация таблицы Менделеева) был тупо говоря вырезан из развития цивилизации традиционными (для слабо развитого народа с примитивной философией не допускающей сомнения в плоском небе и четвероногих мухах) ценностями. Конечно я не утверждаю, что периодический закон если бы не было христианства был бы открыт на две тысячи лет раньше ибо для этого нужен был и соответствующий уровень развития химии. Однако развитие естественных наук так же было подавлено теми же самыми ценностями. Но в том, что не будь Христа мы знали бы о периодическом законе уже более тысячи лет нет никакого сомнения.
Хотя Эпикур считал, что мир зародился самопроизвольно, но для обоснования своего мнения, а больше для того, чтобы опровергнуть принцип детерминизма (опять много позже ставшим известным как "демон Лапласа") Эпикур ввёл понятие сильно напоминающие броуновское движение. Подвох в том, что в качестве причины вызывающей изменение в траекториях движения он использовал не принцип Гейзенберга (которого тогда понятно и не предвиделось) гласящий, что на самом деле в микромире действуют не дискретные частицы, а вероятности их нахождения в данном месте, а некую силу не имеющих вообще ни каких причин.
Важнейшим изменением, которое внес Эпикур в демокритовскую схему атомистики, является отклонение атомов, о котором говорят Лукреций, Цицерон и Плутарх. Атомы, первоначально движущиеся по прямой в силу своего веса, никогда не смогли бы столкнуться друг с другом и образовать соединения, если бы каждый атом в какой-то минимальный момент времени не начинал без всякой причины мало-помалу отклоняться от этой линии своего движения. Именно в силу такого отклонения стало возможным образование мира и всех его частей. Как замечает Цицерон, это учение было введено Эпикуром для преодоления необходимости судьбы (necessitas fati).
Цицерон так поясняет эту мысль: «Это учение Эпикур ввел потому, что, действительно, если бы атом всегда двигался под воздействием естественной и необходимой тяжести, у нас не было бы никакой свободы, поскольку дух наш имел бы такое движение, которое полностью было бы обусловлено движением атомов». Таким образом, для того, чтобы уже в физике был заложен фундамент человеческой свободы, Эпикур идет против детерминизма атомистики Демокрита, вводя самопроизвольное отклонение атомов, не имеющее никакой физической причины. Противоречие этого учения с основным каркасом атомизма было подмечено стоиками, которые говорили, что, признав беспричинность отклонения, Эпикур признал и ничто. Действительно, Эпикур, строя свое учение для освобождения человека, возводит его на фундаменте демокритовской физики, которая таких целей перед собой не ставила. Отсюда противоречие между двумя системами атомистики и желание Эпикура поправить основанную на необходимости натурфилософию Демокрита, вводя учение о произвольном отклонении атомов.
При том ничего того, что имело бы не физическую природу на самом деле Эпикур не признавал и в частности он не верил в бессмертие души. Душа, по Эпикуру, не является самостоятельно существующей сущностью, чем-то бестелесным.
Бестелесное не может ни действовать, ни подвергаться воздействию, что неверно относительно души. Она же есть состоящее из тонких частиц тело, рассеянное по всему организму, и похожее на воздух с примесью тепла. В душе имеется еще более тонкая часть, которой и принадлежат ощущения. Эта часть воспринимает то, что происходит с остальной душой и с физическим телом. Причем это восприятие обусловлено тем, что данная часть души «покрыта» всем остальным организмом. Благодаря ей и остальной организм получает участие в деятельности ощущения. При потере какого-либо из органов тела душа не лишается способности ощущения, тогда как при распаде всего тела, душа также распадается и рассеивается.
Эпикур считая душу материальной, но не связывал ее собственно с мозгом.
Эпикур считал, что формы, цвета и величины тел не являются чем-то самостоятельно существующим.
Хотя Эпикур прекрасно понимал, что все они определяют природу того или иного тела, он не признает все это как составные части тела. И хотя для всех этих свойств существует собственное познание, все же познаваться они могут только в контексте всего тела.
Форма, цвет и величина являются, по Эпикуру, существенными свойствами тела (;;;;;;;;;;;). Им он противопоставляет свойства случайные (;;;;;;;;;;). Такие свойства не всегда сопутствуют телу и не определяют его природу. Без случайных свойств мы можем мыслить тело, тогда как без существенных — нет.
Собственно так и есть. Ведь не является же пищевой краситель носителям цвета киселя сам по себе.
Якоже Эпикур отрицал и существование вмешивающихся в дела миров богов
Все миры и все тела образовались из особых скоплений атомов, в них они и разрушаются. В том, что возник именно такой космос, а не иной, не заключено никакой необходимости. Эпикур отрицает, что какая-то бессмертная и блаженная сила может заботиться о космосе и упорядочивать его. Если бы она это делала, она не была бы блаженной и самодостаточной, ей были бы свойственны заботы, гнев, милость.
При этом под "мирами" Эпикру понимал другие аналоги геоцентрической системы с аналогом Земли в центре никак не завязывая это со звёздами. Однако и в таком виде идея множественности миров была позабыта, пока на смену ей не пришла идея множественности миров Д. Бруно с Солнцем как одной из звёзд в центре.
Гелиоцентрическая система Аристарха Самосского появилась приблизительно в 280 г. До н.э. то есть ещё до Эпикура, но тот не применял ее к множественности миров.
Эпикур заявлял, что познания избавляет от страхов и дают блаженство
Итак, изучение природы в ее главнейших причинах избавляет от страхов и дает блаженство. Однако, по Эпикуру, совершенно необязательно стремиться к точности в частностях физического знания. Совершенно необязательно знать, по какой именно причине всходит и заходит солнце и т. д. Многие знатоки этих деталей не были, по Эпикуру, свободны от страхов, ибо не знали главнейших причин всего происходящего.
Как и Демокрит, Эпикур, будучи атомистом, не отрицает существования богов. Как доказательства их бытия он приводит следующие. Во-первых, знание богов является ясным и очевидным, оно написано в душах всех людей и имеется у всех народов вне зависимости от их учреждений, учений и обычаев. Универсальность этого знания свидетельствует о существовании тех объектов (богов), которые производят в нас это знание. Знание о богах появляется у нас благодаря их образам, посещающим нас во сне. Боги суть не что иное, как образы, производимые атомами в промежутках между мирами. Боги не являются твердыми телами, они своего рода контуры или формы (liniamenta, как говорит Цицерон), постоянно заполняемые новыми тончайшими атомами.
Интересным моментом эпикуровской теологии является учение об антропоморфности богов.
Поскольку самое совершенное тело есть тело человека, ибо только в нем может возникать разум, боги наделены подобием человеческого тела, подобием человеческой крови и органов. Боги проводят свою жизнь в беседах и размышлениях. Вторым аргументом, доказывающим бытие богов, является следующий: если бы существовало только смертное, в природе был бы перекос. Поэтому в силу принципа равновесия (;;;;;;;;, aequilibritas), действующего во Вселенной, должно быть и бессмертное, а таковым являются боги.
В письме к Менекею Эпикур говорит, что признание определенных положений о богах является важнейшим началом блаженной жизни. Однако нельзя допустить, что боги управляют миром, вмешиваются в человеческие дела, наказывают порочных и вознаграждают добродетельных. Такое учение ложно, поскольку оно противоречит главным свойствам божественной природы, невозмутимости и блаженству. В учении о награде и наказании за те или иные деяния и добродетели Эпикур справедливо видит антропоморфизм: «Ибо, свыкаясь в течение всей своей жизни с собственными добродетелями, люди принимают и одобряют себе подобных, а все, что не таково, считают чуждым». Нечестив не тот, кто отвергает представление толпы о богах, но тот, кто приписывает богам эти представления. «Божественное же существо, будучи блаженным и неуничтожимым, и само ни о чем не хлопочет, и другим не доставляет хлопот, поэтому и не гневается, и не милосердствует, ибо все это свойственно лишь бессильному существу».
То есть, тому кто уверен в себе незачем отрываться на других, и кто делает так по сути ничтожество не понимающее свою ничтожность.
Такое понимание бога должно заставить людей перестать бояться богов, изгнать из человеческой души страх, основу всех наших несчастий. Эпикуровская концепция божества резко противостоит платоновскому учению о божестве, создающем мир по своей благости, аристотелевской трактовки божества как начала мирового движения, стоической концепции вездесущего божественного провидения. Но зачем тогда признавать богов, какой от них прок? Многие античные враги эпикуреизма (Посидоний в сочувственном пересказе Цицерона) говорили, что Эпикур — тайный атеист. Однако у эпикурейцев был ответ на такие заявления.
«Те, что поверили в наши пророчества о богах, возжаждут подражать их счастливому бытию», — говорит эпикуреец Филодем. В этом смысле, по свидетельству Аттика, Эпикур признавал, что от богов людям бывают благодеяние. Тот же Филодем говорит о своего рода мистическом опыте Эпикура: «И восхищается (Эпикур. — Д. Б.) их естеством и состоянием, пытается сблизиться с этим естеством и как бы прилепляется к нему, стараясь достичь его и пребывать с ним. Мудрецов зовет друзьями богов, а богов— друзьями мудрецов». Таким образом, концепция божества Эпикура — не прикрытие для тайного атеизма, как клеветали его враги, его божество, блаженное и свободное, пребывающее вне мира, проводящее все время в беседах и размышлениях, есть идеал, к которому нужно стремиться человеку, чтобы достичь счастья. Первоначальное, имеющееся у всех знание богов гарантирует каждому возможность достижения этого блаженного состояния.
Стоит лишь пытаться приблизится к их состоянию используя образ богов как пример для подражания.
Этика
Приступая к изучению этики Эпикура следует помнить, что этическая концепция Эпикура имеет мало общего с тем, что обычно называется «эпикурейством», т. е. с любовью ко всем и всяческим наслаждениям. Целью этики является определение блаженной, или счастливой, жизни. Основами счастья, по Эпикуру, являются надлежащее понимание божественной природы, о чем мы уже говорили, и отсутствие страха перед смертью. Страх смерти есть самое страшное зло, препятствующее нам достичь счастливой жизни. С избавлением от него у нас появится возможность избавиться и от всех прочих бед. Смерть не имеет к нам никакого отношения, поскольку всякое благо и зло для нас заключены в ощущении, а смерть есть полное их прекращение.
То есть Эпикур призывал не бояться смерти ибо мёртвый не жалеет о том, что он мертвый. «Пока есть мы, смерти нет, когда есть смерть, нас нет», — говорит Эпикур. Высшей целью счастливой жизни является телесное здоровье и невозмутимость души. «Ибо мы все делаем — утверждает Эпикур, — чтобы не страдать и не волноваться». Поэтому началом и целью счастливой жизни будет удовольствие или наслаждение, ведь мы можем наслаждаться только тогда, когда мы не страдаем и не волнуемся.
Таким образом, определение счастья у Эпикура чисто отрицательное. Мы имеем потребность в удовольствии только тогда, когда мы страдаем, когда же страдания нет, мы не испытываем нужды и в удовольствии. «Предел величины удовольствий есть удаление всякого страдания. И где будет удовольствие, и все время пока оно будет, нет ни страдания, ни печали, ни того и другого вместе». Из-за этого удовольствие является мерилом, которым мы меряем всякое благо. Оно само есть первое и прирожденное нам благо. Говоря об удовольствиях, Эпикур не имеет в виду удовольствия развратников, гурманов, любителей праздности. Такие удовольствия не ведут ни к здоровью тела, ни к невозмутимости души. Значит, хотя всякое удовольствие благо, мы тем не менее должны производить выбор между удовольствиями, предпочитая одни другим. Мы должны выбирать те удовольствия, которые ведут к счастливой жизни, т. е. к большему количеству удовольствий, и избегать тех, которые ведут к страданиям и болезням. Хотя всякое удовольствие само по себе благо, но некоторые причины удовольствий могут привести к страданию, превышающему удовольствие. Иногда даже необходимо выбрать страдание — хотя любое страдание само по себе есть зло — если это страдание, в конце концов, приведет к удовольствиям.
Увы Эпикур прямо не рассматривает соизмеримости удовольствий будущих со страданиями настоящими, которые следует испытать для их получения. И считает достижения избавления от страдания уже самоцелью не призывая к большему счастью.
Эпикур делит удовольствия на удовольствия покоя и удовольствия движения.
Под первыми имеется в виду невозмутимость (;;;;;;;;) и отсутствие телесных страданий (;;;;;;), под вторыми — радость и веселье. Первый вид удовольствий лучше, ибо в нем уже достигнута конечная цель счастливой жизни. Второй может сопровождаться страданием.
Человек на антидепрессантах тоже не испытывает страданий, но то куда может завести такой подход можно посмотреть в книге. С. Лема "Футурологический конгресс". В экранизации по мотивам где герои бродили в [описанных] обносках считая что они живут в идеальном мире идея так же сохранена и в отличии от книги в мультфильме прямо говорится что сие есть новое поколение антидепрессантов. Якоже не могу согласиться и о тем, что корнем искусства и культуры является желудок (гениталиям он уделял важную, но не основную роль в этом деле).
Основными удовольствиями являются, по Эпикуру, телесные удовольствия. «Я не могу помыслить никакого блага, если будут исключены удовольствия вкуса, утехи плотской любви, удовольствия слуха и те приятные движения, которые образами воздействуют на зрение». Эпикур даже говорит, что началом и корнем всякого блага является удовольствие желудка, к которому можно возвести мудрость и изысканную культуру. Наслаждения духовные полностью сводимы к телесным, поскольку наш дух и душа имеют телесную природу.
Однако духовные наслаждения могут быть интенсивнее телесных, ведь страдания души, по Эпикуру, сильнее страданий тела. Тело страдает только в настоящем, а душа может мучиться воспоминаниями, страдать от сознания боли сейчас, и волноваться из-за неясности будущего. Не всякое желание следует удовлетворять. Эпикур делит желания на естественные и пустые, естественные, в свою очередь, делятся на необходимые и на просто естественные, необходимые же разделяются на необходимые для счастливой жизни, далее, на необходимые для телесного спокойствия и на необходимые для самой жизни.
Это как некоторые день деньской ищут на "Авито" какую бы ещё безделушек купить.
Необходимыми желаниями являются желания пищи и одежды. Желание плотской любви, по Эпикуру, естественно, но не необходимо. А желание роскошной одежды и изысканной пищи не естественно, не необходимо, но есть пустое желание.
Здесь следует понимать, что под роскошной одеждой Эпикур имел символ богатства точнее понты, под которое сегодня больше подходят автомобили с телефонами.
Значит, для счастливой жизни необходим выбор, а он невозможен без рассуждения и разумения. Эпикур называет разумение величайшим благом, ибо только с его помощью можно прийти к счастливой жизни. «Нельзя жить в удовольствиях, если не жить разумно, хорошо и справедливо, также нельзя жить разумно, хорошо и справедливо, не живя в удовольствиях». Он даже говорит, что лучше терпеть несчастья, живя разумно, чем благоденствовать в неразумии.
Из вышеперечисленного я вывела важное следствие - счастье есть ходить и восприниматься как женщина ибо только это исходит из истинных ощущений - остальное же хотя и воспринимается посредством тех же органов чувств на поверку лишь иллюзия.
Собственно же периодический закон до Менделеева независимо друг от друга открыли Де Шанкуртуа, Д. Ньюлендс, и Л. Мейер. Менделеев же привёл уже имеющихся на его время соображения в форму таблицы и на ее основании предсказал свойства пока не существующих элементов.
Тот же Иисус весьма прямо говорил, что он пришёл к евреям. Но это так мимо. Вот нормально так в качестве рекламы своей веры прямо утверждать "А в нашей то вере, едять людскую плоть" что символ - так может и пернатый ангел символ, может тогда и вознесение и хождение по воде и сотворение вина тоже символ - что ещё символом объявим?
Что-то он плоды людям вкушать запретил убоявшись, что те уподобятся ему - он им мясо людское за вместо них предложил. Вот не едят же на причастии яблоки в качестве символа жизни?
Якоже сваливать грех на невинное животное (козёл отпущения) или в новой редакции на "сына божьего" противно любой морали кроме морали гопника и уголовника находящегося в ней отмазу для любых поступков. Вот поэтому то подобным элементам и полюбилась учение своих древних предшественников гопников. Вот прямо евреи вышедшее из Египта представляли собой банду головорезов - да и до сих пор их последователи гордятся теми хрониками записанными в торе.
А сам Иегова тоже отнюдь не вегетарианцем был и отверг дым от плодов в пользу мяса и так любимая на цитаты гомофобами "Ливит" большей частью состоит из омерзительных для любого кто не маньяк инструкций по кровавым жертвоприношениям.
Якоже в отличии от исконных ведических культур (к которым некогда принадлежала и до владимирская Русь). Осуждался любой секс без цели зачатия потомства и главное его достойного воспитания. А вот иудей (и только они) выделили из данного гомосексуализм, как нечто наиболее греховное, чего до того не было ни где и никогда! Русские же православные не удовлетворившись и этим оправданием похоти между мужчиной и женщиной приплели суда же зайку, что с лужайкой:-)
Вот прямо видно их родство с ведическими ракшасами (людоедами), а ракшасы не нобелевские открытия совершают ракшасы прибывают в диком состоянии лет до 30, а потом умирают (если не помещают от скарлатины до того):-)
Ну [блудница] не сгнило тело христово, а вознеслось [что конечно бред] и что с того. С тем же успехом можно жрать хлеб считая его телом космонавта находящегося на МКС. Вот не велика разница если считать тело господне чем то имеющим материальную природу.
Ом.
Приложения
1) Нобелевская премия по физике — 2018
2 октября Шведская королевская академия наук объявила о присуждении очередной Нобелевской премии по физике — «за революционные изобретения в области лазерной физики». Новыми лауреатами стали американец Артур Эшкин, француз Жерар Муру и канадка Донна Стрикленд. Эшкин отмечен за изобретение оптических пинцетов и применение их для изучения биологических систем. Муру и Стрикленд получили премию за разработку метода генерирования сверхкоротких оптических импульсов чрезвычайно высокой интенсивности.
Лауреаты нынешнего года были награждены за работы более чем тридцатилетней давности. Соответственно, все они далеко не молоды. Артуру Эшкину, который до 1992 года возглавлял отдел физической оптики и электроники Лабораторий Белла, за месяц до присуждения премии исполнилось 96 лет. Он оказался самым старым из обладателей этой награды за всю ее историю и, более того, первым и пока единственным, получившим ее на десятом десятке жизни (за исключением Леонида Гурвича, который в 2007 году, в возрасте 90 лет, стал лауреатом не собственно Нобелевской премии, а премии имени Нобеля по экономике). Кстати, отец Эшкина, Исадор Ашкенази, в царское время перебрался в США из Одессы. Профессору парижской Политехнической школы и заслуженному профессору в отставке Мичиганского университета Жерару Муру 74 года, а его бывшей аспирантке, а ныне младшему профессору (associate professor) канадского Университета Уотерлу Донне Стрикленд в мае следующего года исполнится шестьдесят. Так что достижения всех троих ученых, ныне отмеченные стокгольмским ареопагом, давно превратились в научную классику. Официальные формулировки заслуг новых лауреатов показывают, что речь идет о прикладных исследованиях с четко выраженной технологической направленностью. Последний раз подобное случилось в 2014 году, когда троих японских ученых наградили за изобретение (опять изобретение!) синих светодиодов. В 2015, 2016 и 2017 годах Нобелевские премии по физике присуждали за фундаментальные исследования.
Премиями 2014 и 2018 годов отмечены работы по физической оптике, в последние десятилетия сильно обогатившие и чистую физику, и технологии. Что до трудов Эшкина, Муру и Стрикленд, то у них есть конкретный общий стержень. Замечательные изобретения этих ученых сильно расширили практическое применение давления света, которое стало возможным благодаря прогрессу квантовых оптических генераторов — лазеров. Именно это их и объединяет.
Гипотеза о существовании светового давления отнюдь не нова — на будущий год ей исполнится полтысячи лет. Впервые она появилась в книге Иоганна Кеплера “De Cometis Libelli Tres”, увидевшей свет в 1619 году. С помощью этой гипотезы Кеплер объяснил, почему хвосты комет направлены не к Солнцу, а в противоположную сторону. В целом его догадка оказалась верной (с тем уточнением, что кометные хвосты формируются и под воздействием солнечного ветра). В 1873 году Джеймс Клерк Максвелл показал, что существование светового давления (как и давления любого электромагнитного излучения) непосредственно следует из уравнений электродинамики. В 1899–1901 годах формулу Максвелла для величины давления света подтвердили (в прецизионных и очень трудоемких экспериментах!) профессор Московского университета Петр Николаевич Лебедев и американские физики Эрнст Фокс Николс и Гордон Ферри Халл.
Давление обычного света чрезвычайно мало. Сила, с которой солнечный свет отталкивает нашу планету, в шестьдесят триллионов раз меньше солнечного притяжения. Не случайно в 1905 году английский физик Джон Генри Пойнтинг в президентском послании Британскому физическому обществу отметил, что эксперименты по определению величины светового давления продемонстрировали крайнюю малость этого эффекта, «исключающую его из рассмотрения в земных делах». И вплоть до появления лазеров этот вывод оставался совершенно справедливым.
Как известно, лазерный свет обладает такими замечательными свойствами, как исключительная спектральная чистота (то есть возможность генерировать практически идеальное монохроматическое излучение) и высокая пространственная когерентность. Поэтому лазерный луч можно сфокусировать в пятно диаметром лишь немного больше одной длины волны. При мощности лазерного излучателя лишь в несколько ватт можно получить интенсивность излучения, в тысячи раз превышающую общую интенсивность видимого спектра Солнца. Отсюда, в частности, следует, что с его помощью в принципе может разогнать очень мелкие частицы до ускорений, в миллион больших ускорения свободного падения у земной поверхности. И это всего лишь одно из гигантского разнообразия мыслимых приложений.
Артур Эшкин оценил уникальные возможности лазеров практически сразу после их изобретения. С начала 1960-х он провел в Белловских лабораториях множество остроумных экспериментов, результатом которых стало появление световых ловушек, надежно удерживающих мельчайшие объекты различной природы. Эти исследования заняли четверть века — первая статья Эшкина и его сотрудников с описанием оптического пленения диэлектрических частиц величиной от десятков нанометров до десятков микрометров появилась в 1986 году. Интересно, что она уместилась на трех журнальных страницах — основополагающие научные работы нередко бывают очень компактными.
Световые ловушки Эшкина со временем назвали оптическими пинцетами (или лазерными пинцетами). В последующие годы эта технология сильно усовершенствовалась, и ее возможности значительно расширились. Лазерные пинцеты не только удерживают микро- и нанообъекты, но могут передвигать их, поворачивать и резать на части. Они широко применяются в молекулярной биологии, геномике, вирусологии и много где еще. Важнейшей областью применения оптических пинцетов стало лазерное охлаждение нейтральных атомов до сверхнизких температур. За эти работы бывший сотрудник Эшкина и один из соавторов его знаменитой статьи Стивен Чу со своим соотечественником Уильямом Филлипсом и французским физиком Клодом Коэн-Таннуджи стали Нобелевскими лауреатами 1997 года.
Жерар Муру и Донна Стрикленд, разработали чрезвычайно эффективный способ увеличения мощности лазерных импульсов. Чтобы его оценить по достоинству, необходимо углубиться в прошлое.
1917 А. Эйнштейн представляет концепцию вынужденного излучения
1920 И. Франк и Ф. Райхе подтвердили существование метастабильных состояний в возбужденном состоянии
1927 Поль Дирак создает квантовую теорию вынужденного излучения
1928 Р. Ладенбург и Г. Копферман исследовали отрицательную дисперсию света в газовом разряде (в неоне)
1940 В. А. Фабрикант исследовал отрицательное поглощение света
1947 У. Лэмб и Р. Резерфорд впервые демонстрируют вынужденное излучение
1950 К. М. Пурселл и Р. Ф. Паунд получили вынужденное излучение во фториде лития при быстром переключении магнитного поля (инвертированный спин)
1951 В. А. Фабрикант, Ф. А. Бутаева и М. М. Вудынский провели эксперименты по усилению электромагнитного излучения в газах
Ч. Таунс исследовал возможности создания генератора субмиллиметрового диапазона
Ц. С. ван Гиил, Г. Г. Хопкинс и Н. С. Капани изготовили первое оптическое волокно
1952 Дж. Вебер разработал теорию микроволновых резонаторов, шумов и чувствительности усилителей
1953 Дж. фон Нейман разработал теорию фотонного усиления
1954 Н. Г. Басов, А. М. Прохоров; Ч. Таунс, В. Гордон; Дж. Цайгер, К. Шимода, Т. Ванг создали независимо друг от друга первый мазер на молекулах аммиака
Н. С. Капани ввел термин «волоконная оптика»
1956 Н. Бломберген разработал теорию трёхуровневого твердотельного лазера
1958 Л. Шавлов и Ч. Таунс проводят расчеты мазеров для видимого и инфракрасного диапазонов
1959 Г. Гулд вводит термин «лазер» и представляет чертежи оптического мазера (лазера) в американское патентное бюро
Н. Г. Басов делает теоретическое обоснование полупроводникового лазера
Историкам науки известно, что в 1932 году Хоутерманс задумал экспериментальную работу по проверке идей А. Эйнштейна о вынужденном излучении. Если б не технические сложности (у Хоутерманса сгорел трансформатор и не оказалось средств на покупку нового), открытие лазера приблизилось бы на 20 лет!
Впрочем, правомерность сослагательного наклонения в физике, как и в истории, считается некорректным. В отечественном исследовании истории лазеров «Возникновение квантовой электроники» замечается, что много позже сам Хоутерманс напомнил об этих своих работах, излагая «свои соображения о возможности вызвать генерацию когерентных колебаний или произвести усиление колебаний в оптическом диапазоне частот благодаря процессам индуцированного излучения в системах, в которых осуществлена инверсия населенностей».
По мнению автора этого исследования И. М. Дунской, «появление статьи в 1960 г. лишает ее всякой научной и исторической ценности, т.к. к тому времени уже появились фундаментальные стартовые работы 1958-60 годов».
Однако следует учесть, что эта работа Хоутерманса в начале 30-х годов привлекла внимание многих его друзей, среди них, В. Паули и В. Эльзассера, в воспоминаниях которого она упоминается. Но, главное, для развития крупной темы время для Хоутерманса было явно не подходящим (напомним, «на дворе» 1933 год), а дальнейшие события только затруднили ее осуществление. Так или иначе, физическое чутье Хоутерманса подсказывало ему важность практически новой тогда физической проблемы, составляющей ныне фундаментальную область исследований.
История лазерных технологий началась в мае 1960 года, когда сотрудник исследовательского центра фирмы Hughes Research Laboratories Теодор Майман запустил первый лазер на искусственном рубине. Спустя полгода в лабораториях корпорации IBM заработал инфракрасный лазер на фториде кальция с добавкой ионов урана, построенный Питером Сорокиным и Миреком Стивенсоном — правда, он действовал при температуре жидкого водорода и практического значения не приобрел. В декабре 1960 года исследователи из Белловских Лабораторий Али Джаван, Уильям Беннетт и Дональд Хэрриот продемонстрировали первый в мире газовый лазер на смеси гелия и неона, который повсюду применяется и сейчас. После этого началась всемирная гонка, целью которой стало создание новых лазеров, которая не закончилась по сей день.
Сфокусированный лазерный свет обеспечивает очень высокую интенсивность излучения. В начале 1960-х годов она составляла 10^10 ватт/см2, а через десять лет увеличилась на пять порядков. Однако потом рост ее замедлился, и эта тенденция сохранялась вплоть до середины 1980-х. Ситуация радикально изменилась в 1985 году, когда сотрудники Лаборатории лазерной энергетики Рочестерского университета Жерар Муру и Донна Стрикленд (тогда они работали в США) опубликовали трехстраничную статью с описанием своего метода. Мощность лазерных импульсов вновь пошла в рост и сейчас достигла уже 10^23 ватт/см2.
Суть их метода можно описать буквально тремя предложениями. Ультракороткий лазерный импульс пропускают через пару диффракционных решеток, которые на несколько порядков растягивают его во времени (в своих первых экспериментах Муру и Стрикленд использовали для этого оптоволоконный кабель, но решетки оказались эффективней). В результате пиковая энергия электрических полей лазерного импульса падает настолько, что он проходит через оптический усилитель (для этого обычно используют сапфир, допированный ионами титана), не нарушая его кристаллической структуры. Многократно усиленный импульс пропускают еще через пару диффракционных решеток, и они сжимают его до исходной протяженности. На выходе получается очень короткий импульс чрезвычайно высокой интенсивности. Уже первые эксперименты по применению этого метода привели к созданию пикосекундных лазерных систем тераваттной мощности. Дальнейшее оказалось делом техники — и, конечно, изобретательности.
Область применения ультракоротких сверхмощных лазерных импульсов чрезвычайно обширна. Достаточно упомянуть, что она простирается от экспериментов в области фундаментальной физики до хирургического лечения близорукости и астигматизма.
В заключение еще одна любопытная деталь. Донна Стрикленд в своем университете возглавляет группу, занимающуюся сверхбыстрыми лазерами. В 1997 году она получила должность assistant professor, и за прошедшие годы поднялась лишь на единственную ступеньку в университетской иерархии. Когда 2 октября корреспондент Би-Би-Си спросил ее, почему она не стала полным профессором, новый Нобелевский лауреат ответила: “I never applied.” Такой вот человек!
"Элементы" 09. 10. 2018.
2) Учение о Трех Мирах
Меня пригласили на встречу со студентами и преподавателями Института Шустретики. Зал был набит до отказа, но обрушившиеся на меня вопросы свидетельствовали о полном невежестве по части земных дел. Какой-то белоперый студент в очках втянул меня в дискуссию об ангелах. Зная их по картинкам, он утверждал, что на таких крыльях летать нельзя. Вдобавок только оперенный хвост обеспечивает устойчивость — или оперенные стабилизаторы у щиколоток. Я ответил, что это духовные существа, объекты веры, а не аэродинамических исследований. Это его не убедило. Видимо, люди втайне обожествляют пернатых, в противном случае крылья ангелов были бы не оперенными, а, допустим, перепончатыми. Он хотел, чтобы я ясно определил наше отношение к перьям. Крылья — символические, объяснял я, и не означают птиц, и речь идет тут не о маховых перьях и не о пухе, но о небесах, куда верующий отправится после смерти. Последовали вопросы о поле и способе размножения ангелов. Я втолковывал им, что ангелы не могут иметь потомства, но, будучи не слишком силен в ангелологии, терял почву под ногами. Кто-то слышал об ангелах-хранителях и спрашивал, не есть ли это земной аналог этикосферы? В конце концов и эта тема была исчерпана, но не успел я передохнуть, как меня спросили о наших родительских играх. Я догадался, о чем идет речь: однажды я наблюдал на городском стадионе ежегодные брачные бега. Этот спорт заменяет люзанцам эротику. Молодежь обоего пола, празднично разодетая, выходит на беговую дорожку, а трибуны подстегивают бегунов и бегуний, бешено аплодируя каждому удачному акту оплодотворения. Итак, я объяснил им, что мы не размножаемся на бегу, поэтому размножение не может быть у нас спортом. Тогда чем же? Я начал что-то мямлить о любви. К сожалению, от любви я соскользнул к чувственной страсти, для них непостижимой, и попал под перекрестный огонь. Чувственная страсть? Что это такое? Да, да, мы знаем, у вас иное анатомическое строение, вы не бегаете, очень хорошо, вы делаете это иначе, чем мы, но к чему эти секреты, намеки, экивоки, обиняки? Почему в вашей печати столько реклам с грудными железами? Это имеет что-то общее с политикой? С борьбой за власть? Нет? Тогда с чем же? Семейная жизнь? И что с того? Я потел, как мышь, они наседали все сильнее, непременно желая услышать, что зазорного мы видим в оплодотворении? Что же тут стыдного? Кто стыдится, самка или самец? И чего, собственно? Может, религия запрещает вам размножаться? Не запрещает? В зале, на беду, присутствовало несколько студентов с факультета сравнительной религиологии, и от них-то мне досталось больше всего.
Не успел я сказать, что религия ничего не имеет против детей, как один из этих умников напомнил об обетах целомудрия ради спасения души, откуда следует, что чем больше ты наплодил детей, тем дальше ты от спасения, согласно земной вере. Я упирался — ничего, мол, подобного. Он что-то скрывает! — кричали мне с разных сторон. Я горячо уверял, что нет. Аудитория бурлила, ей не терпелось узнать, откуда берется этот непонятный стыд, эти уединения, эта интимность — ведь у них нет ничего более публичного, чем оплодотворение, а я, отупев совершенно, не мог им ничего объяснить. Какая-то студентка спросила, откладываем ли мы яйца, но другие, более сведущие, подняли ее на смех. Люди произошли от четвероруких древесных волосатиков из класса млекопитающих, и они живородящие. Млекопитающие? Ну да. Мать кормит ребенка грудью. Грудью? Молоком из груди, мясом груди кормит детенышей пеликан. Молоко произвело сенсацию. И творогом тоже? А как насчет масла? Я путался в показаниях. Может, в конце концов я и сумел бы растолковать им двуединство эротики — духовной и чувственной одновременно, но барьер между той и другой, возвышающий первую в ущерб второй, был совершенно для них непонятен. Откуда такое деление? Совпадает ли оно со сферами добродетели и греха? Да? Нет? Какой-то молодой логик, жемчужно-серый, как горлица, стал доказывать, что люди не исповедуют по-настоящему собственную религию, иначе давно бы вымерли, не оставив потомства. Коллективное целибатическое самоубийство! Грешат, следовательно, существуют! Рессо, ergo sum, et nihil obscoenum a me alienum puto.
Они вбили себе в голову, что я знаю все, но выдавать это мне не позволено. С отчаяния я ухватился за сократический метод и спросил, что считается у них неприличным. Увы, оказалось, что ничего. Оскорбительное, уродливое, противное, мерзкое, отвратительное, жестокое, эти понятия им были известны, но понятие неприличного — нет. Неприлично есть грязными руками! Ковырять в носу на экзамене! Передразнивать и пересмеивать других! Они кричали наперебой, надеясь навести меня на правильный след. Ничего не вышло. Оглушенный их галдежом, шиканьем, топотом (дело уже попахивало скандалом), я наконец признал себя побежденным.
С. Лем "Осмотр на месте".