По-видимому, партийные органы и КГБ знали об отравленном в органы власти письму, которое стало называться «письмом 46», ещё в марте.
Можно только предполагать, как оно очутилось в обкоме и райкоме КПСС.
Мне кажется, что команда «проучить мерзавцев!» не пришла сверху из ЦК КПСС.
Не верю я, и тому, что кто-то из партийных работников Новосибирска прочёл газету «Нью-Йорк Таймс».
Не верю и тому, что кто-то из райкомовских или обкомовских работников, записал это письмо со всеми подписями с передачи «Голоса Америки».
Думаю, что кто-то из стукачей принёс копию письма в КГБ. Из КГБ оно и попало в партийные органы.
О том, что обком КПСС обсуждал письмо известно из многих источников. Например, секретарь парткома НГУ Демидов В.А. на заседании парткома, рассматривавшего персональные дела коммунистов-подписантов, сообщил:
«СУТЬ ДЕЛА. «Голос Америки» передал письмо о пересмотре суда над Гинзбургом и др. Письмо подписали 46 человеке из Академгородка. Среди подписавших письмо и Конев В. А., об этом я узнал на заседании бюро обкома КПСС. На заседании обкома был высказан ряд критических замечаний в адрес университета».
Так или иначе, письмо оказалось в Советском райкоме КПСС, которое начало немедленно действовать.
Первым делом, собрали секретарей партбюро институтов СО АН, изложили придуманную в Пятом отделе КГБ легенду про «Голос Америки» и «Нью-Йорк Таймс», прочитали письмо, дали список подписантов, скопированный с небольшими ошибками, и распорядились проработать подписантов на собраниях, кто как может.
Для партийных органов «письмо 46» было находкой: теперь можно было показать, кто в Академгородке, на самом деле, хозяин.
Обезличивание никогда не способствовало поиску истины. Вот и здесь, не думаю, что это было нужно Можину или Караваеву (первому и третьему секретарям райкома КПСС), а вот второму секретарю Яновскому нужно было позарез для карьеры, которую он для себя задумал. Теперь появлялся обширный материал для будущей докторской диссертации. Он и стал самым ярым гонителем подписантов.
Для «смотрящего» Горячева «письмо 46» тоже было очень кстати. Появилась возможность отличиться перед ЦК КПСС, а заодно и «щёлкнуть по носу» академика Лаврентьева.
Дать понять, что партийные органы зорко следят за идейно незрелыми учёными. Стоят на страже и при первом же идеологическом проколе поправят. А неисправимым перекроют кислород. «Партии и народу такие учёные не нужны».
– Нужно всем понять, что мы имеем дело с прямой идеологической диверсией, – сказал он. И ещё уточнил:
– В центре идеологической провокации – Советский Союз как наиболее авторитетная страна.
Я не видел протокола собрания секретарей партийных организаций в райкоме. Может быть, он и не вёлся. Но многие секретари, выступая впоследствии в своих организациях, говорили об этом собрании.
И, конечно, на собраниях и заседаниях партбюро в институтах присутствовали представители райкома КПСС. И не просто присутствовали, а выступали.
Секретарь Советского райкома КПСС по идеологической работе Р.Г. Яновский , выступая 3 апреля в НГУ на заседании кафедры философии и научного коммунизма охарактеризовал «письмо 46» как идеологическую диверсию, которой воспользовался Запад:
«Рассматриваемый вопрос касается не только нашей кафедры, но партийной организации всего Академгородка и города в целом, он касается борьбы нашего народа с империализмом.
В райкоме собирался партийный актив, – продолжает Яновский, – этот вопрос рассматривался на обкоме КПСС. Все участники этого дела поставлены в ответственное положение. Очень прискорбно, что из пяти коммунистов, подписавших это письмо, – двое с нашей кафедры.
Мотивы, которыми они руководствовались в своих действиях, – особый вопрос, и не об этом сейчас идёт речь. Но ведь ни один из вас не поставил эти вопросы (об информации и др.) ни в партийной организации, ни в печати, ни в вышестоящих партийных организациях.
Нужно всем понять, что мы имеем дело с прямой идеологической диверсией. В мире идёт острая идейная борьба, и спокойной жизни ждать нечего».
Видите, Яновский говорит о новой тактике империалистической пропаганды – проникновении буржуазной идеологии. Р.Г. Яновский вполне освоил терминологию, предложенную председателем КГБ Андроповым в его записке в ЦК КПСС и подхваченную членом Политбюро, главным идеологом партии Сусловым.
Продолжение следует: