Золотой олень Глава 4

                Глава 4.  БИЗНЕС ПО-РУССКИ

 

  А за окном в это время всё падал и падал снег, укрывая землю сплошным сугробом, так что невозможно было разобрать, где ещё вчера были тротуары и дороги. Князь посмотрел сквозь амбразуру замасленных осколков стекла наполовину выбитой рамы, ненадолго задумался и спросил:

- Ответьте мне на один вопрос: можно ли прощать своего врага?

Приятели почти хором выпалили ему в ответ:

- Бог простит!

- Ну, тогда нам надо постараться и поскорее организовать им эту встречу.

 Чудодей, хотя и был не очень вместительный по своему телосложению и маленькому росту, но уничтожал закуску с такой скоростью, словно у него вместо желудка за пазухой размещались мусорные мешки. Князь, глядя на нездоровый аппетит гения, заулыбался и выдал новое патологоанатомическое определение:

- И всё-таки, господа, головной мозг состоит из двух полушарий, соединяющихся между собой прямой кишкой: в одном из них кипит серое вещество, а в другом - желудочный сок. Совмещённый санузел в голове приносит куда больше хлопот, чем подобие, расположенное в хрущобе. А теперь о хлебе насущном, - продолжил он, интригуя  троих братьев по разуму, и без того очумевших от баек залётного гостя, спирта и бессонной ночи.

- Скажите, а иностранцы зимой посещают ваш местный Лувр?

- Петродворец что ль?  - Конечно, приезжают, не так  много, как летом, но  автобусы есть. Да и зимой спокойнее проводить экскурсии, нет такой толчеи. А что это ты вдруг спросил? - поинтересовался всё тот же рыжий, так и не сумевший избавиться от любопытства милицейской ищейки.

- Есть одна мысль... А канифолью твоей можно воспользоваться?

-Ты что, её жрать собрался? - тупо засмеялся Золотой при поддержке своих собратьев.

- Нет, брат, пить, - и тут же загадочный пришелец попросил налить ему в блюдце термоядерного спирта. Приятели с недоумением смотрели на проделки алхимика. А он взял большой кусок канифоли и, разбив его на мелкие части, стал сыпать в ядрёную жидкость. Покрошенные осколки на глазах превращались в  прозрачные, словно отшлифованные янтарные бусины.

Закончив это колдовство, кудесник снова спросил ополоумевших зрителей:

- А красный старинный кирпич найдём?

- Хоть вагон,- тут же промолвил Шура-Лом.

- Вот ты и принесёшь. И ещё возьми пакет и накопай немного земли, только почище.

Получив непонятное задание, Александр ушёл на поиски. Оставшиеся приятели смотрели на улыбающегося гостя, как на полного шизофреника.

- И зачем это? - буркнул рыжий, почесав свой взъерошенный затылок.

- Всё узнаете позже. А сейчас ответь мне на один вопрос: ты вхож туда,  где торгуют сувенирами?

- Да меня здесь каждая собака знает, - ответил Сергей с явной обидой на недоверие к его персоне.

- Ну и ладненько... - ухмыльнулся Князь, раскладывая на подоконнике недрагоценные камни.

В это время пришёл гонец с пакетом земли и с кирпичом под мышкой.

- Вот принимай... - протянул он никому непонятное ископаемое в руки довольного алхимика.

А тот принялся разбивать кирпич на мелкие осколки, приговаривая при этом:

- Могли же предки строить, молотком не расколоть, не то, что  современный, об башку  можно раскрошить.

- Князь, что ты делаешь? - удивлённо спросил Чудодей.

- Сувениры - коротко промолвил он, ещё больше обескураживая своим ответом изумлённую публику.

За рассказами по душам и чересчур заумными проделками нежданного пришельца компания и не заметила, как  наступило утро, вот - вот раз­горится заря. Но все присутствующие  были трезвы и абсолютно не хотели спать.

- В общем так, мозгам каждого найдем примене­ние, но позже, а сейчас нужно пора­ботать ру­ками. Это прозвучало, как первый  не обсуж­даемый приказ словно свалившегося с неба новоиспеченного боса. Петр закончил крушение империи, собрал её содержимое в пакет, и все, как по армейской команде, поднялись и пошли по узкому коридору из кухни в зал, следом за идущим впе­реди командиром. Он отдернул зана­веску на окне и произнес:

- Смотрите, сколько денег намело?

Те переглянулись, в полном недо­умении пожали пле­чами и вытаращили на него изумленные глаза.    

-  Ты говори, как есть, а не блуди язы­ком, - с удивле­нием и впервые с каким-то недоверием отвесил ему Сер­гей.

- На словах объяс­нять не стану, а вот в окно за мной понаблюдать вам придется. Так, короче, мне нужны чьи-нибудь подходящие по раз­меру штиблеты, бушлат и чем можно прикрыть мозг.

- Выбирай, что надо. А мы поглядим, только давай без всяких мудреных шту­чек, подоступней, мозги и так плавятся от всего услышан­ного за ночь, - ухмыль­нулся еще недавно за­правлявший « свя­той троицей» рыжий «апостол» Сергей, пока не явился на­роду еще один приближенный к царствию небесному «пресвятой блаженный мученик» Петр. Князь вы­брал себе боты в стиле «прощай молодость», накинул пальтишко с шифоньер­ных плечиков Лома (оно как раз ему при­шлось впору), натянул почти на глаза вязан­ую чер­ную шапчонку, взял в прихожей снеговую лопату и быстро вышел в дверь. По­дойдя к углу дома, что на выезде со стоянки супермаркета, он посмот­рел по сто­ронам и принялся набрасывать снег с обочины на дорогу. Постояв буквально ми­нуту, он увидел, как в этой каше, буксуя, увязла легковая авто­машина. Водитель приоткрыл окно и что-то крик­нул стоя­щему рядом человеку с лопатой, тот подошел и на­гнулся к опущенному стеклу, потом быстро стал подка­пывать под колесами и бук­вально одной рукой вы­толкал из снежного заноса сев­шую почти на брюхо машину. Хитроумный уборщик ещё неоднократно повторил процедуру искусственного сугроба, подбра­сывая снег на проезжую часть, но де­лал он это так, что со стороны казалось, будто он искренне занима­ется очисткой дороги. Так в течение двадцати минут в его болоте увязли пять иномарок. Вернувшись в квар­тиру, все почти хором совершенно не в понятиях спросили его:

- Ну и что это было?..

Раскрасневшийся дворник вывер­нул карманы, и на стол посыпались скомканные и мокрые купюры.

- Ни хрена себе! - воскликнул Сер­гей, пересчитывая банкноты, - семьсот пятьдесят рублей за двадцать минут - ге­ни­ально!

- Чё встали, придурки, бегом к дороге, пока не рассвело и снегоуборщик не пригнали, а я к соседу за лопатой, надо и противоположный выезд перекрыть, - за­орал от восторга рыжий и бегом ло­манулся к двери, распихивая локтями оторо­певших собутыльников. Петр раз­делся, поставил чайник, включил телевизор.  Поудобнее усевшись на диване, начал щелкать кнопки пульта, пе­ре­бирая каналы, разыскивая новостную программу.

- Что там в мире-то сегодня творится? - задал вслух во­прос сам себе и сам же на него, улыбаясь, ответил:

- У нас, как всегда все хорошо, а вот на западе кризис.

В это время призывно засвистел чайник. Князь нашел более-менее чистый бо­кал, насыпал заварки и залил кипятком, прикрыв сверху блюдцем, видимо еще уце­левшим от фарфорового сер­виза матери рыжего. Сварганил себе не очень крепкого чефира и малень­кими глотками, причмо­кивая, отпивал темно-коричневую жид­кость, периодически дуя на ог­ненную заварку и продолжая разговаривать с самим собой:

- Да... И всё-таки чай - это самый исключительный и волшебный напиток, если пригласить подругу на чашку чая, то обязательно чаепитие закончится сексом, а если друга  - пьянкой.

Приободрившись от кофеина, он подошел к окну: работа кипела, стахановцы пе­ревыполняли план. За окном све­тало, примерно около часа трудилась не покладая рук "ком­сомольская бригада", словно боролась за перехо­дящее знамя "Победители Соц. Труда!" В одно мгновение дверь распахнулась, и в нее ввалились три сне­говика, уже никто ни на кого не орал, что понатаскали снега в дом. Сергей прямо с порога бросился обнимать Петра, целуя его в щеку, как отец сына, по­ступившего в инсти­тут.

- Ну, ты вундеркинд! - кричал на радостях он, размахивая пач­кой смятых денег.

- Вот теперь я понимаю, почему кошелёк называется лопатником. Во, блин, столько бабла профукали, если б так каждый день? Что б такого натворить, чтоб хотелось повторить?

- Узко мыслишь, - ответил ему Петр.

- Каждый день будем творить что-то новое, иначе ин­те­рес пропадет, мозги захряснут. А то будет, как с той жадной гусеницей, которая запуталась в яблоке и укусила себя за задницу.

Филипп подсчитал навар и объявил:

- Восемь ты­сяч три­ста пятьдесят карбованцев, если прибавить зарабо­ток Князя, то мы сорвали куш  больше девяти штук и это всего за полтора часа. Кто сотку кидал, кто пять, один даже штуку отвалил, в среднем четыре сотни с рыла.

- Во, Гудвин, формулу жизни вывел,  - ухмыль­нулся Князь.

- Ты просто гений человеческой мысли, – восхищаясь, торжественно объявил Петру Сергей, на что он ему мол­ниеносно ответил:

- Хороший двор­ник - это тот, кто способен равно­мерно распределить мусор по территории, еще и вы­году извлечь.

- Господа, денежные осадки вы­падают только раз, лучше шевелите изви­линами, а то я смотрю, снежные мухи успели вам зага­дить мозг. Ладно, это все ме­лочи жизни, просто я иногда смотрю под ноги, а, как говорил бесподобный Остап, деньги лежат у нас под ногами, нам нужно лишь нагнуться, чтобы поднять их. А мысль и ее выгода сиюминутны, если не поймать сразу, то этим воспользуется кто-то дру­гой. Ку­пите себе сачок для ловли снежных мух. А еще лучше сдайте макулатуру и обменяйте на на­стольную книгу Ильфа и Петрова «Золотой теленок» - это справочник жизни, а к ва­шему про­звищу, сударь...  - он обращался к рыжему, - недостает только последнего слова из ее названия. Хотя теленок давно уже перерос в быка. Ты мне лучше вот что скажи:

- Обрезь для собак в супермаркете бе­решь? У тебя грузчики знако­мые есть?

- Да, все они мне, фактически, кореша, - ответил ему, закашлявшись от наезда, Золотой.

-А чё..?

- Да ни чё, а что, это во-первых, во-вторых, давай еще раз договоримся: если я что-то говорю или делаю, значит надо так и никак иначе, а вопросом на вопрос будешь с бабками на рынке базарить. Если хотите подняться с обочины жизненного пути, то слушайте, что я говорю, иначе придется лежать в колее пресловутой русской дороги и дожи­даться, когда по ней проедет русский дурак и как бы нечаянно раздавит, смеши­вая с грязью и без того не сильно извили­стые мозги. Я бы подправил великую апок­рифическую фразу: «в России две беды – дураки и дороги» на более современный расклад:  «в России две кор­мушки – дороги и дураки». Одна из них занята - это до­роги, там и без нас хватает нахлебни­ков, а вот дураков больше, чем дорог, и они прак­ти­чески на каждом шагу, это и будет нашей кормушкой. Скажем иначе: «Дураки - нам дороги!»

- Так, а теперь ближе к делу... - уже серьёзно произнёс залётный оратор, - давай мне три тонны да ещё рублей триста для сувенирной упаковки и сведи меня с самым кру­чен­ым грузчиком. Деньги по­служат задатком для неболь­шой продовольствен­ной опера­ции по снабжению вашего городка залежавшимися на полках бюрокра­тизма им­портными деликатесами ввиду введенных санкций. А нам надо поскорее заработать и собрать самый крутой компьютер для нашего виртуального ге­ния Фи­липпа. Да и переодеться пора, носы штиблет поистерлись, хотя по нашим дорогам,  хоть зад­ницей вперед передвигайся, только вместо носов пятки поотби­ваешь и шишек пона­ставишь не на лбу, а на затылке.  Пора уже выходить в свет и начинать свою проповедь, а пока всего лишь раз­минка для одноклеточных.

- Ладно, понял, - процедил сквозь зубы Золотой и засобирался, отсчитал Петру трешку с мелочью и вынес своё постановление:

- С грузчиком Сашка сведет, а мне надо отлучиться минут на двадцать, - и тут же вышел.

Князь с Ломом направились сле­дом, оставив в стойле Чудодея и собак. Александр повел Петра к чёрному ходу супер­маркета, остановившись на углу, почти шепотом пробормотал:

- Стой здесь, я сейчас его приведу - и скрылся за стальными воротами. Буквально через пару минут появился с ко­ренастым моло­дым парнем в фирменной робе магазина.

- Чего хотел?- задал вопрос незнакомцу,  почти вплотную подошедший работяга.

- Сань, ты иди, я буквально на пять ми­нут и до­гоню, - сказал клиент, как бы избав­ляясь от лишних ушей. Только остался наедине с грузчиком, как сразу же выдавая очередную прибаутку, ринулся в наступление:

- Так, да­вай короче: у вас - товар, у нас - купец. Импортная продукция есть в занач­ках, лично ваша, а не мага­зина? Вот тебе треш­ник, - и сунул купюры в руку парня, - это на доверие залог, а у Зо­лотого, ты знаешь, кида­лова не будет. Расклад такой: ты мне пишешь список прей­скуранта и вы­возишь продукцию, я встре­чаю, а через пару часов деньги. Чем вы будете свои за­начки сдавать, постоянно шуга­ясь, сделаем это за один раз и нашими руками. Так ска­зать, без шума и без пыли. Вам шестьдесят процентов, нам - сорок, я ду­маю справед­ливо. И не давая опом­ниться изумленному собеседнику, добавил:

- Можешь мне не петь про честность и невозможность ис­полнения, я сам имел опыт товароведа и знаю, сколько имеют грузчики. Вон у тебя машина во дворе под макулатуру стоит, вот и лови момент. Где меня найти - знаешь, как бу­дешь готов - по­скребись в дверь. Же­ла­тельно списочек заиметь побыст­рее, так что поторопись, писатель. Да, чуть не забыл... - опомнился он и попросил грузчика об одолжении: - Пакетов сто пятьдесят с символикой Петергофа прихвати с собой.

После всего сказанного Петр, улыбаясь, пожал руку дельцу по­гру­зочного цеха и хотел удалиться, но тот не­ожи­данно заго­ворил:

- Товар не здесь, его надо доставить с другого места.

- Ну, так и флаг тебе в руки, - отве­тил ему уже совершенно серьезно Князь.

Само время диктовало: "Займи, но выпей..!" Барыги снова оживились и принялись "квашеную капусту" превращать в зелёные листы всходящей на почве санкций американской рассады. Битва за урожай крепчала с неимоверной силой. Начался массовый легальный отъём денег и без того бедствующих граждан.  Самое время создать собственную республику, запустив печатный станок облигаций, увековечивая их своим не менее  достойным портретом, чем хитро улыбающийся Бенджамин Франклин. Только бы успеть! - перебивая собственные мысли, произнёс вслух явно что-то замышляющий махинатор. Он тут же прошел в магазин, где успел ранее присмотреть отдел одноразовой посуды и фотосалон. Сначала зашёл в салон и заказал табличку и наклейки с надписями на русском и английском языках, затем прикупил Zip-пакетики и небольшие прозрачные баночки, что применяют под специи. И минут через двадцать по­сле прихода Лома он уже был дома.

- Так, что сидим и ничего не делаем?

-Всё, что не делается - всё к лучшему! – ответил, переводя вопрос в шутку, Шура-Лом, явно переживающий свой очередной синдром.

- Давайте пить чай, - веселым голосом Петр попытался приободрить полусонных по­дель­ников.

- Какой чай, сейчас бы махнуть по соточке?- почти взмолился побледневший Гудвин. В это время как по заказу откры­лась дверь и появился запропастившийся где-то быв­ший шеф, в ру­ках у него была литровая бутылка виски.

- Слава тебе Господи! - почти одновре­менно ска­зали и, пе­ре­крестив­шись, два измученных похмельем бедолаги, подскочили с ди­вана. Золо­той по­лез во внутренний карман своего тулупа и достал заначку залётного, те самые часы и телефон, которые от­несли барыге.

- Держи... - обратился он к Петру, протягивая его карточный выигрыш.

- Тебе это будет нужнее, а то, что часы дорогие, это я заметил, только взяв их в руки, но ты почему-то промолчал.

- А что базарить? Мне тогда негде было пере­ночевать, да и реакцию хо­тел про­верить. Я услышал, что хотел, ты же сказал, что потом заберешь остальную долю после реали­зации, мне стало понятно, что зна­ешь, о чем го­воришь. Да и барыга был нужен, под­кормить его требовалось, так что все в елочку. А котлы дейст­вительно дорогие, на десять тонн зелени потянут, я на безделушки не играю. У Чудодея и Лома глаза стали шире циферблата ча­сов, только Золотой спокойно улыбался.

- Послушай, а ты, видимо, шаришь в ко­лоде? - продолжал он засыпать вопросами  Князя.

- Да что ты? Так на уровне пионера, - усмех­нулся в ответ ему шулер.

- Это все гипноз, китайская школа, на зоне обучался. Методика несложная, называется «Дезо­дорант Шаолиньского монаха» - ходишь неделю в одних и тех же носках, не снимая бо­тинок,  до тех пор, пока носки не станут различаться,  на правый и левый, а потом разуваешься и са­дишься за кон, действует покруче Толи Кашпиров­ского. А купе - самое подходя­щее место для применения этой методики. Ко­ман­ди­ровоч­ный пассажир готов был и без игры все отдать. Что такое купе?  Одни носки - четыре отравленья. Кстати, мой попутчик серь­езный дядька оказался, я телефончик его срисовал, хотя сам ап­парат пришлось забрать. То ли в Минприроде, то ли в Мин­сельхозе работает на большой должности, он нам может приго­диться, никогда не отка­зыва­юсь от любых знакомств, потому что знаю: просто так ничего не бывает, все в этой жизни за­кономерно. Князь посмотрел на часы и отправив за заказом в фотоателье Чудодея, тут же засмеялся, взял у Золо­того бутылку и повел оставшихся на кухню. Он поднял пузырь на просвет, посмот­рел на этикетку, взболтнул  и вынес приговор: « Фуфло тебе подсунули, Серега.»

- Да, только сядешь порабо­тать, обя­зательно пода­вишься. Где брал-то?

- Где, где, у барыги, - с досадой в голосе проурчал обманутый покупатель.

Петр рассмеялся и выдал новый рецепт:

- Ты лучше бы «Виагры» ку­пил, а то подоро­жает, это более правильное вложе­ние средств. Мужская особь в России больна половым бес­силием и плоскостопием мозга. Сколько ни тряси, а последние капли все равно в трусы. Да ладно, не переживай, выпьем и подкрашен­ного паленого самогона, надо же пацанов подле­чить, а то на них лица нет, смот­реть страшно, не ровен час ласты склеят.

Тут вернулся Филипп с отпечатанными листами и, передавая их Князю, удивлённо промолвил:

- Я тут почитал и ничего не понял... Какой-то воздух, земля..?

Тот забрал у гонца заказ и ничего не ответил, только улыбаясь, раз­лил пойло по гране­ным наперсткам и попросил не пить, а пре­жде выслушать тост - притчу:

- Жила в лесу стая волков, которая славилась своей смелостью и отвагой. Но од­нажды вожак стаи, старый волк, не смог повести стаю на охоту и поручил это сыну. После не­которого вре­мени стая вернулась с большой добычей. Сын расска­зал отцу, что они напали на семерых охотников и без труда справились с ними. Через некоторое время стая опять отправилась на охоту. Не было никого в тече­ние пяти дней, а на шестой вернулся один волк, еле живой и из­битый. Когда во­жак спросил, что случилось, волк рассказал, что стая напала на троих че­ловек, но все волки погибли. Вожак очень уди­вился: «Но ведь в прошлый раз вы смогли по­бедить семерых?» - на что волк ответил: «Тогда было просто семь охотников, а в этот раз были три лучших друга!»

Давайте выпьем за дружбу, которая очень важна в нашей жизни. Друзей не должно быть много, но они должны быть верными и надежными!

Все хором за­кричали:

- Урааааааа!!! – и, прижимаясь друг к другу, звонко чокнулись и выпили залпом псевдо­виски, морщась и кряхтя, взяли по дольке лимона, закусили и еще больше сморщились.

- Какая гадость - эта кра­шеная дрянь, - выдохнув с тош­нотой в голосе, еле из себя выда­вил неподдельную «похвалу» Золотой. Все рассмеялись, встали в круг и обнялись. Затем Сергей вынул из кармана коробочку и, открывая ее, произнес:

- Думал, что никогда не понадобится - извлек содержимое и протянул Князю со словами:

- Держи, брат, это тебе от меня, на твоей руке ему самое место. Это был золотой перстень с черной вставкой и огромным интенсивно желтым бриллиантом не менее четырех карат изумительной чистоты.

- Что это? - переспросил его Петр.

- Не бойся, носи, это тот самый подарок, сделанный мне питерским криминальным авторитетом - вором в законе, из-за которого меня и выперли из органов, упрятав на нары. Я его сыну жизнь тогда спас, но всё перевернули так, будто бы я работал на него. Он меня хотел тогда осыпать деньгами, но я отказался, тогда он снял с руки этот перстень и практически заставил меня принять его. Никто о нём не знает, кроме нас с ним, так что носи и ни о чем не думай.

- Да, вот это подарок! - воскликнул Князь и добавил к сказанному:

- Никогда не думал, что вместо родословных сокровищ буду носить воровской перстень.

После третьего тоста Петра, Филя и Саша почувст­во­вали себя каждый в своей та­релке.

- Ну чё, барин, давай будить их, они нам, на­верное, ещё понадобятся, - вздыхая от не­предсказуемого ухода своих соплемен­ников, Сергей развёл ру­ками и, обращаясь к Петру, произнёс:

- Что поделать, когда в стране спирт дешевле козлиного молока.

С лица Князя не сходила улыбка, и он через смех выдал новый афо­ризм:

- Параллелограмм — это человек с прямоугольной головой под градусом. Вот и спеклись райские яблочки! – и,  об­ращая свои слова к спящим за сто­лом, промолвил:

- Что же вы, паршивцы, Божьи врата дёгтем намазали? Райские яблоки еще до нас обод­рали, го­товьте теперь по­больше масла, - и, переводя диалог на Сергея, по-преж­нему смеясь, сказал:

- Конечно, понадобятся. Кто-то должен будет грузить и разгружать?

Они перетащили под руки еле шевелящих ногами друзей в комнату и поло­жили их на кровати.

- Часа четыре у них есть на то, чтобы умыться и выско­чить во двор, - про­изнес Князь, закрывая в спальню дверь.

- Вот их накрыло ад­ским облаком палёного пере­гара.  А Господь-то что, пере­крестился и вынес вперёд но­гами.  Он о душе молится, а не о глотках заливающих всякую дрянь в мочеточник но­ворожденной демократии. Да..! Пить бросают все, только не многие успевают это сделать ещё при жизни, - завершая свой анти­христ­ский юмор, Князь снова перевёл стрелки на Золотого:

- А нам с тобой, любезнейший, пред­стоит вершить великие по­ступки. Те­перь нам понадобится барыга и его продовольственные связи, раз палёным вис­ка­рём приторговывает, значит таковые есть.

Только он произнёс свою красноречивую речь, как в дверь постучали. Сергей открыл, и в неё протиснулся зна­комый образ в робе супермаркета.

- О, Лёшка! - радостным тоном пропел главный на­стоятель сего притона. Князь подошёл к грузчику, и тот сунул ему какой-то листок и пачку пакетов, после чего быстро засобирался к выходу.

- Я на секунду – всё, о чём говорили, будет готово часа через три. Нужно будет перегрузиться в безлюд­ном месте, - и, обращаясь к Сергею, до­бавил:

- Давай у гаражей, что возле пустыря, где-нибудь в половине чет­вертого, - и, озираясь по сторонам, торопливо вышел.

- Ничего не понял, - промолвил изумлённый Золотой с широко вытаращен­ными гла­зами.  - Это чё было-то?

- Пой­мёшь позже, - отве­тил ему Князь, уткнувшись в лис­ток, принесённый работником, и тут же выдал очередной жизненный афоризм:

- В нашей жизни, как в пасьянсе: сложить можно всё, но только при наличии всех карт, которые нужно ещё изощриться, как-то открыть.

Он ещё не­сколько раз пробежал глазами по бумаге, мурлыча себе под нос какие-то цифры, и востор­женно произнёс:

- Да, в любом из нас спит ге­ний, но не желает просыпаться. Как я и думал, заныкали импорт бюро­краты.

По­том взял ручку и на оборотной стороне листа принялся что-то рассчиты­вать. Сер­гей продолжал смотреть на всё это с недоумением,  и у него невольно возни­кало чувство сумасшествия.

- Ну, вот пример­ный наш куш!- с приободрённой интона­цией в голосе математик протянул формулу Золотому, где кружочком была обведена цифра - сорок тысяч. Но для него этот кроссворд оказался нере­шаем, и он снова спро­сил  собеседника:

- Что это? Хорош,  из меня овцу ломать, давай по существу.

- Ладно, ладно, по дороге всё объясню, - улыбаясь, успокаивал его Пётр. - Возьми с со­бой пас­порт и пошли.

- У меня все до­кументы в моём сейфе у барыги.

- Ну, тогда тем более со­бирайся быстрее, время работает против нас, но мы должны заставить крутиться стрелки по ходу наших мыслей, порой даже опережая цифры небесного циферблата.

- Скажи мне, Князь, - обратился с но­вым вопросом к предприимчивому напарнику недоумевающий компаньон, - как в твоей голове укладывается столько мыслей?

- Все свои мысли я стараюсь уложить на бан­ковский счёт, - не давая опомниться Золотому, молниеносно ответил Князь.

- Хорош рассуж­дать, от нашего пустого базара этот счёт не пополнится.

С этими словами они вышли под  звучный  мо­лодецкий храп уставших собу­тыльни­ков.

- Да, пение – это не только заученные куплеты, - рассмеялся Пётр, хлопая по плечу иду­щего впереди Сергея. Буквально через пять минут они добрались до берлоги барыги - он жил че­рез двор от дома Золотого. По пути они вкратце обсудили на­меченный план. Сергей только качал головой. Потом, переваривая услышанное, с улыбкой на лице произнёс всего лишь одну фразу:

-  Ну, ты даёшь, Кулибин!

Поднявшись на этаж, он позво­нил услов­ным сигналом, дверь приот­крылась, и сквозь щель через це­почку пока­залось очертание явно не худого лица.

- А, это опять ты, Серёга? - как бы не­хотя выдавил из себя во­прос барыга.

- Открывай, разговор есть, - в ответ ему при­каз­ным тоном, вставив матерное словцо, выру­гался зачастивший нежданный гость.

- Кто это с тобой? - недоверчиво пе­респросил хозяин сейфовой двери.

- Не сцы, Ваня, свои...

- Что значит, свои? - пере­спросил барыга.

- Ну, ты, дитя, зача­тое в разврате! - вски­пел разъярённый от допросов Сер­гей, при этом сотрясая за ручку бронированную дверь.

Князь даже захло­пал в ладоши, удивлённо качая головой, вос­торженно произ­нёс:

- Вот это по-на­шему, наконец-то я от тебя услышал мудрые слова.

Дверь от­крылась, и в её проёме нарисовалась дос­тойная кисти Кусто­диева круглая, как пончик, фигура мужчины в шёлковом китайском халате и с персидским котом на руках. Он был примерно одного воз­раста с Петром. Впустив нежданных гостей, хозяин закрыл тяжёлую кованую дверь, указы­вая рукой на кухню. Пётр сунул ему в свободную руку листок и сразу же задал вопрос:

- Есть ли зна­ко­мый владелец кафе, желательно кавказской национально­сти..? Хотя это не столь и важно, главное - определить товар. Расклад прост: это цены прейскуранта. Мы же хотим ше­стьде­сят процентов, ваша доля не учитывается, как до­говоритесь, нам шестьдесят чис­тыми, - он словно прочел по на­писанному тексту, по­ставив жирную точку в конце. Барыга, с минуту выдержав паузу, с хитринкой в голосе произнес:

- Товар неплох, и цена приемлемая, только чтоб не про­сроченный и без под­де­лок.

- Мы не травим людей паленым виски, - как бы ущип­нув за жирную задницу, с улыбкой ответил ему Князь.

- Кабак «Закировский», что на углу, зна­ешь? - обратился с во­просом тол­стяк к Золотому.

- Конечно, знаю, что я тебе, пацан с подво­ротни? - взъелся с оби­дой Сергей, набивая из вазы в кар­ман дорогие конфеты.               

- Подойдете к хозяину, а я всё улажу, там вам отда­дут вашу долю.

- Да, чуть не забыл! - мах­нув рукой, вскрикнул Золотой.

Ба­рыга даже присел.

- Веди к сейфу, Сусанин, документы надо взять, и не заводи себе но­вых друзей-ляхов, чтобы вместе с ними заблудиться. Помни о моей доброте, провод­ник Ваня Костромской.

Петр вто­рично захлопал в ладоши своему напар­нику. Круг­лый, как шарик, боярин даже поперхнулся и закашлялся. Князь легонько постучал его по загривку и,  шутя, произнес:

- От жадности можно и слюной захлеб­нуться. Не все то золото, что твое, чужое всегда блестит ярче, - и, оглядевшись по сторонам историче­ской барахолки, добавил:

- Да, когда богат, то вокруг все кра­сиво.

С этими словами, за­брав документы, они вышли из музейных запасников под­польного россий­ского Го­храна. Остолбеневший от услышанного,  хозяин ко­ваного коллекцион­ного сундука, медленно закрывал бронированную дверь, глядя вслед, спускающимся по ступенькам, ба­лагур­ным гостям. Не прошло и пяти ми­нут после встречи, как подельники уже под­ходили к дому. Сергей все продол­жал востор­гаться:

- Я никогда не видел, чтобы ба­рыга не торговался, ты меня не перестаешь удивлять. Все, что ты ему надиктовал, он принял к сведению, это пара­докс.

- У нас все просто, Серега, - один жмет руку, думая, как обмануть, а дру­гой уже его обма­нул. Стрелять на пропитание холостыми фразами - все равно, что гвоздем мишень дырявить. А ты меня тоже начинаешь удивлять. Ба­рыга чуть не покончил жизнь самолоббизмом, - отве­тил ему Петр, откры­вая подъезд­ную дверь. Войдя в квартиру, они даже опешили от пред­ставшей перед ними кар­тины: под ме­лодичное храпопение подвывали сидящие у двери в спальню изголодавшиеся со­баки.

- Да, с этим номером можно выступать на публике у Балтий­ского вокзала, ан­шлаг га­рантирован на сто процентов, - засмеялся Князь.

- Да, ты для чего спрашивал мой паспорт? - неожиданно вспомнил рыжий владелец документа.

- Тьфу, ты, блин с икоркой! - взмахнув руками, словно крыльями, рас­сеянно сплю­нул и, словно школьник, выругался Петр.

- Пошли сим-карту покупать, а то скоро звонить надо будет.

Он решил оформить телефонный номер на друга, так как не хотел раньше времени засветиться в поле зрения прошлой жизни. Они вы­скочили на улицу и напра­вились прямиком в салон связи. Через пару минут уже оформляли телефонный но­мер. Выходя из салона, Петр прихва­тил со стойки ви­зитку такси, и они пошагали к дому. Неожиданно их окликнули, обернувшись, Сергей тут же воскликнул:

- Вот и Лёха!

Зна­ко­мый грузчик шел с каким-то мужиком, по­равнявшись с ними, он тут же объявил:

- Все готово, через полчаса - в условлен­ном месте, не опаздывайте, - и, показывая голо­вой на своего при­ятеля, добавил: - У него совсем нет времени.

Стало понятно, что с ним был водила. Князь ухмыльнулся в ответ грузчику и тут же промолвил:

- Жизнь заставит и научит не только локти кусать, но и пятки грызть.

После очередной шутки друзья под­скочили и, как ошпаренные, ломанулись будить по­дельников. Им еле удалось растормошить за­спавшихся с бодуна собутыльни­ков. Сергей рвал и метал приговаривая:

- Быстрее, оболтусы!

- Мне кажется, ко­гда Бог мозги раздавал, то вы в другой очереди стояли, за своей малой головой, хотя, глядя на ваши топорщащиеся штаны, еще неизвестно, которая из них меньше.

Князю снова понра­ви­лось выражение Золотого, и он, подбадривая его, с улыбкой на лице выдал новое из­ре­чение:

- Ты как спасательный круг для утопленника. Растешь на глазах, словно пте­нец, выпавший из гнезда бюрокра­тического про­извола.

Сергей пинками сопро­водил в прихожую, совершенно ни­чего не осознающих с бо­дуна, двух полусонных приматов.

- Вы типичные примеры человеческой деградации, молочные близнецы, зачатые в пьяной оргии опустившегося нигилизма, - про­должал он, еще более поражая своим остроумием Петра. А тот в это время, улыбаясь над сказанным, набирал номер с прихвачен­ной визитки, пыта­ясь доз­вониться до такси.

- Так, ну всё, карета подъедет к мага­зину, попрошу не дос­тавать из­возчика, он нам сегодня еще пригодится, - отвесил генератор мысли, выпро­важивая освежиться во двор еще не проспавшихся собутыльников.

- Опохме­литься бы? - взмолился гласом вымогателя  молодой волшебник.

- Ну, ты, ожив­ший выкидыш коммунистической морали,- вскрикнул Сергей, замахиваясь на трясущегося с похмелья сотоварища.

- Да ты книжки писать не пробо­вал? – Князь, усмехаясь, продолжал восторгаться словоблудством рыжего подельника.

 - Нет, только про­токолы, будь они…

- То­гда понятно, откуда у тебя столь выразительный слог.

- Что вы тащи­тесь, как декаб­ристы на казнь? Согну­лись, словно с шапкой на паперти. Шевелите копытами, за­стоя­лые пе­гасы. Сергей плескал направо и налево афоризмами собст­венного приготовле­ния, при­ободрен­ный похвалой Князя.

- Русский человек - это звучит гор­бато, - присое­динился к его слово­блудию Петр.

- Вот именно горбато... - продолжал возмущаться, размахивая руками, рыжий.

- От работы даже кони дохнут, а я, наверное, Конёк-Горбунок!

- Да, хорошего человека должно быть много, но для этого желательно, чтобы работы было поменьше, - ухмыльнулся ему в ответ Князь, а  в это время подъехала машина с шашками. Пасса­жиры утрам­бовались и, не давая опомниться водителю, Сергей с Петром чуть не хором объя­вили:

- К гаражам на пустыре...

Машина тронулась и, не проехав даже километра, свернула к гаражам.

-И все? - переспросил таксист.

- Жди, чуть позже поедем дальше, а пока покурим, - буркнул водителю Князь, выходя из передней двери. Не успели  при­курить, как из-за пово­рота выско­чила тентованная «Газель» - и прямиком к ним. Из пас­сажирской двери показался Алексей и торопливо полез в кузов.

- Что стоите-то, прини­майте? Пута­ясь в тенте, он стал пода­вать довольно-таки увесистые крупногабаритные коробки.

 Шура-Лом с визгом даже присел под весом свалившейся на его истощенный горб тары.

-Бери больше и взваливай на свои хилые плечи жи­тейский груз перево­площения, только горбом можно прочувствовать духов­ную ношу, - как бы при­ободряя позеле­невшего Александра, посмеялся Князь.

Тут же вставил свою лепту Сергей, глядя на не совсем еще проснувшихся собутыльников, прочёл им довольно-таки известную прибаутку:

- Мы работы не боимся - от работы не бежим. Нет работы - спать ложимся. Есть работа - дальше спим.

Всем стано­вилось ясно, что колесная коробчонка маловата для манны небесной.

- Ну, так что будем делать? - прини­мая последнюю звя­кающую ношу, задал Сергею вопрос Петр.

- Что, что?.. То и будем...- раздоса­довано отве­тил тот.   

- Этих пешком, здесь недалеко, пусть проветриваются, а мы все уло­жим и по­едем.

И принялся объяснять двум совсем отупевшим приятелям, куда им надо идти. Кое-как они, видимо, все-таки поняли и удалились. Уложив поклажу, оставшиеся компаньоны забрались в машину,  Сергей уселся вперед и, на­звав адрес таксисту, сразу же спросил свалившегося на его голову друга:

- А ты чего ко­робку-то на руках держишь, Петр?

- Да в ней самое важное из всего и находится, это тебе не барма­туха ба­рыгина, а элитный ал­коголь, - улыбаясь, ответил ему залётный гастролёр. Так­сист рванул с места, словно за ним гнались.

- Слушай, милейший! - обратился к нему Князь.

- На небесах перерыв на обед, там не принимают. Да и груз у нас взрывоопасный, не лю­бит тряски. Тише едешь - дольше ходишь. Проехав немного по шоссе, води­тель свер­нул в проулок, и на углу перекрестка предстало взору питейное заведе­ние.

- Да­вай во двор, - сказал таксисту Сергей, а сам вышел. Водитель заехал сзади и оста­новился у входа. Петр, протискиваясь сквозь коробки, выполз из такси, держа в руках самую ценную тару, и подошел к запасному вы­ходу. Дверь от­крылась, и от­туда вывалили двое: Золотой и еще один человек, явно не христи­анского ве­роиспове­дания.

- Да­вай заноси в кабинет, - на ломанном русском незнакомец обратился к Петру. Вероятно, это и был выше­упомянутый Закир. Вышли из двери еще «два мо­лодца из ларца» и тут же приступили к разгрузке. Сергей расплатился с таксистом, и новоиспечённые барыги  прошли за ино­земцем. Тот еще с по­рога начал уговаривать сбавить цену, на что Князь, протискиваясь в его каби­нет, выдал:

- Не стой под стрелой - пробьет на­сквозь! У нас в стране жизнь короткая и самый хо­довой товар: водка, хлеб, табак, ле­карство и похо­роны. Выпил, закусил, прикурил, проглотил таб­летку и умер.

Не­рус­ский остолбенел, вытаращив черные глазищи, стал мысленно переваривать непонятный ему литератур­ный русский язык.

- Короче, Ване все было объявлено, если не берешь, я ему за прогон вклю­чаю счет, - ко­ротко, но ясно отрубил Князь.

Закир что-то крикнул на своем языке, в комнату зашел человек, и они стали объяс­няться. Петр моментально перебил их родной диалект:

- Слушай, ты где нахо­дишься, на чьей вотчине? Фильт­руй базар на фене, где пришвартовался.

- Да я ни­чего, просто спросил, как там товар.

- Вот и спрашивай на языке Пушкина, - снова обор­вал нерусского Князь. 

- Ладно, все нор­мально, вот деньги, - оправдывался покупатель, доста­вая из ящика стола пакет.

- Пересчитывать бу­дешь?

- Прокурор недостачу пересчи­тает, - словно отру­бил гениальный поставщик деликатесов.

С этими словами два друга удали­лись из восточного шатра. Сергей шел впе­реди, качая головой и разводя руками, вос­тор­женно бур­чал:

-  Ну, ты и кадр, я та­кое вижу впервые. Даже на своей бывшей службе, каких только не повидал, но та­кого?

- Послушай лучше классику, только что сочинил, - Князь засме­ялся и начал чи­тать с вы­ражением, казалось бы, знакомые строки:

               

                О, сколько нам пропитий мутных

                Готовят посещенья шлюх,

                И опыт, сын ошибок блудных,

                И гений, продавцовый друг,

                И сучий лох, наш покупатель…

               

- Так это же, этот, как его - Пушкин?

- Ну, ты и гопота! Сам ты Пушкин, это мое творе­ние, - еще сильнее и продолжительнее захохотал Петр, после чего принялся за свой очередной ликбез:

- Для иностранцев любая наша поговорка равносильна при­клеиванию кастриро­ванных яичек. Да и в нашем бизнесе только так: съел козла - сберег ка­пусту...

- Да, срубить столько ка­пусты, ни хрена не де­лая?.. -  напевая, шел впереди Сер­гей.

- Это как понять «не делая»? А идеи, разводы, базары, ма­хание лопатами, что это, по-твоему? Ты мне брось, вот в этом и заключается работа. Просто иметь то­вар и дрожать над ним или аккуратно, не подставляясь, сплавить, заработав на этом, совер­шенно разные вещи. Мысль - она материальна в прямом смысле, как банковский век­сель. Се­рега, муд­рость приходит с годами, но, не хотелось бы встретить ее в доме престарелых, - успо­каи­вая за­думавше­гося собеседника, снова рассмеялся невероятно предприимчивый коммерсант.

- Что хоть в коробках-то было? - тоже сме­ясь, спросил рыжий компаньон.   

- Во, ты бы еще через год захотел узнать? Что могут притоварить смышленые груз­чики, не корм же для кошек? Естественно, все самое до­рогое и ходо­вое: элитные виски, коньяк, хоть и немного, но ценник у них явно не как у разбав­ленного тех­ниче­ского спирта, еще икра, им­портное вяленое мясо, колбасы и прочая дорогая требуха.

- Вот и пришли! За базаром даже не заметили... А где эти придурки? - только что вспомнил Сер­гей об отправленных  пешком друганах.

- Нет, с ними надо что-то де­лать, им бу­хать совсем нельзя, как два недоношенных кутенка, которых за­были уто­пить.

Со стороны он был похож на хозяина, потерявшего своих домашних питомцев. Мимо проходила пожилая женщина, которая обратила внимание на негодующего человека и участливо спросила:

- Мужчина, что случилось?

- Вы что, мамаша, из МЧС? - продолжал острить неугомонный друг.

Рядом с подъездом гоношились какие-то три приятеля, явно знакомые местного собачьего Айболита по прошлым попойкам, и он тут же окликнул их: 

- Эй, народ! Вы тут двух людей не видали?

 Князь даже засмеялся на это обращение и тут же промолвил:

- Да, это точно - не все люди сегодня имеют отношение к народу.

Только он это про­говорил, как из-за угла дома вынырнули два тех самых не утоп­лен­ных. Золотой, свирепея, выдал в их сторону целый набор нецензурной лексики.

- Ладно, ос­тавь их, давай лучше виски купим и все вместе полечимся, - рас­сме­ялся Князь, бросая в урну наполовину искуренную сигарету.

- Да, на них жалко тратить хо­рошее пойло, им и бурда сойдет.

- Вы что, дауны, забыли, куда я вас по­слал? Это на каждом заборе напи­сано, - продолжал возмущенно кричать Сергей, грозя в их сторону кула­ком.

- Ты это завя­зывай, они нам еще пригодятся, нормальные ре­бята, просто по­терян­ные судьбой. Отмоем, побреем, приоденем и будут те еще интеллигенты, - посмеялся Князь в ответ на слова Золо­того, и они все вместе про­следовали в подъезд.

От­крывая дверь, Сергей небрежно сплюнул и выру­гался:

- Черт! Про родствен­ни­ков совсем забыл, они, наверно, с голодухи друг дружку переку­сали?

Все снова хором за­смеялись и прошли в квар­тиру. Собаки виляли хвостами и прыгали от радости, только завидев вошедших в квартиру люби­телей животных. Хозяин, не раздеваясь, прошел в кухню, и было слышно, как повиз­гивают го­лодные псы, и ломается пе­ремерзшая требуха.

- Ну вот, братья меньшие на­кормлены, теперь можно и самим что-нибудь перекусить.

Он достал из кармана деньги и протянул их Князю с напутственными словами:

- Давай, брат, иди, этим доверять нельзя, они накупят какой-нибудь порчен­ой дребедени. Командуй, сам раз­берешься, что и как. А мы пока пельменей сварим, яич­ницу сварганим, да и приберемся немного.

- Помойте мне ванну, принять душ хочу в первую оче­редь, - попросил  приятелей Князь, взял деньги и скрылся за дверью.