Снег медленно опускался на землю. Предновогодние дни изрядно порадовали жителей города обилием выпавшего снега. Никита с нетерпением ждал приближающийся праздник. Ему не терпелось получить подарки от Деда Мороза, но ещё больше он представлял себе, как взорвёт новогоднюю хлопушку. Родители обещали Никите, что разрешат это сделать на улице возле дома.
Наконец настал долгожданный день — тридцать первое декабря. Проснувшийся Никита не стал задерживаться в своей кровати. Он решил с самого утра начать радоваться празднику.
— Мам, а мы когда праздновать начнём? — заглянул он в родительскую спальню.
— Сегодня, — сонным голосом ответила мама.
— А папа где, — удивился Никита, — он что на работу уехал?
— Нет, не на работу, — не хотела просыпаться мама, — иди спать, рано ещё.
— Но он вернётся к празднику? — не унимался сынишка.
— Конечно, вернётся, — поднялась мама, понимая, что спать больше не получится, — папа ушёл за ёлкой. Ты ведь хотел настоящую ёлку, а не только искусственную.
— А почему меня не взял с собой?
— Будить тебя не хотел. И потом, там очередь большая на улице, и ты без завтрака замёрзнуть можешь. А папа кашу варить не умеет…
— Ладно, — согласился Никита, убегая в свою комнату.
Мама встала, накинула на себя халат. Посмотрела на часы.
— Но только наряжать её я сам буду! — донёсся голос Никиты.
— Конечно сам, — автоматически проговорила мама, зная, что её никто не услышит.
Наступил вечер. В квартире всё было готово к Новогоднему празднику. Стояли две наряженные ёлки. Свежую натуральную ель поставили в холле, а искусственную — в большой комнате. От натуральной хвои и мандаринов по квартире витал новогодний аромат. Любимые салаты, свечи, лимонад украшали праздничный стол.
— Я готов! — объявил Никита.
Он действительно был готов. Шапка с завязанными на подбородке «ушами», пальто, шарф, тёплые штаны и валенки. Только варежки свисали из рукавов на резинке, поскольку в руках он держал свою хлопушку.
— Тогда пойдём, — скомандовал папа, выводя всё семейство из квартиры.
На улице царило веселье! Вереницы людей шли в соседний парк и обратно. Чистые и спешащие шли в сторону естественных горок, образованных склоном к реке. Раскрасневшиеся и вывалянные в снегу медленно возвращались обратно. С собой у людей были санки всех мастей.
— Я пойду вниз, ловить тебя, — сказал папа, — а мама останется с тобой на горке.
— Ага. Я взорву хлопушку, это будет сигналом старта, и поеду вниз, — обрадовался Никита.
— Правильно. А как спустишься, мы зажжём бенгальские огни, чтобы мама увидела, что ты приехал, — сказал папа, убегая вниз.
Никита уселся в санки. Поднял у себя над головой руки. В одной он держал хлопушку, а в другой верёвочку от неё.
— Мама, я как дёрну, ты меня толкай!
— Хорошо, подожди только пока папа добежит вниз.
— Ладно.
Папа, спустившись с горки, замахал руками.
— Ну, давай! — мама двинула санки с места.
Никита дёрнул шнурок хлопушки. Над головой раздался лёгкий взрыв, какие здесь гремели со всех сторон. Конфетти, содержащееся в хлопушке, усыпало маленького саночника и склонённую голову мамы, которая толкнула сани вниз.
— Ого! Быстренько мы едем, — вдруг услышал Никита.
Он немного растерялся, ведь рядом никого не должно быть!
— Мальчик, меня так сдуть может, — опять раздался незнакомый голос, — придержи меня.
— Ты кто? И где? — спросил Никита.
— Здесь я, держусь за воротник. Аккуратнее! — добавил маленький человечек, когда Никита протянул к нему руку, — можешь посадить меня в складку своего толстого шарфа.
Никита снял его со своего плеча, перенеся в складки намотанного на шее шарфа. Шарф был большой, вязанный и мягкий. Человечек оказался ростом со спичечный коробок. Он легко устроился в предоставленном ему убежище. С этим действиями Никита не заметил, как горка закончилась.
— Па…, — он не успел договорить.
— Тише! — скомандовал человечек из шарфа, — ничего про меня не говори!
— Что? Никита? — папа развернул его санки, доставая бенгальские свечи.
— Ничего. Давай поджигать!
— Давай. Держи, — он протянул сыну зажжённую палочку.
— Выше подними, — прошептал человечек, — а то ещё в глаза попадёт.
Никита послушно поднял руку. Они с папой помахали маме рассыпчатыми огоньками. Когда они затухли, Ники с санками пошёл на вершину горки.
— Почему «тише»? — непонимающе спросил он маленького человечка. — Кто ты такой?
— Волшебник, естественно, что за глупый вопрос? — удивился пассажир из шарфа, — обо мне нельзя никому говорить!
— Почему, — продолжал удивляться мальчик.
— Если ты обо мне кому-нибудь расскажешь, то я сразу же исчезну, — пояснил он. — А тебе ведь хочется попросить меня о чём-нибудь в этот предновогодний вечер.
— Конечно! А можно? — обрадовался Никита, — но откуда ты взялся?
— Из хлопушки, естественно.
— Из хлопушки?
— Да. Там ведь было написано, что «Хлопушка с сюрпризом»?
— Было. Но я не думал, что сюрпризом может оказаться волшебник…
— Я тоже не думал, — пожал плечами волшебник, — однако так случилось, что я твой сюрприз. Пришли. Садись в санки, поехали. Давненько я не катался с горки.
Никита подошёл к маме.
— Смотри, ты ещё весь в конфетти, — встретила его мама, — давай отряхну…
— Не надо, мама, так веселей.
— Ну, как хочешь, — и она вновь спустила санки с горы.
Морозный воздух щипал щёки ребёнка. Он прикрыл варежкой своего попутчика от налетающего ветра.
— Эй, мне так ничего не видно, — возмутился человечек, — ну-ка чуть ниже руку.
— Так ты настоящий волшебник?
— А ты сам как думаешь, может быть человек такого роста не настоящим волшебником?
— И ты умеешь колдовать?
— Нет. Колдуют колдуньи, а я…
Горка закончилась, и папа вновь поймал санки сына.
— Зажжём огни? — папа достал новые бенгальские свечи.
— Потом, папа, ты сам зажги, а я побегу вверх.
— Беги, беги!
Никита, взяв в руку верёвку от санок, поспешил вверх.
— Так у тебя есть какое-нибудь желание? — поинтересовался волшебник.
— Есть! У меня очень много всяких желаний…
— Нет. Много не получится. Я смогу исполнить только одно твоё желание и сразу исчезну.
— Только одно? — разочарованно переспросил Никита.
— А разве этого мало? — удивился волшебник. Подумай сам, ведь настоящее желание — это не пакетик леденцов или мороженное. Настоящее желание гораздо больше, чем новая игрушка или велосипед.
— У меня есть велосипед.
— Тогда тебе будет проще выбрать то единственное, чего тебе больше всего хочется и по-настоящему не хватает.
Никита задумался.
— Давай санки, — встретила его мама, — поворачивайся, садись.
Мальчик в третий раз покатился с горы.
— Я знаю! — вдруг произнёс он.
— Нет, нет, только не произноси ничего вслух, — потребовал у Никиты волшебник, — загадай своё желание про себя, но очень твёрдо загадай, тогда я его почувствую!
— Я загадал.
— Я понял тебя, Никита, — произнёс человечек из шарфа.
— Оно сбудется? — спросил мальчик.
— Непременно! — отозвался волшебник. — А теперь мне пора. Я покидаю тебя.
— Куда? — Никита сняв варежку дотронулся рукой до того места где прятался волшебник. В шарфе больше никого не было.
— Приехали, — встретил отец сына, — ещё поедешь?
— Да, поеду.
Никита ещё несколько раз скатился с горки один. Потом уговорил маму сесть вместе с ним на санки. В самом конце горки они обязательно опрокинулись, и папа стал закидывать их снегом. Но Никита с мамой, оправившись от своего падения, ответили папе встречными снежками. После чего довольное семейство отправилось к домашнему праздничному столу.
В первый день Нового года родители Никиты были немногословно-таинственны. Папа сел в кресло, а мама подошла к сыну.
— Никита, — она села перед ним на корточки, — знаешь, мы должны тебе что-то сказать…
— Что? — он посмотрел маме в глаза.
— Знаешь, — продолжила она, — наверное, у тебя скоро будет братик.
— Знаю, — радостно улыбнулся Никита и вприпрыжку поскакал в свою комнату.