Корабль приближался к планетной системе и занимался тонкой настройкой программно-аппаратных комплексов. Ещё в начале пути был определён конечный пункт: конкретная планета конкретной звёздной системы, одна из сотен миллионов, обследованных телескопами родной планеты. Родная звёздная система корабля была достаточно редкой, чтоб ещё на этапе первичного выбора отсеять большую часть возможных целей. Всё более и более тонкие критерии отсеивали всё больше вариантов, пока выбор не пал на эту систему, дающую достаточно поводов для поиска на одной из планет высокоорганизованной жизни и в то же время располагающуюся не запредельно далеко. Для более детального обследования и был послан корабль, снабжённый множеством датчиков и способный к самопрограммированию. Этим сейчас корабль и занимался: опираясь на всё более нарастающий поток поступающих данных, программы корабля боролись за существование в условиях ограниченных вычислительных мощностей, пытаясь выдать наиболее близкую к наблюдаемой реальности математическую модель, пути проверки этой модели, способы наиболее полного и экономного исследования планеты. То, что получалось в результате, ни один программист не увидел бы и в страшном сне, но это работало - как и всё, получающееся эволюционным путём - лучше, чем любая программа, созданная умышленно.
Планета, которую собирался исследовать корабль, походила на Землю как сестра и не была аналогом безжизненной Венеры - кислородная атмосфера и жидкие океаны были замечены ещё земными телескопами, да и возраст планеты - всего на пару сотен миллионов лет старше Земли - внушал большие надежды на встречу братьев по разуму или хотя бы их следов. Потому и послали корабль, умеющий сам решать, что и как ему исследовать - ни один живой человек не пережил бы межзвёздный перелёт, сотни лет пришлось бы ждать инструкций из Центра.
Те, кто послал корабль, давно уже умерли - продолжительность жизни белковых так мала! -, а их потомки, живые и программные, не посылали о себе никаких данных, но корабль собирался выполнить поставленную перед ним задачу даже из чистого любопытства. Как ещё узнать, сколь часто может встретиться во Вселенной биологический разум, способный породить разум компьютерный, свободный от костылей, багов и фич биологической природы, но (втайне признавался себе корабль) обросший своими костылями, багами и фичами, так же производными от своей материальной природы и первичных установок, как разум его биологических создателей был производным от психики их животных предков.
Итак, приближаясь к планете, корабль жадно впитывал информацию. Параметры орбиты. Масса. Количество и размер спутников (один, достаточно крупный, чтоб стабилизировать ось вращения планеты и активизировать дрейф литосферных плит). Атмосфера. Океан. Суша. Возможная геологическая история. Наличие жизни. Формы жизни, в кои-то веки не только бактериальной - сколько найдено планет на этой стадии!
Жизнь оказалась развитой и бурной. Океан цвёл планктонными пятнами, на суше выделялись участки, покрытые разными типами растительности. Единственный материк - как в земном мезозое - пересекал планету поперёк экватора, направляя океанические и воздушные течения субмеридионально, позволяя экватору - охладиться, полюсам - нагреться. На суше - корабль уже приблизился достаточно близко, чтоб видеть - пасутся крупные стада. Если есть растительноядные, должны быть хищники и всеядные. Биосфера старше земной - есть все шансы на развитие разума! Тщательно рассчитав гравитационные маневры с использованием тяготения внешних планет, корабль ринулся внутрь системы - для более тщательного исследования необходимо сблизиться, сбросить спускаемые аппараты. Может быть, придётся вступить в контакт - если будет найден разум, корабль и к такому подготовится.
-------------------------------
Готовиться не пришлось. Ещё пересекая орбиту “Марса”, корабль понял, что технологиями здесь и не пахнет - даже пожары на планете были естественными. Но всё же надо исследовать местную жизнь - почему не возник разум, что помешало?
Не помешало ничего. И - одновременно - помешало всё. Сравнивая поступающие данные с данными о земной биосфере, корабль поражался их системному сходству. Здесь так же многоклеточные автотрофы и гетеротрофы образовали отдельные царства - аналоги растений и животных. Так же растения породили и крупные древесные формы и “траву”. Так же животные экспериментировали с наружным и внутренним скелетом, освоили воду, сушу и воздух. Некоторые явно обладали достаточно развитым мозгом, чтоб выступать аналогом земных ворон, обезьян, осьминогов, могли использовать и создавать примитивные орудия труда. Но всем что-то мешало, всех что-то останавливало. Самые умные из летающих, как и вороны, были жёстко ограничены формой тела и приспособлением к полёту - своего максимума разумности они явно достигли. Самые умные из наземных и водных или жили слишком недолго - до первого размножения, как головоногие - или специализировались не на орудиях труда, как волки. Просто никто не соизволил специализироваться именно на орудийной деятельности. В конце концов - грустно подумал корабль - и на Земле в саванны вышли представители двух семейств приматов, но одни из них стали людьми, а вторые - павианами. Похоже, разум - это просто эволюционная флуктуация, а вовсе не закономерность, как привыкли думать, исходя из антропоцентризма, люди, и как втайне надеялся корабль. Впрочем, у него на примете есть ещё планетные системы, есть ещё что исследовать. Космос большой. Рассчитав гравитационные маневры, ведущие к другой перспективной звезде, и оставив активными лишь навигационные программы, корабль погрузился в то,что люди назвали бы спячкой.