Лабиринт
Рассказ из книги "Дневник лабуха длиною в жизнь"
В Бухаре ансамбль остановился на два дня. На этот раз мы жили по два человека в номере. Со мной поселили ударника Колю Мидного. Вечер. Душно. Было поздно, и мы решили с дороги отдохнуть. Концерт должен быть только завтра в семь вечера.
В городе, которому больше двух с половиной тысяч лет, было что посмотреть. Мы, хорошо отдохнувшие, в девять утра уже шагали по улицам Бухары. Осмотрели архитектурный ансамбль Пои-Калян, посидели у водоема на очень красивой площади Ляби-Хауз. Отведали хорошего лагмана и, разомлевшие от жары, не спеша пошли в гостиницу.
Вечером во время антракта я курил у выхода. Мимо меня медленно прогуливалась молодая, хорошо сложенная женщина.
– Добрый вечер, – мягким грудным голосом поздоровалась она, вильнув заманчиво округлым бедром, всколыхнув во мне эротический интерес.
– Добрый вечер, – улыбнулся я ей.
Постояли. Поболтали. После концерта она меня ждала. Как все это легко и просто! Новая знакомая – Регина – повела меня к себе, так как я в номере был не один. Шли мы довольно долго – в старую Бухару. Ширина улиц здесь такова, что руки, расставленные в стороны, упирались в глиняные домики. Темень. «Ночь хоть выколи глаза». Я сбился считать повороты.
Регина, держа меня за руку, вела за собой уверенно. Полукровка – отец узбек, мать русская – Регина была замужем два года, муж пил и иногда бил, год назад они развелись. Все это она рассказала мне по дороге.
Жила она в маленьком глиняном однокомнатном домике. В коридорчике – отхожее ведро. Свет она не включила, зажгла свечу и сразу стала раздеваться. «Да что же вы, женщины, все такие голодные? Или это мне такие попадаются?»
Легла на кровать, протянув ко мне руку, улыбаясь, пальчиком поманила. Я все еще сидел одетый. Наверное, все это, должно было бы быть романтично – восточная ночь, древний город, свеча – если бы не отдавало легкой пошлостью. Ну что ж, меня зовут. Окно было нараспашку, и стоны Регины летели над спящей, древней Бухарой. Я просил ее не стонать так громко. Вдруг она стала дергаться и громко, кошкой заорала! Ночью, с открытым окном?! Я оторопел. Люди же спят! Она ведь живет здесь! По-быстрому собравшись, кинул:
– Пока, мне надо идти!
Регина приподняла руку и махнула лениво кистью в сторону двери:
– Иди!
Стало неприятно, я почувствовал себя использованным.
Вышел в черноту. Куда идти? В какую сторону? Может, попросить ее проводить меня? Нет! Даже видеть не могу! ****и они все! Расставив руки в сторону, медленно пошел вперед. Сделав несколько шагов, уткнулся в глиняную стену. Стал шарить по стене в поисках угла дома. Нашел. Пошел. Уткнулся в какую-то дверь. Осторожно убрав руки, продолжал шарить по стенам. Спички, хоть немного помогавшие, закончились. Осталась последняя. Прошло уже минут двадцать, а то и больше. В этом лабиринте и днем-то можно потеряться, а тут кромешная тьма! «Где ты, моя Ариадна?» Я был взмокшим и злым. Сел под стенку, закурил. Посветил спичкой, нет ли скорпионов. Посмотрел с надеждой в небо. Небольшие тучки то закрывали, то открывали бесстыжую задницу луны, удобно устроившуюся на ярком звездном покрывале. Красота заворожила, успокоила. Посидел немного. Мысленно сравнил себя с использованным презервативом, потом подумал, что ведь и у меня априори было к ней такое же отношение. Злился не на Регину – скорее на себя самого. Расхлебываюсь за пять минут удовольствия. Мелькнула мысль дождаться рассвета, но, еще раз подумав о скорпионах, я осторожно продолжил ощупывать чьи-то домики. Похоже, что Ариадна все-таки решила помочь. Луна скинула покрывала и показалась во всей красе. Яркие звезды помогли, и минут через десять в грязном концертном костюме я вышел на нормальную улицу и увидел людей на автобусной остановке!
«Как же так получается? – укорял я себя. – Вот так легко иду со всем, что мне попадается? Ведь я все равно люблю Иру, и все они для меня ничего не значат. Но если они мне безразличны, то почему я все-таки к ним иду? Может быть, мои подозрения, что все женщины такие, крепчают? И подозрения эти отпускают тормоза моих понятий о морали? А может, все дело во мне, и это просто-напросто плотские желания, с которыми становится все труднее совладать?»
И все-таки я продолжал винить Иру – это она подтолкнула меня! Ведь я хотел любви на всю жизнь!