Траншеями морщин лицо изрыто,
Платок седин, глаза с подслепотой.
В 37-м был словно из гранита,
Сейчас - старик с понурой головой.
Чинил расправы упоенный страстью,
Мучений ад, расстрелы без суда.
Давал приказы рвать людей на части:
Одна сюда, другая часть туда.
Воспоминанья, словно зубы зверя,
Тоска в душе, хоть волком диким вой.
Тогда, в свою непогрешимость веря,
Сейчас – в тени фамилии чужой.
Громилами, растравленными властью,
Велась врагонародная игра.
С усердьем псов терзали мир на части –
Одна сюда, другая часть туда.
Сквозь стоны пожелтевшего альбома
Загубленная молодость видна,
Когда тюремный быт родного дома
Кипел в котле кровавого вина.
Заброшен и забыт в забвенье тлея
(распорядилась матушка-судьба),
Змеиным ядом лжи себя развеял –
Одна сюда, другая часть туда.
Не смог свалить грехи на горб другого,
Кошмаром снов нутро не теребя.
Ни конуры нет, ни угла родного
Куда бы можно скрыться от себя.
Шакалы-мысли нервы обглодали,
Ушли года дорогой в никуда,
Надежды ветры страха разметали –
Одна сюда, другая часть туда.