Пропали ротаны так: Анюта, найдя в кустах ржавую кастрюлю, решила сварить уху. Уединившись, она со слезами на глазах очистила от шелухи небольшую луковицу, достала из кармана лавровый лист, который часто жевал, маскируя запах перегара, её возлюбленный ЮРКА-каюрка. Улыбнувшись три раза своему отражению в зеркале, запалила хворост.
Пламя затрещало, касаясь сырых веток красными и жёлтыми языками.
Когда вода в кастрюле, подвешенной над костром, закипела, Анюта с удовольствием потёрла руки и злорадно улыбнулась, пододвинув к костру пустой, как оказалось, таз - последнее прибежище ротанов.
Засучив рукава, Анюта стала искать рыбок, шарить по дну. Ротанов нигде не было.
- Уха отменяется! – сообщила Анюта громко таким тоном, как сообщают «нечего надеть» - надув пухлые губки и неожиданно для присутствующего сильного пола.
- Чего так? – поинтересовался Кот. – В ротанах много фосфору, они полезны в любом виде. Я так проголодался, что готов съесть их сырыми, - успокоил, как мог, отвлёкшись от чтения листовки, сброшенной пролетавшим мимо самолётом: «Скоро окочуритесь, если не перейдёте в РОА!»
- Ни за что! Я не позволю тебе съесть ротанов! Съесть их сырыми! – сказал историк Исаев, опуская вязанку хвороста у костра. – Ты, Кот, совсем сбрендил. Мы ж цивилизованные исследователи, ничего в сыром виде не воспринимаем. Никакой материал! Нам факты нужны.
- Желательно, жареные факты, - привычно откликнулся во сне Воронин, автор книги «Москва, 80», и повернулся на другой бок, подставляя тощий писательский филей поближе к пламени.
- Ротаны пропали! Неужели, вы не понимаете? – произнесла с выражением актрисульки замшелого театра Анюта и закатила глаза. – Право, я не представляю, кого мы будем кушать сегодня. – Лабаз, ты самый умный, подскажи!
И Лабаз подсказал, украдкой показывая на пасшегося неподалёку гуся.
- Зая, ты должен его поймать! – капризно топнув ногой, заявила Анюта, расшифровав мысль Лабаза.
Зая подпрыгнул от неожиданности – его, можно смело сказать, разорвало и подбросило от просьбы. Анюта твердила одно: «Лови его, лови!» Дамы в голове твердили другое: «Убей Лабаза, убей!»
Почесав широко расставленные на лысеющей голове уши, Зая с дурной мыслей уставился на Лабаза и сделал сосательное движение губами, имитирующее скромный воздушный поцелуй.
Лабаз вздрогнул, узнав в одной из дам свою возможную родственницу. Он взвыл от боли, осознавая, что земной шарик круглый и ему припомнятся детские проделки и кража яблок из соседского сада.
- Не надо! – взмолился Лабаз. – Не убивайте меня! Я всё скажу! Я работаю на разведку одной из капиталистических стран! Моё задание: замораживать ответы оппонентов в ЖЖ и продвигать свою точку зрения, отличную от точки зрения людей думающих!
- А мы что, не думающие? – обиделся Воронин.- Наши-то комментарии ты не замораживаешь.
- Открою вам страшную тайну: вы думаете, что вы думающие. На самом деле вы кодированные. Повторяете то, что уже придумано другими – историком Исаевым, например. Сегодня вы съедите гуся, а завтра кого-нибудь другого.
Штрафники притихли и мрачно, а некоторые и с прищуром, посмотрели в сторону Исаева. Историк Исаев дружелюбно улыбнулся, находя нужные слова для оправдания своих поступков.
- Стройся, - послышалась команда из рупора.
Штрафники, проходя мимо раскаявшегося Лабаза, наградили его кто пенделем, кто лещом, кто затрещиной. Анюта, подняв его высоко над головой, отбросила подальше в водоём. Лёд под Лабазом с треском проломился. Тут же авторитет Лабаза булькнул и утонул.
Лабаз, подмочив репутацию и штаны, зашлёпал к берегу строиться. Из его карманов, приветливо свесив головы улыбались ротаны.