В который раз цыганий вернулся в расположение роты на бровях. Это немыслимо! – судачили за его спиной штрафники, - Пьянствовать в одиночку!
Довольствие не выплачивалось, жалобы на кражу лошадей от местного населения не поступали. Продавать и менять нечего! Спрашивается: где деньги берёт?
Вечер начался, как обычно: цыганий с лежанки, помылся-побрился, надел штаны и ватник, на уши натянул меховые наушники, подаренные Лабазом - розовые такие наушники, шибко пушистые, с золотыми заклёпками и стразами. Втихаря отстегнул от Заиного лацкана несколько медалек и орденов. Перевязал шею окровавленным бинтом и, часто оглядываясь, цыганий на цыпочках вышел вон и пропал.
Искали его долго. Не нашли.
Если бы нашли, то увидели бы картину в соседнем детском саду:
- Кто из родителей хочет высказаться? – строгим голосом спросила воспитатель. – Может, мама Аксиньи желает?
Мама Аксиньи отрицательно замотала головой, за что другие родители посмотрели на неё с осуждением.
- Я желаю! – поднял руку цыганий и, как анонимный алкоголик, вышел в середину круга. – Хочу признаться. Я - отец. Мой сын ходит в вашу группу. Менять здесь надо всё, согласны?
- Согласны, - вразнобой сказали родители.
- Вы посмотрите: пол дырявый, окна битые, рамы гнилые, плесень ползёт, - цыганий стал обращать внимание родителей на недостатки. – Игрушки не выдерживают никакую критику – они железные и деревянные. Машинки без колёс. Куклы без волос. Между тем, актуален лозунг: всё лучшее – детям! Предлагаю выбрать родительский комитет.
- Какой активный папа! – похвалила цыгания воспитатель с придыханием. – Жаль, что раньше вас не видно и не слышно было! – подойдя поближе, жарко поцеловала его. - Вот вас нам и не хватало! Посмотрите, граждане, какая прекрасная кандидатура – в гламурных наушниках, с ранением в шею и при полном параде. Воевал!
- Я против, - заявила мама Аксиньи. – Против кандидатуры этого человека. Посмотрите на него. Ну, какой он вояка? Откуда он вообще вылез?
- Не нравится – не голосуйте, - сказала воспитатель.
- Предлагаю сдать деньги на линолеум, на шкафчики, на шторы, на туалетную бумагу, на краски, на карандаши, на охрану, на уборку, на воскресный театр, на костюмы, на подарки.
Слушая цыгания, родители заметно приуныли.
- Чувствуется, что человек с опытом! – в очередной раз восхитилась цыганием воспитатель. – Сдавайте, давайте – чего сидите? Наши дети должны получить всё самое лучшее! Только чёрствые родители не сдают деньги на детский сад.
Когда воспитатель с широкой грудью встала у двери, цыганий, достав тетрадь и химический карандаш, стал записывать передаваемые ему суммы. Он говорил что-то про честность и отчётность, про связи на мебельной фабрике. Благодарил каждого лично и отпускал восвояси.
Под конец собрания, устав и извинившись, отправился по срочным делам в ближайший кабак тратить приобретённое нечестным трудом.
Через неделю в расположении роты появилась делегация гражданских. Делегация опознала на торжественном построении самозванца-папашу, выбранного главу родкома. Цыганий каялся перед толпой, обещал вернуть то, что собрал с несчастных.
- Сволочь я последняя, - говорил он. – Детишек обокрал!