Ветра нет, кусты трясутся

 

   Светочка – моя старшая дочь, но родила ее не я, а моя подруга, которая была и остается мне очень близким человеком вот уже 55 лет. Ну, думаете, мать бросила ребенка. Нет, просто мы  вместе воспитывали трех детей на двоих.  В крестные матери Алечкиных детей меня не взяли, оказывается нельзя, так как я не крещена в православной вере, ( да и в никакой другой, к слову сказать). Моя дочурка на 2 года моложе Светы, которая принимала самое деятельное участие в  ее воспитании уже с 2-х лет, она укачивала мою дочь, она пела ей песенки и рассказывала сказки, пока взрослые, но молодые мамы были заняты своими делами. Если Аля уезжала в командировку или вылетала по санавиации, я  оставалась со всеми тремя детьми и щенком, которого почему-то ужасно боялась Алечкина мама. Ну, теперь-то я уже знаю почему: подросший Герц, размером  в длину равным длине прихожей в «хрущевке», меня жестоко искусал, оставив многочисленные рваные раны и порвав на мне одежду. Если бы Алька его тогда половником по голове не огрела, загрыз бы.

   Когда я загремела  на операцию, моя Леля жила у Али.

  Света была не ребенком, а ангелом, никогда не капризничала, была послушной, всем ее ставили в пример, что особой радости у других детей не вызывало. Когда Светлана выросла и вышла замуж за своего одноклассника, меня особенно поражало, что ее любит свекровь. Согласитесь, какой бы  золотой ни была невестка, свекровь найдет к чему придраться и какое лыко ей в строку поставить. Теперь-то уже Светулька и сама свекровь, и бабушка, и к своей невестке относится тоже очень хорошо. Живы, слава богу, и обе прабабушки, и очень еще даже ничего прабабки.

  Когда Светлану принесли из роддома, а родилась она в середине декабря, мамочка ее решила ребенка закалять, спать дочурку уложила в коляске на балконе и, хотя Ташкент не Магадан, но и не тропики.  Результатом закаливания была пневмония. Вот уж набегались мы с дедом и бабкой в детскую больницу имени Клары Цеткин. Почему уж больнице было присвоено имя  одной их первых немецких социалисток-феминисток, я не знаю. Кстати, немцы понятия не имеют о ее существовании в их истории, об учрежденном ею Международном дне женщин, 8-е марта, но изобретением Клары, детскими садами, пользуются вовсю. А, услышав от меня нашу считалочку – скороговорку  « Карл у Клары украл кораллы, Клара у Карла украла кларнет», очень удивились, что у русских тоже есть имена Карл и Клара, и что они знают, что такое кораллы и как пользоваться кларнетом.

   Когда подросла моя малышка, я как-то забирала ее из детского сада, а надо сказать, что у них была очень продвинутая воспитательница Софья Семеновна, которая считала своим долгом проводить политинформации шестилетним малышам.

  - Мам,- говорит моя дочь,- ты Нату знаешь?
  - Какую Нату, соседскую Наташу?
  - Да нет же, мам, Нату, это город такой в Германии. Там немцы живут, но они разные, есть хорошие немцы, а есть фашисты, так вот фашисты в Нате сидят и готовят бомбу, чтоб нас русских подзорвать.

  Ну, Софья Семеновна, я даже и не знала, как реагировать, что со мной редко случается, обычно за словом  я лезу не в карман.

  А вот перл восьмилетней Светы, когда дар речи потеряли  и ее  мамочка, и я, один лишь папа не растерялся.

  - Пап, отгадай загадку- анекдот:  ветра нет, кусты трясутся, что там делают?

   Я вижу, как окаменела спина моей подруги Алечки, которая готовит ужин, и у меня челюсть отваливается, но при этом я не без злорадства, что ответит ее папочка, который считал себя всезнайкой и лучшим педагогом. Он, не отрываясь от газеты ( или прикрываясь ею),

 - Дерутся.

 Погрозив папе пальчиком, Светуля изрекает:
  - Ты не порти анекдот, там медведь малину мнет!

  А ее папа, который никогда не оставлял последнее слово за кем-нибудь другим:

  - Ну, что же, по крайней мере, рифма соблюдена.