Бабушка

      
      Бабушка моя, по материнской линии, полька
Магдалена Земцаровская родилась в 1880 году в Польше
в пригороде Кракова. Об отце её мне известно только,
что он был  служащим в костёле, а мать была служанкой
у состоятельной русской барыни, живущей в Польше.
У неё был широкий круг обязанностей. Она ухаживала
за садом, следила за пчёлами, у  барыни в саду было
несколько ульев, выполняла другие работы по
хозяйству. С детства бабушка во всём старалась ей
помогать. Это были первые бабушкины университеты.
И надо сказать, она освоила их на отлично и хорошо
справлялась со всеми огородными работами.
      Мать определила её в какую-то частную
школу, в которой учили по-польски. Мать бабушке
наказывала, чтоб   дочка ничего про эту школу никому
не говорила. Официально только русские школы были,
на русском языке ученье проходило. Бабушка хорошо
могла писать и читать на польском языке. Русский
выучила в услужении, при  работе у русских хозяев.
За два года до коронации русского императора Николая
Второго у бабушкиных родителей родился мальчик,
брат бабушки. А за год до коронации, когда бабушке
исполнилось 15 лет у неё умер отец, а через год, почти
во время коронации царя, при каком-то налёте польских
повстанцев погибла мама. Говорили её наказали за
службу русским.  Какое-то не спокойное в Польше время
было. Бабушка осталась одна в возрасте 16  лет
с маленьким братиком на руках.
      И если бы не добрые люди выжила бы она или нет
неизвестно. Как бабушка говорила – Господь помог.
Одна бездетная состоятельная пара взяла братика себе,
а бабушку определили в услужение в небольшой
ресторан помогать повару. Несколько лет бабушка
верой и правдой служила в ресторане, научилась
хорошо готовить различные блюда и заслужила своей
работой уважение у хозяев. И, когда русское
командование обратилось к хозяевам этого ресторана
подобрать хорошую повариху для обслуживания
командира кавалерийского полка, они рекомендовали
взять Земцаровскую Магдалену, то есть мою бабушку.
      Бабушка своей расторопностью и хорошей работой
сразу понравилась жене полковника. Она дарила
бабушке то кофточку, то шляпку какую-то или ещё
что-то и постоянно заботилась о ней как о родной.
      Так случилось, что в этом кавалерийском полку
денщиком у командира полка был мой дедушка Иван
Егорович Козлов. О его жизни я рассказал в повести
РЫЖУХА.  По его рассказам  бабушка была видная
девица, статная, с высокой грудью. Рассказ свой о ней
он всегда заканчивал словами – Мадленка была
справная девка. Дед по делам службы часто заходил
к командиру на квартиру и неоднократно встречал там
Мадленку, так он её называл. Нередко жена полковника
поручала поварихе  накормить Ивана и тогда молодые
люди оказывались наедине, могли свободно поговорить
и поближе познакомиться. Бабушке нравилось с дедом
разговаривать на русском языке, а деду, по его словам,
нравилось слушать речь бабушки с каким-то приятным
певучим акцентом.
      Бабушка часто видела как на плацу проходили
тренировки кавалеристов. Они на скаку рубили
шашками вертикально расставленные прутья. У деда
так ловко всё получалось, что она невольно обращала
внимание только на него и он ей ещё больше нравился.
Он стройны был, красивы, говорила она нам, как сяде
на коня и  гарцуе, гарцуе, глаза радуютсе. А когда на
танцы приглашае, подходит ко мне, а у меня сердце
замирае.  Стыдно мне было за мои некрасивы туфли.
Раз барыня подарила мне модны, а у меня нога
большая, так и отрубила бы, чтоб эти  туфли влезли.
Влюбилася я вашего дедушку.
      Раз один хлопец из местных окликнул бабушку,-
Магда! И что-то грубо добавил по-польски. Деду она
сказала, что ей угрожают расправой за связь с русскими.
Она испугалась. Вспомнила, как погибла мама и стала
бояться ходить за покупками продуктов. Командир
полка приказал денщику сопровождать и охранять её
во время таких походов. С тех пор молодые люди почти
не расставались.
      Во время русско-японской войны 1904-1905 годов
в Польше оживилось выступление повстанческих
польских отрядов за независимость Польши. Часто
нападали на русских. Много русских граждан было
убито.  Бабушке это не нравилось. Она говорила, что
ей только русские помогли нормально выжить и жить.
Поляки не помогали, а только угрожали. Со времени
гибели мамы она стала не любить поляков. Злые они,-
говорила она,-и язык-то Господь им шипящий дал.
Любила русский язык, считала его очень хорошим, а
русских людей добрыми.
      Подошла к концу служба Ивана Егоровича и он,
заручившись согласием Магдалены выйти за него
замуж, переживая и робея, пошёл просить у командира
разрешения на женитьбу. Улучив момент, он обратился
к полковнику,- Ваше высокоблагородие, разрешите
говорить. Ноги у деда вдруг стали ватными и холодок по
спине пошёл.  Ну говори, Иван, чего тебе? Но у деда язык
онемел, никак просьбу свою высказать не может. Видя
растерянность своего любимого денщика, полковник
заулыбался и повторил свой вопрос – Чего тебе, Иван?
Иван осмелел и выдохнул, - Ваше высокоблагородие,
разрешите нам с Мадленкой пожениться. Она-то
согласна? – спросил командир. Да,- ответил дед. Зови
девицу. Она у вас дома, ваше высокоблагородие.
Командир скомандовал,- Марш за мной
Мадлена была на кухне, её позвали и полковник сказал
ей,  что вот Иван просит твоей руки. Как ты ему
ответишь? Она вспыхнула и краснея прошептала,-
Я согласна. В полку оформили все формальности и
Иван и Магдалена стали мужем и женой.
      И привёз Иван Егорович Мадленку свою в
Тамбовскую деревню  Старое Сеславино. Бабушка
приняла веру православную и нарекли её Марией.
Стала она Мария Ильинична Козлова. Жизнь Марии
дальнейшая была связана теперь с жизнью  мужа
любящего её и любимого ею. И никогда у них не было
никаких серьёзных размолвок, да и времени у них на
это не было. Вся жизнь прошла в непрерывном труде
без отдыха и выходных.  И никаких декретов у бабушки
при рождении детей не было. Труд в сельском хозяйстве
такой возможности не давал.
      Дед гордился своей, всё умеющей делать, женой Рад
был, что у него такая красивая и работящая, не в пример
другим, жена. Он как-то раз рассказывал о своей работе
на колхозной конюшне. Они сидели с помощником во
время отдыха и дедушка достал пирожки. Видимо такие
аппетитные, что напарник попробовать попросил.
Дед   дал.  Сьел напарник пирожок и бабушку расхвалил.
Да, Иван Егорч, моя баба ничё не можа, а твоя Марья сто
сот стоя. Дед ему в ответ – Кто ж тебе мешал такую-то
найти. Да где ж её в нашей деревне то найдёшь, ответил
помощник.
      Совместная и счастливая, как они сами считали,
жизнь их продолжалась до марта  1945 года.
В начале марта 45-го дедушки не стало.   
       Вся их совместная жизнь мной рассказана в повести
РЫЖУХА. После кончины дедушки мы бабушку взяли к
себе. Она постоянно читала подолгу свой молитвенник
на польском языке. Очень ей хотелось хоть одним
глазком поглядеть на Краков. Но в советское время
сделать это было невозможно. Она всегда просила меня
почитать ей вслух всякие приключенческие книги,
всегда помнила на чём мы остановились в прошлый раз,
вспоминала какие-то моменты  жизни с дедушкой.
Умерла она в 1961 году в возрасте 81 года, пережив
дедушку на 16 лет.  И вот пишу я сейчас этот рассказ
и сожалею о том, что при жизни деда с бабушкой не всё
у них узнал, не всё у них расспросил. Помню только
отрывки из их рассказов. А ведь это так важно знать
свои корни и не превращаться в “иванов не помнящих
родства”.

Рассказ записан на видео. Читает автор.
Ссылку залить левой мышкой, нажать правой и выбрать левой ПЕРЕЙТИ...

 https://youtu.be/3V4O5RxExc0