Училка

    

         Она вошла в аудиторию, не спеша положила тонкую папочку на стол и встала по центру огромной тёмно-коричневой доски. Почти полторы сотни студентов враз стихли, кто с любопытством, а кто вальяжно развалившись на старых дубовых лавках, нехотя открыв конспекты.  Оценивающе обвела взглядом амфитеатр огромного лекционного помещения и, похоже, осталась довольна его наполненностью.

      -  Здравствуйте! Очевидно этим утром проснулись почти все и это замечательно. Сегодня мы попытаемся разобраться с невероятно интересной проблемой...

          Голос её звучал не громко, но уверенно, а движения у свежевымытой кем-то из отличников доски, демонстрировали не только привычку с первых минут лекции полностью захватывать внимание слушателей, но и кошачью грацию великолепной фигуры.  На фоне ещё не совсем просохшей блестящей поверхности изящно-строгий костюм цвета фуксии выглядел волшебным только что распустившимся цветком.

       Виктор сразу понял, что заставляло и мужскую, и женскую часть их потока бежать на первую пару вне зависимости от времяпрепровождения накануне. Загадка перешёптываний девок по поводу туфелек и нарядов молодой преподавательницы социологии и подначки одногруппников не совсем приличного свойства теперь разрешилась. Да... мадам и в самом деле хороша!

      Теперь он поймал себя на редком обычно зависании, не сориентировавшись, чего это все так громко загоготали.  Он выпал из приятных мыслей, внимательно разглядывая лекторшу.

     -  Что она сказала? - толкнул соседа, что поёрзывал рядом от восторга с идиотской улыбочкой.

     -  Говорит, будто за одну минуту определит идиотов, троечников и не найдёт ни одного гения на курсе...- многозначительно подмигнув, ухмыльнувшись ответил тот.

        "Вот те раз! Она ещё и занятная... Не только красивая!"- промелькнуло на задворках сознания и Виктор опустил глаза, стараясь сосредоточиться на том, о чём говорит необычная училка.

      -   Прошу внимания! - подняв руку, где невозможно было не заметить изящные золотые часики с кружевным браслетом, довольно громко выкрикнула преподавательница.

         Весь зал моментально опрокинулся в тишину, заинтригованный моментом.

    -  Надеюсь конспекты у всех открыты и ручки наготове - обыденно прозвучало вступление и, помедлив несколько секунд,  она быстро и чётко озвучила тест.

    -  Ни на секунду ни задумываясь, поскольку именно это очень важно, напишите любую нечётную цифру от единицы до десяти!

       Повисло тревожное ожидание продолжения вопросов. Студенты уже начали привыкать к странным заданиям и достаточно кропотливому тестированию на семинарах. Но молчание лекторши и отсутствие в её руках привычных листов опросника обескуражило. И совсем уж неожиданное "это единственный вопрос" заставило многих быстренько закрыть свои тетради.

     -  Этот предельно короткий тест уникален во всех смыслах, молодые люди. И даже маститые психологи до сей поры не смогли объяснить его поразительного эффекта - она сделала паузу, многозначительно окинув взглядом притихших студентов.

         Вопрос прозвучал зловеще:

     -   Итак, кто из вас написал единицу?

        В ответ полная тишина.

     -   Не удивительно, что не нашлось таких среди моих студентов, поскольку только гении, кстати один на сто тысяч опрошенных, дают такой ответ. Как я и обещала, гениев среди нас тут не нашлось.

         Народ несколько оживился и парочка нечленораздельных  выкриков с задних рядов лишь продемонстрировали немалую заинтересованность. Теперь уже все прикрыли от соседей написанные цифры.

     -   У кого из вас семёрка? - заулыбалась мадам.

         Лес поднятых рук обрадовал Виктора. "Погибать, так в хорошей компании.." - поколебавшись, тоже поднял руку и он.

      -   Подавляющее большинство обычно и пишет эту цифру, что говорит только о приличных, но достаточно средних умственных способностях. И это нормально. Поздравляю вас, но не освобождаю от посещения лекций.

        Кто-то выкрикнул:

    -   А кто написал не семёрку и не единицу?

         Виктор внимательно следил за движениями училки, немного расстроенный своей семёркой. Он почти осознал подлую обиду на самого себя за эту дурацкую семёрку.  Но когда поднялся шум после озвученного значения тройки, что буквально и говорила про вечных троечников, отлегло. Не самый примитивный он всё же парень на потоке. И на том спасибо. Но мог же написать единицу! Вроде где-то в самом начале она и мелькнула в его голове... А расписался только лишь в своей серости. Обидно, обидно...

        Он не хотел себе признаться, что эта красивая и уверенная в себе лекторша больно ранила его сердце.   Была же возможность и сейчас доказать всем своё превосходство. Он всегда был во всём первым. И в школе, и на курсе, и в спорте. Девицы по нему сохли, ребята по-тихому завидовали. Нет. Не будет он больше ходить на эту социологию. Возьмёт конспекты у Пашки, вон. Мало ли что в следующий раз устроит эта финтифлюшка. Ему то точно её гуманитарьщина с психологий не облокотились! По специальным предметам он один из лучших. Это главное. А все другие лекции его не интересуют вовсе. В жизни вряд ли пригодятся. Да и хватит уже с него  подобных унижений. Пусть она издевается над дурачками!

          Он хотел смыться в перерыве, но довольно любопытная тема о конформизме и законах толпы в самом деле заинтересовала. Решил дослушать в первый и последний раз и на этом завязать.

         Но через неделю он почему-то проснулся рано. В твёрдой уверенности не ходить на первую пару, ворочался, злился, что не может заснуть, а в самый последний момент решился пойти просто посмотреть на училку.

        Неожиданно через пару недель изменили расписание занятий и социология получилась у их потока второй парой. И лекции, и практические занятия.  Пришлось не пропускать. Тем более, что семинары и тестовые задания увлекли. Их группу вела лекторша. Поговорил с ребятами с потока и понял, что другим повезло с практическими занятиями гораздо меньше.

        Где-то в середине семестра она вдруг вызвала его к доске. Надо было чертить график и это требовало внимания, тем более, что вновь понадобилось озвучить собственную позицию и самооценку. Задумался на некоторое время стоит ли при одногруппниках выдавать довольно личные характеристики, - стоял в нерешительности лицом к доске...

      Она незаметно подошла и, взяв его за плечи, насмешливо произнесла:

      - Как такой могучий мужчина может струсить перед товарищами? У всех есть слабости и в этом прелесть. Ну, же! Смелее отмечайте свой личный уровень!
         
       Это её прикосновение, умопомрачительный запах духов и дразнящий нежный голос ударили, словно двести вольт.  Виктора накрыло неодолимое желание повернуться и крепко обнять эту восхитительную женщину. 

                * * *
 

      Весна в этом году случилась ранняя и бурная, пробуждая в его душе не только тревогу по поводу своей однокурсницы, плотно ещё с прошлого лета окутавшей его мужицкую плоть сердечными муками и восторгами близости.  Его теперь смущало собственное охлаждение, а иной раз даже тяготило отсутствие отклика на настырные девичьи зовущие взгляды, сулящие приятные часы в нежных объятиях. Поначалу казалось, что виной тому недавние сборы, тренировки на грани сил и страстное желание победы их команды на предстоящих региональных соревнованиях. Физически измотанный, но легко восстанавливающийся после отсыпки, организм должен был бы как и прежде требовать в дополнение привычного сексуального удовлетворения. Он его, конечно же, получал по первому намёку, но в душе рос какой-то разлад.

                * * *

        Шикарная преподавательница с лёгкой полуулыбкой ответила на хором исполненное ребятами "здрасьте" и проплыла мимо на своих высоченных каблуках в направлении главного корпуса. Его одногруппники втроём стояли у газетного киоска, обсуждая проблему вылазки на природу вместо последней пары. Виктор, подошедши к парням, обернулся в направлении их пристальных взглядов.

       -  Заносчивая тёлка с вертлявой задницей... - скривился один.

      -   Да, можно было б и поскромнее... Вырядилась как кукла, а строит из себя настоящую профессоршу! - заключил второй.

     -  Нет...Это настоящая женщина! - громко сказал Виктор, долгим взглядом провожая ту.

       Ему в эти мгновения страстно захотелось, чтобы она услышала только его слова. А то, что он за весь семестр не пропустил ни одной лекции и ни одного семинара, она, к его радости, отметила на днях прилюдно. Ему даже показалось, что училка рада этому обстоятельству совершенно искренне. Она тогда посмотрела  с такой милой хитрецой, будто изо всех сил старалась не выдать явной к нему симпатии.

      До самого вечера настроение было прекрасное. Но ночью отчего-то спал плохо. Через неделю экзамены. Его занимала только одна мысль - всего несколько дней и он уже не будет её студентом. Он будет просто мужчина, а она - просто знакомая женщина. Женщина... Свою он теперь всячески обходил стороной, сославшись на совершенное отсутствие свободного времени перед сессией.

                * * *

         Накануне экзамена в группе договорились купить преподавательнице социологи букет цветов, ведь в этом году лекторов женского пола кроме неё не было на потоке. Хотели собранные деньги отдать Виктору, но тот отказался наотрез. Пусть цветочки вручает староста как и положено. Он несколько встревожился, уловив ироничные взгляды девчонок. Заметили ли они его неравнодушие к училке или просто злятся на отсутствие внимания к ним. Да и бог с ними. Плевать! У него совсем другие планы.

         Кажется в жизни Виктора не было более важного экзамена, чем социология. Так тщательно и самоотверженно он ещё не готовился ни к одному.  Высшая оценка в зачетке была воспринята им как-то буднично, как само собой разумеющееся. Она слушала вроде бы и не очень внимательно. Прервала не дав эффектно завершить ответ и без тени улыбки вроде даже с грустью сказала:

     -  Давайте зачётку... Отлично.

        Он впервые в жизни спрятался от ребят. Дождался, когда она выйдет на улицу, тайком прошёл за ней метров сто, догнал, протянул свой букет тёмно-красных голландских роз и выдохнул:

      -  Я люблю Вас...


      Она остановилась, без тени улыбки посмотрела на своего студента очень внимательно, как бы примеряясь для  звонкой подщёчины. Сердце молодого человека больно ёкнуло и замерло. Большой шумный город, идущие мимо люди, весь мир будто провалились в бездну её серо-зелёных глаз, излучающих неожиданно какую-то странно тёплую энергию.

     -  Витя...

       Он мгновенно почувствовал внутренний озноб и только теперь осознал, что перед ним стоит хрупкая женщина с сумкой через плечо и двумя огромными букетами в руках. Успев отметить несомненное превосходство своих роз, сосредоточился на необходимости унять мелкую дрожь в руках. Он как бы со стороны видел и себя, и её: здоровый парень на голову выше спутницы стоит перед миниатюрной красавицей точно последний дурак в полном ступоре. Что это с ним? Куда делась привычная уверенность в собственной неотразимости и так любимая девчонками его харизма чемпиона? Стало доходить до сознания - он не может определиться как ответить на это неожиданное "Витя"... Как всегда "да, Наталья Андреевна" или теперь можно сказать наконец... Наташенька?

        -  Можете проводить меня до дома? - всё также серьёзно, но уже совсем мягко спросила женщина.

       -   Конечно, я возьму сумку и... цветы.

       Минут через пятнадцать они подошли к её дому. Виктор почти ничего и не слышал из рассказов своей неожиданной спутницы о весёлых, вроде бы, приключениях в институте, о глупых студенческих выходках в попытках вывести из равновесия молодую преподавательницу и о её детях. Последнее обстоятельство не смущало вовсе. Он знал о ней почти всё, что было нужно. Наташа была давно в разводе, а дочка ещё совсем детсадовского возраста.  Вроде сын почти взрослый, но проблемный. Вроде есть любовник в столице, куда она постоянно летает. Да и важно ли всё это на самом то деле? Какое это имеет отношение к нему? Ровно никакого!

      Всю долгую дорогу крутилась только одна мысль, прожигающая не только сердце и голову, но главное - самолюбие. Он готов был прямо в любую минуту, тут же на улице подхватить на руки эту восхитительную девочку, крепко поцеловать и унести... Проклятье! Не в общагу же? Куда? Не демон же с крыльями... Да и не в свой же город в родительскую квартиру?! На дачу было б здорово. Там сейчас красиво...

     -  Заходите, не стесняйтесь... Дома никого нет - сказала она, открыв перед ним дверь в свою квартиру.

     -   Я помогу поставить цветы... - вконец, точно сопливый мальчишка, оробел Виктор.

        Он где-то краем сознания отметил как прекрасно сочетается обстановка гостиной с хозяйкой - предельно элегантно, в спокойных тонах мебель подчёркивает яркие, явно дизайнерские диванные подушки и оригинальные светильники. Мельком пробежал взглядом по живописным картинам в изысканных рамах. Значит дорогие художники ей по вкусу.  Немного растерялся, не зная к какому повороту готовиться.

     -  Поставлю чайник... А чтобы не было скучно посмотри пока фотографии мои - хозяйка наконец улыбнулась, протягивая довольно увесистый альбом.

       Он в нерешительности присел на край огромного дивана, стараясь не задевать подушки и медленно открыл альбом посередине. На него смотрели дети в разных позах и с разными выражениями удивления, недовольства и счастливого веселья.  Ему сделалось неловко, будто он вдруг тайком заглянул в её спальню, где она была не одна. Захлопнув фотоальбом, тупо уставился на одну из картин. Натюрморт будто дразнил свежестью яблок. Захотелось пить. Поймал себя на мысли о том, что не помешало бы и выпить для храбрости. Дурацкая ситуация на самом то деле...

          Она тихо вошла, поставила на журнальный столик поднос с чашками и сладостями.

        -  Вроде бы  печенье получилось вкусное...  Прошу!

         Он боялся поднять глаза. Молча взял чашку. Ароматный чай обжигал, но утолил жажду.  Ничего путного не приходило в голову. Надо что-то сказать или просто встать, подойти к её креслу, поднять и крепко поцеловать? Он что совсем в идиота превратился?!

     -  Витя, сколько тебе лет?

       Этот простой вопрос застал врасплох. Обрадовал её окончательный переход на "Ты". Машинально ответил:

     -  Двадцать три!

     -  Вот на этой фотографии мне тоже двадцать три... - она пододвинула к нему альбом и он увидел фото во всю страницу. 
         Она стояла там, опершись на перила деревянного моста, вполоборота, задумчивая и невероятно красивая. Волосы распущены, лёгкий ветерок лениво играет в них.  "Словно с картины Боттичелли" - подумал Виктор и поднял глаза.

    -  Ты очень красивый, умный и воспитанный парень.  Если бы я была сейчас той, что на этом фото, то влюбилась бы в тебя без всяких сомнений... К нашему обоюдному сожалению мы с тобой разошлись во времени. Я почти вдвое старше. Увы...

        Она резко закрыла альбом и встала. Грустная,  нежная, по-матерински добрая.  Истинное сожаление читалось в глазах женщины.

      - Причём тут возраст?!  - вскочил и он.

      Их разделял низкий стол, чайные чашки с остывшим индийским и большая ваза с нетронутыми сладостями.

                * * *

           Не в силах перенести унижения последнего неудавшегося свидания с Наташей, когда она твёрдо и недвусмысленно произнесла:"Виктор! Вам пора уходить. Сейчас придут мои дети", он никак не мог изобрести удачной причины реабилитации. На носу практика и он остаётся в городе. Начальника цеха удалось убедить дать ему ещё неделю свободы после чемпионата, где их команде не удалось подняться выше третьего места.  Придумал дурацкую причину выезда, якобы, на краткосрочные сборы. Пора действовать решительно - понял он и отправился в родной город.

                * * *

        -  Добрый день, Наталья Андреевна! Садитесь... подвезу Вас до дома...- открыв дверцу новенькой Лады, громко заявил о себе настырный поклонник.

        Отец Виктора согласился доверить на время сыну машину, хоть и не поверил в разнообразие уважительных на то причин.

         Она изрядно удивилась, остановившись в нерешительности.  С одной стороны ужасно устала после  трудной борьбы с неуспевающими своими студентами на повторных экзаменах, а с другой совсем не хотелось поощрять влюблённого парня. Он ей нравился не только внешней фактурой и приятными манерами, а самое главное - она всем своим нутром чувствовала в парне мужицкую силу и внутреннюю твёрдость. Этого так не хватало и в бывшем, и в нынешнем теперь любимом человеке. Она ненавидела мягкотелость в представителях, так называемого, сильного пола, прекрасно понимая, что в каких-нибудь чрезвычайных ситуациях обязательно окажется сильнее и надёжнее. А этого парня воспринимала непоколебимой скалой, идущего к любым своим целям без оглядки на препятствия, каковыми бы они ни были. И вот теперь стояла перед ним в непонимании как поступить, чтобы не обидеть парня и не показаться конченой стервой.

     -  Наташа, Вы мне не доверяете?

     Эти слова сразили и подтолкнули к действию. Она ухмыльнулась и подошла вплотную к машине.

     -   Пожалуй можно было бы съездить к реке, подышать свежим воздухом... Духота в аудитории меня просто доконала!

          Она села рядом. Ощутила радостный молодой восторг и поняла, - надо действовать.

     -  Поехали на ту сторону к соснам. Там хорошо сейчас... Тихо и потрясающий запах бора...

    -  С тобой хоть на край света... - он посмотрел на обожаемую женщину и от нежданного счастья дух буквально перехватило.

    -  Витя, оставь фантазии. Я не допущу ситуации, когда при встрече в институте или на улице ты подойдёшь и хлопнешь меня по попе...

        От такого заявления он рассмеялся и не в силах стереть с лица довольное выражение произнёс:

    -   Клянусь, никогда и ничем не обижу тебя и не дам никому даже косо посмотреть в твою сторону.

     -   Так... Мы перешли на ты? Скажу честно - это мне не нравится!

       Она нахмурилась, осознав, что дистанция между ними быстро сокращается. Но вот так сидеть с красивым приятным парнем и на бешеной скорости мчатся по шоссе навстречу неизвестности ей нравилось.

       Заехали  к самой кромке воды на песчаную отмель. Город со всеми заботами и проблемами, с толпами вечно спешащих людей, с гулом и летней духотой маячил в дымной дали за широкой рекой.

        Он лёг на спину, устроившись у её ног и смотрел на ленивые редкие облака. Молчал и улыбался, улыбался. Она была собранной и серьёзной, не отрывая взгляда от далёкой городской панорамы.

      -  Пожалуй я немного  поплаваю, если ты дашь мне слово не подглядывать... - она внимательно посмотрела на Виктора в надежде на его великодушие.

     -   Не уходи слишком далеко... Обещаю не смотреть в твою сторону.

     -   И я не посмотрю в твою! - она повеселела.

        Сели в машину, успев обсохнуть и одеться. Она со вздохом облегчения, посвежевшая, отдохнувшая и вполне довольная. Он - со вздохом обиды на самого себя за нерешительность.

                * * *

             Следующий случай заполучить Наталью в отцовскую машину предоставился только через неделю. Сам не понял как он пережил столько дней не видев её. А ведь на этот раз он на самом деле просто жаждал поговорить по душам с умной и всё понимающей женщиной.

           Дело в том, что случайно парень из параллельной группы похвастался при нём,  что лекторша здорово помогла ребятам урезонить самого вреднючего препода по теоретической физике. Этот старый хрен буквально изводил всех студентов недопуском к экзаменам, без всяких колебаний даже лучшим не давал заполучить долгожданный зачёт.  Думали устроить ему "тёмную", но решили послать представителей к Наталье Андреевне за советом, поскольку она рассказывала на лекциях о  нейролингвинистическом  программировании и психотронном оружии. И ведь сходили прямо домой к ней. Кое-что интересное она посоветовала. Может гавнюк узнал о их походе каким-то образом, а может и подействовала полученная тактика устрашения, но  результат превзошёл ожидания, - благополучно всей группой проскочили и зачёт, и экзамен.

            Виктор давно предполагал, прямо-таки чуял какие-то экстрасенсорные способности у Наташи, поскольку на своей шкуре не один раз испытал странную слабость в противостоянии с женщиной, что захватила его разум. Он вроде бы решал действовать напролом, но в реальности вблизи от её соблазнительного тела обмякал и терялся, точно мозг кто-то выключал.  К тому же последние приключения на спортивных сборах, когда решился уломать на секс прикольную девчонку из гимнасток, а потом и с той, постоянно строившей глазки волейболисткой... Короче, он оказался, как бы это помягче сказать,.. несостоятельным. А стоило вернуться в родную общагу, его давняя подружка получила всё за пятерых и наилучшим образом. Он стал замечать, что не давал промаха теперь только с ней. Это насторожило, тем более, что он от бабули слышал кое-что о народных методах присушивать мужиков. Уж ни такая ли напасть с ним и приключилась?! Ну бабы! Ну паразитки...

          В этот день вовсе не пришлось уговаривать Наташу. Она вроде даже обрадовалась, увидев машину у своего подъезда, заулыбалась и сама подошла.

     -   Как дела? Ещё в городе? - спросила, забыв поздороваться.

    -   Добрый день... Может быть сможешь мне уделить немного времени? - он вышел, закрыл машину и подошёл вплотную, стараясь почувствовать её тело под лёгким цветастым платьем.

          Она смутилась, но не отошла. На секунду опустила глаза и вдруг ошарашила вопросом:

    -   Ты хочешь, чтобы я тебе помогла в некотором весьма деликатном деле?

       Виктор опешил, но взял себя в руки и понял - вот он, этот самый главный момент в его жизни. Он, как никогда ясно, осознавал ситуацию и риск потерять желанную женщину окончательно и бесповоротно. Но и заполучить бы мог, как пить дать.  Либо сейчас, либо никогда!

    -  Только пойми меня правильно... Мне кажется, моя бывшая ( тут он, разумеется, схитрил) меня присушила...

        Сосед с собакой неопределенной породы вышел из подъезда и с излишним любопытством посмотрел на Наташу, затем придержал поводок и изучающе окинул взглядом молодого человека, стоящего к даме непозволительно близко.

    -  Привет, Наташенька! Всё хорошо?..

    -   Да, конечно. Здравствуйте, Григорий Семёнович. Рэкс выздоровел? Помогли мои таблетки?

    -   Огромное тебе, дорогая, спасибо! Вроде всё нормализовалось.

       Мужик с собакой, рванувшей к кустам и чуть было не уронившей хозяина, быстро скрылись за углом. 

    -   Ну, что ж, давай зайдём ко мне и ты всё откровенно мне расскажешь - Наташа взяла парня за руку и ободряюще подмигнула.

       Этот жест и удивил, и озадачил. Он послушным ребёнком двинулся следом, на ходу перестроился и распахнул перед  очаровательной дамой дверь.
       
    
                * * *

            Он боялся открыть глаза... Неужели это возможно?.. Её нежные руки гладили его волосы. Он лежал на диване, положив голову на её колени. До слуха доходили слова, будто из иной реальности:

         -   Всё будет хорошо, мой мальчик, всё будет хорошо.

           Что же произошло на самом деле? Почему так легко и вместе с тем грустно, и что за чувства незнакомые переполняют его душу? Где он? Каким образом он попал сюда?

           В сознание проникла хитрой змейкой осторожная, но коварная мысль:"Он тронулся головой..."

          Не хотелось ничего менять и ни о чём спрашивать, а оставалось только одно желание - вот так лежать на руках у мамы и слушать, слушать эти восхитительно добрые сказки. Тепло, уютно и пахнет травой и цветами, словно они сейчас в летнем предзакатном покое на лесной опушке... Птицы замолкли почему-то... Какое же долгожданное счастье!

         Но что это? Неужели дождик начинается? Надо укрыть маму от дождя. Он встревожился и очнулся окончательно.  Приподнял голову и открыв глаза, понял - ему на лицо упала Наташина слезинка. Или не Наташина?

     -  Господи! Я что же - уснул?

       Виктор привстал и крепко обнял родную женщину, уткнувшись ей в живот, точно маленький ребёнок, почувствовал на губах вкус шёлковой ткани её платья. Ему хотелось плакать от счастья...

       И тут он услышал странные слова, заставившие вернуться в реальность настоящего.

    -  Мальчик мой, это и есть её величество Карма.

    -   Мама?  - прошептал и... вспомнил всё...

       Наташин голос одновременно и успокаивал, и волновал необычайно. Он увидел недавнее и такое далёкое и поразительно чудное прошлое. Она говорила, а он не мог пошевелить даже пальцем, крепко вцепившись в её тело. Было страшно и тяжело. Мозг не хотел принимать то, что доходило до ушей. Но сопротивляться не было сил.

    -  Ничего, ничего, всё образуется и будем жить дальше. Ничего нет в этом страшного. Ничего...

     Он верил ей, как самому себе. Слушал и всплывали перед глазами картинки из снов и теперь вполне осознанные движения желанной женщины, только что впустившей его в свой дом... Она была, кажется, совершенно счастлива, когда велев ему встать посередине ковра, задернула на окнах тяжёлые шторы. Он, предвкушая дальнейшее и наполняясь желанием близости, не мог сопротивляться её приказу не шевелиться. Она зажигала свечи. Одну, вторую, третью. Много свечей. И тихим своим, таким родным голосом словно вводила в состояние гипноза.

      А ведь он помнит сейчас, что уже как-то успел рассказать о своих болезненных проколах с посторонними девчонками, о безудержном сексе с давней подружкой и о своём желании быть с этого дня только с ней. Быть только с Наташей. Но что-то в какой-то момент случилось. Он помнит как она подошла к нему, провела рукой перед лицом и велела закрыть глаза...

     Вдруг всё изменилось и он почувствовал неодолимое желание обладать этой женщиной, но не смог даже сдвинуться с места.  А она всё тем же тихим и ровным голосом превращала его в камень. Собственные воспоминания из глубин подсознания плавно стали перетекать в её сны и вот сейчас он увидел...

       Резко отпустив Наташу, он буквально сполз с дивана и встал перед ней на колени.

    -   Но ведь этого не может быть! Не может быть...

    Виктор готов был заплакать. От нахлынувших чувств, от желания целовать  и ласкать эту удивительную женщину, от неодолимого накатившего лавиной счастья обретения давно потерянного.

     - Да, дорогой мой мальчик. Где-то в прошлых жизнях мы были связаны такой судьбой, что отношения любовников и близко не стоят.

     Он слушал, понимая правоту сказанных слов, но плоть его сопротивлялась неимоверно. В комнате теперь было светло, но ещё стоял запах ароматических свеч. Он не хотел принять ту ситуацию, о которой говорила Наташа. Не хотел, не мог, не соглашался с ней.

     -  Вот этот сон ты видел время от времени...

     Прочно сковала она его мужское естество своими откровениями, но сердце подсказывало - согласись, она права.   

   -  Но я люблю тебя - выдохнул он, готовый сам расплакаться.

      Она же, смахнув очередную слезинку со щеки, продолжала говорить, будто и не слышала, и не видела ничего вокруг:

    -   Мы видели с тобой один и тот же сон... Я бреду по полю утихшей битвы. Вокруг огромное число павших воинов... На ком-то звериные шкуры, на наших кольчуги и шлемы... Кто-то лицом вверх с пронзённой стрелой грудью, а у кого-то отрублены конечности. Вечер и быстро темнеет. Осень. Вдали уже воют волки. Степь какая-то бесконечная. Мне надо найти тебя. Успеть найти тебя! Подол моего платья уже весь в крови. Я в полном отчаянии срываю с головы платок и вытираю им слёзы, бегущие потоком. Слёзы ужаса от увиденного, слёзы отчаяния. И вот я вижу тебя... Своего единственного сына. Такого родного, такого любимого и такого мёртвого... Падаю рядом, беру твою голову и положив на колени, протягиваю к тёмному небу окровавленные руки и нечеловеческий вой "НЕЕЕЕТ!!!  ЗА ЧТОООО?!!" вбирает в себя необъятные просторы ПРОИГРАННОЙ жуткой битвы..и я просыпаюсь.

     -  Да, я видел свою смерть именно так... -  с тяжёлым сердцем соглашается Виктор.

        И в этот миг ощущает, что плачет и он...