Лёшкина мама родилась в неудачное время. В марте. Неудачное в смысле организации праздничного застолья. Ни тебе помидоров, ни огурчиков, ни зелени. С ягодами и фруктами тоже пролёт.
Основными блюдами на гостевом столе были студень и винегрет. Плюс капуста провансаль, солёные огурцы, селёдка в горчичном соусе. Из гастрономии – колбаса и сыр и какая-нибудь рыбная консерва.
Родственники мамы -- это люди степенные, но простые: была бы водка. А водка была. Белая головка. Это для мужчин. Женщинам же наливали сладкое вино под названием доппель- кюммель, который был вовсе и не вином, а той же водкой, настоянной на тмине, анисе и укропе с хорошей порцией сахара или мёда (типа ликёра). Женщины быстро пьянели, впадали в лирический настрой и заводили одну за другой популярные в то время песни. Мужчины им дружно подпевали. Подпевал и Лёшка. Он все эти песни знал очень хорошо.
Ему недавно стукнуло семнадцать. Водку он ещё не употреблял. После получки он шел с приятелями из своего цеха в пивную, где брал кружку пива и горячие сардельки. Хотя он водку не употреблял, но за столом маленькую рюмку кюммеля ему всё-таки наливали: пусть привыкает. Лёшка храбро сглатывал пол рюмки (на большее его не хватало) и студнем быстро заедал душистое спиртное. А ликёр действительно был очень ароматный и это парню нравилось, а не нравилось ему то, что эта душистая жидкость неприятно обжигала рот.
К пятидесятым годам кюммель почему-то исчез из магазинов и Лёшка больше его не пил. Да и не жалел об этом. Другие напитки пришли на смену кюииелю.
Пенсионер Алексей Барсуков сидел у окна и тупо пялился на серую осень, на серые коробки новостроек, на серые небеса. И такая тоска охватывала его, что захотелось натурально взвыть. Но он не взвыл, а вышел на лоджию. Внизу стряпали что-то экзотическое. Несло то ли чабрецом, то ли бадьяном. Не. не то. Несло, как распознал наконец Барсуков, анисом. И сразу же во рту возник давно забытый вкус доппель кюммеля. И неотвратимо захотелось принять внутрь граммов сто этого напитка.
Барсуков оделся и поспешил в ближайший маркет. Напитков там было много. Самых разнообразных. Но кюммель отсутствовал. Не было душистого ликера и в других торговых великанах.
"Не было" -- это слишком категорично сказано. Были, конечно зарубежные аналоги кюммеля. Например, итальянская Самбука или греческая анисовая водка. Но всё это было не то. Тогда жаждущий кюммеля решил произвести желанный напиток в домашних условиях.
Гугл оперативно выдал ему несколько способов домашнего приготовления доппель кюммеля. Обежав аптеку, семенной магазин, то тже маркет, он отоварился семенами тмина, укропа, аниса. В соответствии с рецептом нужен был ещё фиалковый корень и корочки померанца, но, посчитав это излишеством, Барсуков искать их не стал.
Дома он поместил ингредиенты в литровую банку и залил их содержимым бутылки с наклейкой «Столичная». Затем, сосуд, плотно закрытый пластмассовой крышкой, был помещён в тёмное место на две недели для настаивания напитка.
Четырнадцать дней сосуд, конечно же, не простоял. Уже на пятый день Барсуков извлёк его из тьмы, открыл крышку и расцвёл улыбкой, вдохнув порцию интригующего аромата. И всё. И процесс настаивания пресёкся.
Отфильтровав напиток, он перелил его в хрустальный графин и поместил в холодильник. Затем извлёк из буфета красивую, массивную рюмку и задумался о закуске к самодельному кюммелю.
Барсуков решил, что поскольку питьё сладкое, то закусывать его вполне резонно фруктами. Из всех фруктов в холодильнике стояла банка вишнёвого варенья, которая и была поставлена на стол.
Уже первая рюмка вызвала настольгические воспоминания о семейных застольях. Дальше больше. Стали возникать образы родственников.
Разыгрался аппетит. Барсуков извлёк из холодильник сыр, колбасу, хвост скумбрии. Апробация домашнего ликёра шла успешно. Пространство комнаты, постепенно уменьшаясь и уменьшаясь, скукожилось да небольшой серой сферы над столом.
В графине ещё оставалось граммов сто. Барсуков раздумывал: допивать или воздержаться. И тут отворилась дверь и в комнату вошел отец. Он был не очень стар, но сильно болен. Порок сердца мучал его всю жизнь. Он и на фронт-то не был направлен по этой причине.
Когда Монетный двор, где отец работал установщиком, эвакуировался на Урал, он с небольшой командой был оставлен в Ленинграде, чтобы присматривать за опустевшим заводом. Вроде коменданта.
Отец сел за стол и попросил налить ему пол рюмочки спиртного. Барсуков удивился (отец почти не пил), но плеснул ему немного в стаявший на столе стакана, а остатки кюммеля выцедил себе в рюмку.
Отец выпил , закусил и стал предаваться воспоминаниями о блокаде. Все эти горестные новеллы Барсуков уже слышал не раз, поэтому он перевел разговор на конкретику:
-- Папа, как же ты сумел выжить в этом аду?
-- Благодаря особенностям производственного процесс.
-- Не совсем понятно.
-- Для полировки монет, медалей в полировочных машинах использовались разные материалы, в том числе и зёрна овса. Несколько мешков этого отработанного . темного от металла овса стояло в кладовой для отправки на свалку. Отправить не успели, вот они нам и пригодились. Мы его варили. Масса получалась чёрная и невкусная, но калорийная.
Немного помолчали, затем отец предложил:
-- Давай выйдем на воздух. Прогуляемся. Что-то у тебя душно.
Барсуков начал было подниматься, на тут чьи-то руки сильно тряхнули его за плечи. Серая сфера над столом начала распадаться, превращаясь в комнату. Отец куда-то исчез. У стола стояла жена Барсукова. Эта опытная женщина не стала чехвостить и воспитывать своего пьяного вдрызг мужа, а уложила его в постель.
Через несколько часов Барсуков отошел от хмельного морока, а отойдя рассказал успокоившейся жене о визите отца. Жена подумала немного и выдала:
-- Он не зря приходил. Нужно сходить на могилку. Навестить.
-- И верно. Что-то мы давно не были на Серафимовском кладбище.
-- А, ты Лёша, больше не делай никакого мюмеля кюмеля, а то ещё кто-нибудь придёт, да и уведёт тебя на ту сторону.
«В этом что-то есть, -- подумал Барсуков. – Однако попробовать сделать не сладкий ликёр, а горький кюммель, то есть анисовую водку, наверное стоит. Говорят вкусно».
--