Мы шли - он был задумчив, потаен,
Глядел под ноги,
Опирался тростью
На камни черные.
Молчал.
Но, упоен
Какой-то мыслью важною,
Шагал вперед сквозь ночь.
Дул ветер, фонари качал.
Дерев смятенных шелест, шум
И ветра мерное шипенье
Под стать его тревожных думам
Неслись вдоль улиц...
Вот, мгновение !
Луна меж рваных черных туч,
Несомых штормом над домами
Сверкнула.
Бледный жёлтый луч
Скользнул над крышами,
Порхнула
Ночная птица.
Крик ее был жгуч !
Рвануло ливнем, и воды
Низверглись сверху водопады,
И скрылись храмы и мосты.
И зданий мрачные громады
Вмиг потонули в пелене...
Прохожие, ища во тьме
Спасенья от крутой стихии
Бежали прочь,
А он - при мне !
Писал короткие стихи
На камень набережной
Вскользь облокотясь,
И вперив взор
В реки кипящее течение.
И я спросил: неужто страха нет
Быть изничтоженным коварною грозою ?
Неужто вам доволен свет
От неба с скрытою Луною
Чтобы писать ?
И он ответил: что ж, какую ночь
Хожу по улицам я города пустого
Никто не взглянет,
Все стремятся прочь,
И дворянина вижу, и простого,
Что от дождя бегут,
Как черт от ладана...
Постой ! Какой же год ?
Двухтысячный ? И новый век ?
Так уж прошло лет двести !
Немыслимо !
Что ты за человек ?
Из прошлого, как я,
Иль из грядущего ? О, боги...
Какой же царь ? Не царь, а президент ?
Запрещены дуэли ?
Новый континент ?
Открыли уж в двадцатом, помню...
Я многого не знал, бродя
По Петербургу
С бумагою и чиненым пером.
Что ? Тоже бродишь ?
Где твои произведенья ?
Дай взглянуть.
Нет, слабо. Здесь - еще черкнуть,
И, может, чуть поправить...
Ладно.Что же, ухожу.
Быть может, свидимся ещё.
Хоть паранджу
Надеть теперь мне для прогулок.
Поклонники, автографы...
Нет, это не по мне.
И при дворе
Теперь уж не хочу я подвизаться
Ни камер-юнкером, никем.
Хоть этот свет
На двести лет меня богаче и моложе
Не думаю, что эти рожи
Всё лучше, нежели чем те.
Прощай. Пиши, твори...
Вся наша жизнь, что повесть.
Мне б до зари
До дома своего добраться.
Когда погаснут фонари,
Чтоб на глаза здесь
Никому не попадаться.
Что помнят и читают - рад весьма,
Польщен, но ничьего вниманья
Излишне не хотел бы привлекать
Пусть в книгах обо мне напоминанье...
Сказавши это, отвернувшись,
По набережной зашагал поэт.
В ту же минуту
Стих и ветер.
Я, очнувшись
Лишь смотрел
На воды прочь Невы бегущей
В гранитных темных берегах
Средь зданий, памятников, плах...
А может, сон то был ?
Быть может. Или нет.
Руки прекрасной мановенье
Его позвало, и исчез он.
Лишь реки теченье
Осталось. Сумерки. Рассвет.