Эта не афишированная история произошла в начале 80-х, в одной кадрированной войсковой части г. Кызыл-Арвата. Командир части – подполковник, средней руки офицер, сдавший служебное рвение на милость судьбе во времена капитанства. Направленный в битые Богом земли, капитан полагал, ушмыгнёт, как получит майора. Время шло, звёзды росли, перевод всё откладывался. Рвение к службе таяло, лишек энергии среднего возраста надо было нивелировать, и она пускалась на баб.
Начальник склада ГСМ – прапор горячей азиатской крови, недавно женившийся, года не прошло как получивший погоны, назначенный сюда. Службу нёс исправно, а ушлые кладовщики подучили как к основному денежному довольствию добавлять малую толику подсудного. Маскировалось это дело умело...
Дивизионный склад-НЗ помимо всевозможной горючки хранил запас спирта в бочках из нержавеющей стали. Караульное сопровождение осуществлялось мотострелковым полком.
Мотострелковый полк только завершил перевооружение, переходя с устаревающего калибра 7,62 на автоматы 5,45. С перевооружением была большая поставка боеприпасов стрелкового оружия, патроны новых классификаций и типов снаряда, включая пули со смещённым центром тяжести.
Последние послужили поводом для преступного деяния. Причина скрывалась в ином. Однажды одна добрая душа напела прапорщику, подполковник положил глаз на молодую жену и не стесняется ухлёстывать. Прапор серьёзно поговорил с женой, она подтвердила: подполковник слишком нагл, но она даёт хороший отпор. Теми же ногами прапор ринулся к командиру, накричал и пообещал убить, если тот не прекратит преследовать его жену. Подполковник только ухмылялся. Что может сделать целому подполковнику какой-то там прапоришка, если желания впереди ума? Не в самом же деле убьёт?
Следующим днём подполковник выследил жертву и внаглую начал шантажировать, если молодка не согласится на его койку, отправит прапорщика в такую глушь, откуда ни города, ни кишлаков не видно. А если она и тогда будет упорствовать, то подсулит её грозному муженьку уголовное дело.
Вечером жена всё рассказала мужу, попросила уволиться, переехать от этой напасти как можно дальше. Муж помрачнел, велел ей успокоиться и пообещал завтра же всё решить.
Придя утром на службу, кладовщик был мрачнее ночи. Ни дело не шло, ни работа не клеилась, всё падало с рук. Прознав, что караул вооружён пулями со смещённым центром тяжести, кладовщик счёл это подходящим поводом, слил фляжку спирта и пошёл к начальнику караула. Склонил бухнуть и посмотреть диковинку. Выпили в караулке, завели разговор за жизнь. Прапор попросил подержать чудо-оружие, только оно пало в руки, передёрнул затвор, под прицелом собрал обоймы караула, оборвал телефонные провода, снаружи перемотал дверь проволокой и отправился прямиком к дому подполковника, зная, что тот всегда ходит на обед домой. Жена знала, какие готовить блюда, чтобы начавшаяся язва меньше давала о себе знать.
Дверь открыла жена. Прапорщик докладным тоном попросил вызвать начальника по неотложному делу. Как только ноги смертника перенеслись порог, вскинул автомат, всадил в командира половину рожка, а под страхом содеянного решил стреляться сам. Приставил ствол к подбородку и дал очередь.
Жребий самоубийства ему не выпал. Первая пуля выбила зубы и всего лишь порвала губу. От отдачи автомат выбило из рук, вторая и последующие пули головы не задели. Сбежался народ, прапора мгновенно повязали – он сознания не терял, но пребывал в прострации. Сдали в госпиталь, оставили охрану.
Подполковника покрошило в мясо, прапорщика осудили на многие лета. Трибунал проходил в закрытом режиме, дабы не попрать мораль, не бросить тень на советскую армию. Сержант-начкар гнил сначала на губе в зиндане – его революционерам ещё копали, после трибунала в красноводском дисбате. Вот чем оборачивается всеобщий бардак... бардак в головах...