Всё правильно сделал
Молодость – это время и мир посмотреть, и себя показать. Тем более, что раньше это было можно сделать по комсомольской путёвке. Грех было не воспользоваться такой возможностью. А Георгий Кузнецов отправился на строительство Байкало-Амурской магистрали «дикарём».
Понять его можно: уезжая из Усть-Каменогорска в неизвестность, оставлял он дома семью - жену и дочку, которой ещё не исполнилось и полутора лет. Какая тут может быть неизвестность? Сначала надо обосноваться, осмотреться, а уж потом, если всё будет хорошо, и перевозить семью. Так и порешили на семейном совете. Тогда отравился буровой мастер геологоразведки покорять просторы Сибири.
Обосновался в посёлке Беркатит, что недалеко от столицы. От «столицы» БАМа – Тынды. Стал возить воду, обеспечивая ею посёлок. А посёлок немаленький – 2 мехколонны, 4 СМП – строительно-монтажных поезда, всего населения около 2 тысяч человек. Это в 1974 году, когда Георгий там обосновался. Школа, детсады.
И всем нужна вода. Потом получил под жильё вагончик, и только после этого перевёз к себе жену и дочь. Уже по комсомольской путёвке.
Вот так Кузнецовы обосновались на БАМе. Жена Светлана устроилась работать медсестрой в роддом посёлка. Да, на посёлок в 2000 человек был свой роддом. Это же БАМ, комсомольская стройка. А где молодёжь, там и дети.
- Везде на БАМе была одна молодёжь. Лет по 20-25. Если к 30, то уже редкость, - вспоминает Светлана Кузнецова. – Летом выносили перед домом магнитофон и устраивали танцы. Тут всё вместе: и танцуем, и от гнуса отмахиваемся.
А климат там, действительно, суровый: минус 50 – норма. Это зимой. Летом жара, пока солн-це за тучу не спряталось. Пока оно прячется, нужно успеть надеть фуфайку, потому как уже зябко становится, да и гнус тут как тут. А ещё медведи.
- Медведи ходили, - вспоминает Георгий. – Особенно в новых посёлках, толком ещё не обжитых, словно собаки по Успенью. Дикая природа, куда только что пришёл человек…
Дикая природа Сибири не уставала удивлять Кузнецовых, уроженцев Казахстана (Усть-Каменогрск – это областной центр на востоке Казахской в ту пору ССР): грибов и ягод море – где нет грибов, там ягоды, где нет ягод, там грибы, и подо всем этим богатством, под 40-сантиметровым слоем мха, лёд. Даже летом. Так что с хранением продуктов на БАМе проблем не было. А ещё удивлял климат: ложились спать зимой, а просыпались уже летом, и наоборот: настолько быстро теплело или холодало, что температура воздуха за ночь могла смениться градусов на 80, а то и больше. Так что БАМ – это не для стариков. Потому комсомольская стройка.
Десанты
Железнодорожное полотно уходило всё дальше и дальше, а вслед за ним и даже впереди вдоль будущей трасы железки рождались новые посёлки строителей. Происходило это так.
В тайгу на голое место выбрасывался десант строителей. При своей пилораме, дизельгенераторе и трелёвочнике. Первым делом строили склад, куда по притрассовой автодороге завозили материалы, и общежитие мест на 100 – 120. Георгий пошёл работать водителем ГАЗ-71 (у нас эти гусеничные вездеходы привыкли называть «ГТС») в такой десант. Приходилось Георгию ездить на своём вездеходе за материалами за 300 км. Зимой, в одиночку. За тонкой стенкой обшивки кабины минус 50.
- Сейчас, бывает, подумаешь, а что, если бы что-то случилось? Что стал бы делать? – вспоминает Георгий Павлович.
Семья оставалась в Беркатите. Строили посёлок Хани. Когда посёлок разросся, к Георгию перебралась семья. Светлана устроилась медсестрой в детсад, а он снова засобирался в десант. На этот раз приступали к строительству посёлка Сюльбан. Знал ли Георгий, что это последний посёлок, который ему придётся по-строить? Две ветки пути, идущие друг другу навстречу, совсем скоро встретятся и соединятся золотым звеном. Совсем скоро БАМ будет построен, запущен в экс-плуатацию, и на новой дороге останутся только железнодорожники. Строители же разлетятся по другим объектам. Но пока стройка продолжается, а у Кузнецовых рождается вторая дочь.
- Несмотря на суровый климат, ни мы, ни дочка серьёзно не болели. В доме даже аптечки не держали, так что боязни за новорожденную не было, - вспоминает Светлана.
Да и чего бояться, если в ту пору на БАМе дети рождались часто. В каждом посёлке были детсад, школа.
Как попасть в Успенье
В 1986 году перед Кузнецовыми встал вопрос: куда перебираться дальше. БАМ построен.
- Как сердце моё чуяло, - вспоминает Георгий, - что в Казахстан ехать не надо.
- А тут нам на глаза попалась «Комсомольская правда», - это уже рассказывает Светлана, - где приглашали комсомольцев поднимать Нечерноземье. В частности, совхоз «Матвеевский». Заполнили анкету, что была напечатана здесь же в газете, и послали в ЦК ВЛКСМ, те переслали в Костром-ской обком комсомола, те, видимо, в райком, а ответил нам председатель колхоза «Россия» Александр Лихачёв – совхоз «Матвеевский» уже успел набрать кадры.
Приглашали не только в наш район, были и другие предложения, но подкупило Кузнецовых то, что письмо председателя было написано от руки. Это уже не какая-то бездушная бумажка из пишущей машинки с единственным живым каракулем – подписью. Списались. Договорились, что приедут, что председатель сразу же выделит молодой семье один из коттеджей, которые только начали строить на центральной усадьбе колхоза.
Но пока суть да дело, наступила зима. Ехать с семьёй в такое время Кузнецов категорически отказался: одно дело колесить по Сибири в пятидесятиградусные морозы в одиночку, и совсем другое - с семьёй. А младшей дочери нет и года. Лишь весной 1987 года сели Кузнецовы на свои «Жигули» и поехали через всю страну поднимать Нечерноземье, отправив вещи железной дорогой.
- Первые впечатления?
- Шок, - смеётся Георгий.
- Ужас, - улыбается Светлана.
Отмахав через всю страну, а потом по новенькой, всего пару лет назад заасфальтированной, поломской дороге, свернули Кузнецовы возле Антушева на потрусовскую дорогу, въехали в с. Успенье и остановились перед большой лужей.
Опыт жизни в Казахстане, где Георгий прежде, чем стать буровым мастером успел поработать в колхозе, подсказывал, что эта небольшая деревня не может быть центральной усадьбой колхоза. Центральная усадьба – это село 4 – 5 тысяч населения, а это одна из колхозных деревень. Но он ошибся:
- Это Успенье, - огорошил его кто-то из местных, - контора там.
И махнул рукой в сторону, где где-то далеко-далеко за лужей было видно продолжение дороги. Георгий, привыкший к каменистым грунтам Сибири, смело рванул напрямки… Выбираться из машины пришлось через опущенное стекло – дверь, как и машина, намертво увязла в грязи.
Конечно, это был и ужас, и шок – оказаться в Богом забытом колхозе после БАМовского снабжения, где было всё. Но и суровый климат Сибири компенсировал все преимущества «комсомольского ударного» снабжения. Во всяком случае, когда «Жигули» удалось вызволить из дорожного плена, Георгий поставил точку в неначавшемся ещё разговоре:
- Всё! Больше никуда не едем!
Так Кузнецовы остались у нас в районе.
К слову сказать, председатель не обманул: один из первых же коттеджей достался приезжим. Сначала, правда, пришлось пожить на квартире, но она была большой и удобной. Георгий устроился сначала трактористом, потом стал механиком. Светлана, поработав в садике, стала приёмщиком зерна в колхозе. Но пар-феньевская земля не переставала удивлять.
- Поначалу многое здесь было непривычно, - делится Светлана, - и несколько печей на квартиру, и маленький клуб. Я полчаса ходила вокруг него, искала, не поверив, что клуб может быть такой крошечный. Да в нём ещё помещалась и библиотека. А когда стала работать приёмщицей зерна, всё боялась, что меня обманут. Не потому, что люди такие, ни в коем случае, просто объёмы зерна по сравнению с казахскими были мизерными.
Ещё бы: колхоз в Казахстане – это тысячи, а то и десятки тысяч гектар. Это Целина. А у нас? Да ещё и колхоз «Россия» был одним из самых маленьких по посевным площадям. Но Кузнецовы остались. Остались поднимать Нечерноземье.
Как поднимали Нечерноземье
На второй день после приезда Кузнецовы уже вышли на сенокос.
- Надежда Корзникова, агроном, попросила, - рассказывает Светлана. – На дворе июль, а людей не хватает.
Знакомому с деревенским бытом Георгию было легче, а горожанке Светлане пришлось привыкать к деревенскому укладу жизни. Но ничего, освоилась. Даже корову завели. Чарой назвали. В честь одного из БАМовских посёлков, где довелось жить. А собаку Сюльбаном.
Через несколько лет решили Кузнецовы навестить родню и поехали в Казахстан. Погостили, погостили и решили вернуться туда, откуда начали своё путешествие по стране. Но сначала нужно было приехать в Успенье, рассчитаться, собрать вещи. Приехали из Казахстана с твёрдым намерением уехать, но… остались. Что-то невидимое уже накрепко привязало их к этому небольшому селу. Что-то, может быть, непонятое до конца, уже не хотело никуда отпускать. И они остались. Остались трудиться дальше.
Давно уже Георгий и Светлана не комсомольцы. Давно уже построен БАМ, и Нечерноземье живёт своей неспешной, Богом забытой, жизнью. Но воспоминания о молодости, об ударных стройках, на которых они трудились, остаются самыми яркими воспоминаниями их жизни.
- Помню, один раз мы переезжали из посёлка в посёлок на вертолёте, - рассказывает Светлана, - Была весна. Начало марта. В честь женского дня пилоты посадили меня в свою кабину. А она вся стеклянная, видимость прекрасная. Вокруг небо, а внизу - тайга… Никогда этого момента не забуду!