"… Наше путешествие до Гонконга продлится девять с половиной часов. Во время полёта вам будет предложен ужин, прохладительные и спиртные напитки, чай и кофе, а также десерт. Утром наш экипаж приготовит вам завтрак…"
"Ну, дай-то Бог! Чтоб продлился, и чтоб по расписанию и ни минутой раньше…"
Прикрывая иронией свои суеверия, Тараканов в известном каждому бизнес-путешественнику нетерпении слушал объявление старшего борт-проводника. Приятное послевкусие бизнес-лаунжа грозило вот-вот обернуться противным сушняком. Опоздаешь на какие-то пять минут, и всё: попробуй потом отклеить язык от зубов. А уж если в горле пересохнет!..
"Теперь ещё на английском, а потом "сяу-мяу" на "мандарине"! Или на каком диалекте они там "мяукают" – кантонском что ли? – немного раздражённо подумал Тараканов. – Ну и какое тут…"
"… Надеемся, что полёт с одной из старейших авиакомпаний мира с самым молодым авиапарком доставит вам удовольствие…"
"Вот-вот, быстрее давайте это самое удовольствие! Ну, где вы там ползаете? Потеряли его, что ли?! В туалет закатилось оно, удовольствие, и дверь захлопнулась? – Тараканов вытянул шею и высматривал долгожданную протянутую руку с подносом, на котором шипело, пенилось и радостно лопалось пузырьками удовольствие.
Объявление повторилось на английском языке. Потом, через небольшую паузу, на китайском.
"Эх, не видно никого! И не слышно! Хотя бы стукнули бутылкой о бокал, звякнули б, намекнули б чем-нибудь! Эй, ну не тяните ж так долго!" – одна и та же – к бабке не ходить – мысль сидела в головах пассажиров этого рейса.
Тишина. Даже объявления закончились. Вот-вот понесут! Можно убирать оттопыренные радары ушей из прохода. Не видать? Ждите, граждане предприниматели – всему своя очередь, и на удовольствие отдельный лист ожидания. Не слыхать? Ну, пора уже! Тараканов повернул голову направо и заметил, как у всех сидящих в его ряду синхронно дёрнулись измученные жаждой кадыки.
"Судорожная волна кадыков прошла по всем рядам! – удовлетворённо – ведь ты не один такой – подумал Тараканов. – Прям как на стадионе!"
"Никто не виноват в вашем дорожном алкоголизме!" – иронично заметил Тараканову его внутренний голос.
"Никакой это не алкоголизм, а…"
" А-а-а что?"
" Это СДП – синдром дальнего путешествия, вот что это такое! Есть ещё вариация: синдром деловой по…"
" Попойки?"
" Почему сразу попойки, обижаешь, а ещё внутренним голосом называешься! Поездки!"
" Ты же пять минут назад сидел в бизнес-лаунже! И что ты там делал?"
"И что я там делал?"
"Нет силы признаться? Или не помнишь?" – продолжал давить то ли на совесть, то ли на печень внутренний голос.
"Признаться, не помню…"
"А-а, вот уже не помнишь, как… тебя зовут… Идиот, очнись, это тебя зовут!"
Тараканов вздрогнул. Перед ним стояла… нет, почти опустилась на колени стюардесса.
– Меня зовут Юля. Я сегодня буду вас обслуживать. Как мне лучше к вам обращаться?
– Таракан… -ов. Игорь… Тараканов я! – уже почти чужой, негнущийся язык облизнул сухие губы.
"Вот оно, удовольствие, дошло, наконец, и до тебя, и даже ниц перед тобой упало!"
"Всё язвишь, внутренний голос? Дождёшься, что напьюсь и отключу тебя!"
– Что будете пить на аперитив? – вкрадчиво-тихо, чтобы, видимо, внутренний голос не расслышал, спросила стюардесса.
"Вот слышал, как нужно разговаривать? Ты наверняка таких слов не знаешь!" – вернул "должок" внутреннему голосу Тараканов.
– Я буду белое вино.
"Ну, как знаеш-ш-шь…" – прош-ш-шептал внутренний голос и замолчал.
– Вы что-то выберите из нашего меню или все блюда отведаете?
Тараканов открыл буклет и пробежался по нему глазами. На аперитив предлагались солёные орешки, оливки и маслины …
"Отлично подойдёт к Пино гри! Какой же я умница, что выбрал его!"
На горячую закуску неизвестный, но добрый шеф-повар предложил пельмени и острые куриные шашлычки карри…
"И они тоже отличная пара к итальянскому вину! Никакой водки – слышишь ты, внутренний голос? – хотя пельмени… можно… одну стопку… нет? – только вино! Это я сам сказал без твоей подсказки! А что же на горячее?"
Распиравшая Тараканова гордость за выдержку и силу воли требовала хотя бы немого – слышишь, ты, внутренний голос? – тоста и полноценного глотка вина. Холодное освежающее вино дразнило аппетит и лихорадочно гнало взгляд дальше по меню.
"Ух ты, есть горячий грибной суп! И далее на выбор лапша по-сингапурски, вырезка тендерлойн или филе лосося на пару! Жареные овощи или рис в кантонском стиле на гарнир!" – мысленно потирал от удовольствия руки Тараканов.
"Осторожнее…" – снова проснулся внутренний голос.
"Что, теперь про диету? Про алкоголизм всё – закончились аргументы?"
"Ну, просто хотел предупредить тебя. Но раз ты не хочешь меня слушать…" – обиделся внутренний голос.
– Я буду рыбу с рисом – как его? – вот, по-кантонски и… и можно ещё вина?
– А десерт не желаете? – заглянула в глаза стюардесса. – У нас сегодня мороженое с изюмом из ГУМа и пирожное "Тирамису"!
– Соблазняете? А как же диета? Я подумаю и позже скажу.
"Слышал, ты – совесть моя мужского рода? Отказался от десерта… почти."
Тараканов посмотрел на своего соседа. Счёт пошёл на… А после второго (в самолёте) бокала пора бы и познакомиться. Тем более, как показал парад кадыков, тот, у прохода, мучился, как и все пассажиры тем же синдромом. Он беспокойно поглаживал бокал с "кровавой Мэри" в ожидании момента, когда с кем-нибудь, наконец, можно чокнуться и перейти от банальной выпивки в одиночку к… деловому разговору. Его сосед справа, через проход, был уже занят… женой – без шансов.
– Фёдор, – первым представился он, чуть развернувшись лицом к Тараканову. – А вы – Игорь, я случайно слышал.
– Будем знакомы!
Тараканов в который раз отметил удивительный шарообразный фенотип русского предпринимателя среднего возраста, когда профиль абсолютно не отличается от анфаса – очень, оказывается, удобно при общении бок о бок.
– А будем!
"Чок!"
"Чок-чок!"
– А вы, Фёдор, что заказали?
– Я решил всё попробовать – дорога ж длинная, а ты? – быстро – действительно, зачем терять зря время! – перешёл на неформальное общение сосед Тараканова.
– Не решил пока. Пью вино, а хочется пельменей, а они, гады, без водки не вкусные!
– Вот-вот, с этим вином одна морока – ему, видишь ли, пара требуется, и не простая, а подобающая! А как разобраться, подходит она в пару или нет? С женой-то (он покосился в сторону, потом посмотрел на своё обручальное кольцо) проживёшь десять лет, и то, ни в чём не уверен! А водке нужна просто закуска! – довольный Фёдор допил коктейль и свесил голову-шар в проход, ища взглядом стюардессу. – Девушка, а… Хорошо-хорошо, жду!
Тараканов продолжал мучиться выбором между псевдо-аристократичным меню под вино и русской скатертью-самобранкой под водку. Диета или обжорство, шампанское на аперитив или белое вино под холодные закуски… и сколько, – красное только под горяч… да-да, с горячих закусок можно уже переходить… Грань между здоровым и зажравшимся образом жизни была настолько хрупкой, что постоянно ломалась, а внутренний голос молчал. Водочное же меню ни на что возвышенное не претендовало, простецки намекая на свою грешную природу. А тут ещё пельмень выпячивал в меню свой неблагородный пупок.
– Но вообще-то вино с водкой лучше не мешать, – решил проблему сосед. – Чтоб от греха подальше.
"Мужик-то дело говорит!" – очнулся внутренний голос.
"Не подслушивай! А что ты мне хотел подсказать – не про водку ли?"
"Узнаешь в своё время!" – и внутренний голос умолк.
…
"Уважаемые пассажиры, командир корабля включил указатели "Пристегнуть ремни" и сообщил, что наш самолёт находится в зоне турбулентности… Мы на время приостанавливаем обслуживание…"
– Хорошо, что успели налить и принести закуски, – Тараканов с видом знатока прокомментировал Фёдору суть объявления.
– То есть?
– А то, что между просто турбулентностью и повышенной турбулентностью, с точки зрения сервиса, целая пропасть!
"Знаток, ты бы лучше помолчал, а то накаркаешь! Помнишь, что заказал себе на ужин?" – не унимался внутренний голос.
– Не дай Бог узнать! – перекрестился Фёдор. – И всё-таки?
– Турбулентность, аэрофобия – это всё ерунда! Чего бояться, если уже и так на небесах? Ну, давайте выпьем! За…
– За… всегда готов!
Тараканов поднял руку с бокалом, который… полетел вверх и чуть-чуть не чокнулся с багажной полкой. И через мгновение сверху на него с Фёдором пролился винный дождь.
"Хорошо, что белое!" – у обоих мелькнула одинаковая мысль.
Встречное движение Фёдора тоже не отличалось точностью, хотя как сказать… Его рюмка…
"Хорошо, что не "Кровавая Мэри"!" – та же мысль снова успокоила совесть только что познакомившихся соседей.
… Федина рюмка, конечно, пролетела мимо Таракановского бокала, но не промахнулась мимо его пиджака. Совесть-то успокоилась, но не внутренний голос.
"А я ведь предупреждал!"
– А вам – тебе, то есть, Фёдор, не кажется, что совесть и внутренний голос абсолютно бесполезные вещи: оба знают что будет, заранее предупреждают, но ничем помочь нам не могут?
Ответом Фёдора была оливка, выскользнувшая из-под вилки и выстрелившая в грудь Тараканову.
– Точно!
Тараканов же промазал – у него был перелёт. Его маслина улетела к тому самому соседу с женой.
"Слава Богу, не в жену!" – одной мыслью "перекрестились" Тараканов с Фёдором.
Но к неизвестно чьей жене уже прилетели чьи-то орешки. Но это были мелочи в прямом и переносном смысле. Вот её мужу, действительно, не повезло: ему успели принести суп, и он совершил самоубийство, пролив его на себя. Гравитация – явление не до конца изученное. Вот почему тарелка просто подпрыгнула и осталась на месте? А суп, вылетев из неё, не может приземлиться туда же, а должен по невероятной траектории разлиться и рассадить грибы на самых видимых – и не только жене – местах? Прям-таки обязательно нужно ляпнуть что есть супу!
"Убила бы на месте! Сам стирать будешь!" – одна и та же мысль пролетела через уже несколько голов, сидящих в одном ряду.
Одна же, женская, голова, повернувшись к невезучей родной соседке, не постеснялась выразиться вслух. Турбулентность, как и стрельба орешками, оливками и маслинами вперемежку с суповыми взрывами, продолжалась. Кадыки синхронно дёргались.
"Уважаемые пассажиры! Командир предупредил, что самолёт залетел в зону повышенной турбулентности. Мы вынуждены прекратить обслуживание горячими напитками и блюдами…"
Переход в новое качество пассажиры отметили "китайским" салютом из лапши по-сингапурски, нарядно развесив её везде где только можно и нельзя. Корпус самолёта здорово тряхануло, и в проходе случилось сразу два "ДТП" – это стюардессы не удержали тележки, и, как официально пишут в протоколах, не справившись с управлением, врезались в… кресло и обошлись мелкими царапинами и вмятинами – сущая ерунда! Всё равно, судя по внешнему виду тележек, понятие "кузовного ремонта" им не известно. Битая посуда тоже не в счёт.
– Вот оно! – поднял указательный палец Тараканов. – Началось! Сейчас, Федя, всё поймёшь!
– ???
– Главное, что закуски успели принести, а конкретно нам уже и горячее подали! Без супа можно обойтись!
"А-а-а!" – это Федя попытался зубами снять куриные шашлычки со шпажки, благоразумно отложив в сторону вилку и нож. – "А-а-а!!!" (Не получилось!)
А капитан предупреждал о коварных гравитации и турбулентности, правда умолчал про то, что будет весело. Тараканов, глядя на орущего соседа и торчащую у него изо рта острую палку, осторожно взял свой шашлык двумя руками и… Прыг-скок, и … полоска рыжих усов отпечаталась под носом у Тараканова. Отменённое, но не забытое старорежимное "Ъ-ять" повисло в салоне, но могло быть и хуже, не так ли?
– Так в чём фишка повышенной турбулентности? – не забыл переспросить Федя.
– Господа, пожалуйста, не отстёгивайте ремни безопасности. К сожалению, супы, кофе и чай подать мы пока не можем.
– Понимаем!
– Вам подлить вина и водки?
– А можно?
– Конечно! – сказала стюардесса, а её глаза, телепатируя негласную инструкцию для ситуации повышенной турбулентности, говорили "даже нужно!"
Тараканов в упор смотрел на Федю, теперь, мол всё понял. Фёдор понимающе кивнул, но тут же в недоумении уставился на ножи и вилки из нержавейки.
– Нет-нет, их не отнимут… надеюсь! – оптимистически изрёк Тараканов. – Ведь нам уже принесли стейк и лосося! Пей и ешь спокойно!
Н-да, так то оно так, но попробуй сначала в них попади и отрежь что-нибудь… без вреда собственному здоровью. Что мясо, что рыба – и то и другое отлично скользили в масле по наклонившимся тарелкам и не хотели попадаться ни под нож, ни на вилку. Федя оказался отчаянным парнем. Он зажал кусок говядины левой рукой и уже занёс над ним вилку. Ещё мгновение, и трезубец воткнётся… Куда-нибудь он обязательно воткнётся! Не дожидаясь очередного харизматического "Ъ-ять!", Тараканов нанизал на свою вилку пару пельменей – вот и пузанчики пригодились. А то ж, техника безопасности прежде всего! Теперь хотя бы за зрение можно не опасаться. Но лосось "клевать", то есть насаживаться на вилку, у Тараканова отказывался. Рыба – прямо как живая – улепётывая от ножа, проскользнула по тарелке и схоронилась где-то в тёмной глубине, под ножкой переднего кресла, словно под корягой. Ударившись пару раз башкой о спинку кресла, Тараканов оставил лосося в покое. Не клюёт, значит не клюёт. Где-то на подлокотнике стоял бокал с… Кто выпил лекарство от турбулентности?
Салон бизнес-класса выглядел словно кабак после новогодней вечеринки. Банкет удался на славу! На полу подобно конфетти валялись орехи, оливки и рис в кантонском стиле. Лапша по-сингапурски… вьющимся серпантином – что-что, а этого у макарон не отнять: умеют повиснуть красиво, – свисала со спинок и подлокотников кресел и… некоторых ушей, обладатели которых, намаявшись, впали в тревожное забытьё. Погас свет, и все свидетельства и свидетели праздника растворились в сумраке… до утра.
– Извините, вас на завтрак будить? – сама предупредительность и забота смутной оранжевой тенью склонилась над Таракановым с Федей.
– Если заснём!
– И проснёмся… Вы ведь, девушка, ещё нальёте для сна покрепче?
Турбулентность не прекращалась, то по простому потряхивая крылья и гремя багажом на полках, то переходя на повышенные тона, наглядно помогая оценить пользу ремней безопасности и понять бесполезность снотворного. Тела пассажиров время от времени приподнимались в воздух – насколько позволяли ремни, создавая иллюзию парения. Ноги, отбиваясь от кого-то, периодически взбрыкивали, а руки постоянно от чего-то отмахивались, будто их обладатели смотрели ночной триллер. А самолёт пусть и трясётся как маракас, но всё-таки летит, и время как-никак, но идёт. И даже очень быстро: пять часов вперёд по сравнению с московским временем. И вот он, утренний подъём для желающих насладиться завтраком и вскоре после него общая для всех посадка.
– Вы не откроете свой иллюминатор? – стюардесса вежливо коснулась локтя Тараканова.
"Проспал завтрак!" – подумал он.
"И слава Богу! – проснулся внутренний голос. – А то б…"
– Так вы откроете иллюминатор? Самолёт уже идёт на посадку!
– Так он вроде открыт. А это… – Тараканов присмотрелся. – Блин горелый, что это такое?
К стеклу плотно прилип блинчик – Федя свой завтрак не проспал!
– Ух ты! Вот он где оказывается! – обрадованно воскликнул Фёдор. – А я обыскался его! Здорово ж трясло с утра! А ты крепко спишь! Где-то должен быть ещё один...
Самолёт на прощание ещё раз тряхануло, и откуда-то сверху прямо Феде на голову шлёпнулся и второй блин.
– А-а-а! Вот и он – на потолке, гад, прятался!
Яркий солнечный свет пробивался сквозь иллюминаторы и освещал салон. Творог, сметана и йогурт, словно снежок на Покров, укрыли вчерашнее разгуляево. Растаявшее мороженое разделило печальную судьбу первого снега. Ошмётки омлета опавшими осенними листьями желтели на остатках этого "снега". Завтрак тоже удался на славу, несмотря на то, что снова без горячего чая и кофе!
…
"Уважаемые пассажиры! Мы рады сообщить, что наш самолёт приземлился в аэропорту города Гонконга! Наш полёт завершён. Надеемся, что он… доставил вам… удовольствие!"
***
Москва – Гонконг – Москва, октябрь 2018 г.