Однажды любимый объявил, что мы едем на рыбалку.
"Куда?", — поинтересовалась я.
"В Заму", — ответил любимый.
"Зама — это тема. Там клево," — откликнулась из комнаты дочь.
"Тебе-то откуда знать?" — опешила я.
"Ну я там была. Правда, давно, лет восемь назад", — дочь возникла на пороге кухни.
Я изумилась. Восемь лет назад дочери было одиннадцать, и без моего сопровождения съездить куда-то она не могла. Или могла? Или мы ездили вместе, но я была в зюзю пьяная? Во всяком случае, никакой Замы я не только не помнила, но даже название мне ни о чём не говорило.
"Правда, дорога туда плохая совсем. Огромные валуны, несколько бродов. В общем, только для внедорожников", — окончательно добила меня дочь своими познаниями. Зато любимый, услышав характеристики трассы, заметно воодушевился.
Поездку наметили на ближайшие выходные. Мне было поручено составить меню и закупить провиант на коллектив численностью пять человек. Средством передвижения на этот раз была Глафира из рода Ниссан Террано. Юрьич выразил надежду, что с трассой Глафира справится. Выезжать традиционно решили в пятницу вечером после работы.
Скажу пару слов о нашей команде. До этой поездки ее члены "вкруговую" знакомы не были. Состав подбирался по принципу "приведи с собой друга, получи дополнительно десять грамм червей". Но слаженней коллектива не собрали бы даже в центре управления полетами.
Специалистом по всем видам рыбалок и охот был Григорий. Он был вооружен до зубов, как королевская охрана, и оснащен, как завхоз на полярной станции. В миру Григорий имел скромную профессию преподавателя, и культивировал у радивых и нерадивых студентов знания по экономическим наукам. Следующий член команды — Дэн, Денис, взявший на себя досуг нашего скромного коллектива. Клянусь, в тот день, когда Денис подался в летчики, мир потерял великого артиста. Конферанс был его призванием, предназначением, ремеслом, подареным свыше. Байки, анекдоты, истории про то и про это лезли из него, как из тюбика с кремом. Дэн говорил без перерыва, заполняя, как радио "Маяк", все эфирное пространство вокруг.
Полной противоположностью Дениса был Наиль. Он был тих, спокоен, говорил мало и по делу. На лице его постоянно жила легкая восточная улыбка, а в глазах — сакральное знание жизни и уверенность в себе. Основную часть своей биографии Наиль был егерем, из леса не вылезал, но к моменту нашего знакомства уже несколько дней как осваивал чиновничье кресло в какой-то природоохранной структуре.
Добавьте к этим троим неугомонного Юрьича, и вы получите полное представление о нашей рыболовецкой бригаде. Я была ее единственным украшением, а также кухаркой, официанткой, посудомойкой и сдерживающим фактором. Ибо, как вы понимаете, любой мужской команде требуется сдерживающий фактор. Иначе они такого наворотят.
Итак, в пятницу после работы состоялось историческое знакомство нашей "великолепной пятерки". Мужчины проверили снаряжение и изучили закупленную мною провизию. Не обошлось без претензий. Покопавшись в глубине магазинных пакетов, Денис извлек на свет две банки сайры и сурово посмотрел на меня. Во взгляде остальных я тоже заметила явное неодобрение. "Разве можно брать рыбу на рыбалку?!! Улова же не будет!!!," — проинформировали меня бывалые рыбаки. Я покаянно опустила голову, мысленно удивляясь тому, какое дело может быть батюшке Байкалу, и живущей в нем рыбе, до купленной мною сайры, выловленной где-то на Курилах. Однако, внемля вынесенному порицанию, демонстративно поколупала указательным пальцем в ладони, и в дальнейшем рыбные консервы на рыбалку больше никогда не покупала. Между тем, банки с сайрой были вскрыты, из ближайшей подворотни вежливым почмокиванием пригласили двух бродячих псин, которые радостно употребили запретный плод. А мы загрузились в машину и тронулись в путь.
До Замы дорога была неблизкой. Планировалось, что до темноты мы доберемся до Байкала и переночуем на одной из турбаз, где по-договоренности нас ждали ужин и вагончик с матрасами. Но...
Вы уже догадались, да? Ну, естественно, до темноты мы не успели, и в очередной раз влипли в приключения.
Для тех, кто ни разу не был на Байкале, поясню. Его береговая зона с нашей, иркутской стороны, довольно скалиста. Мало того, она ещё и отделена от всего остального мира небольшими горами, сопками, как у нас говорят. Хочешь попасть к Байкалу, преодолей сначала линию сопок, а затем береговые скальники, которые очень красивы, но лазить по ним довольно рискованно. А между скалами и сопками, местами, расположены очень живописные пологие бухты, к которым можно не только подойти, но и подъехать. И вот в этих-то бухтах и лепятся всевозможные турбазы, кемпинги и лагеря отдыха, а также с трудом выживающие местные деревеньки.
Я написала, что к бухтам можно подъехать, но это не значит, что там есть дороги. Дорога там одна, грунтовка, бегущая вдоль Байкала по степи за полосой сопок, и нарезающая километр за километром бесчисленное количество съездов и направлений, по большей части в сторону берега. Помните афоризм, что в России дорог нет, есть направления? Так вот, Сибирь в этом плане впереди планеты всей.
Но продолжаю. Добравшись до примерно нужного нам километра трассы, мои спутники попытались при свете луны определить местоположение турбазы. Цивилизацией там и не пахнет. Пара указателей к наиболее крупным деревням — не в счёт. Сопки похожи одна на другую как партия и Ленин, как Электроник и Сыроежкин, как Фред и Джордж Уизли.
Но, к слову сказать, мне турбаза была знакома. По молодости я отдыхала там не один раз, и довольно неплохо знала окрестности. Поэтому я попыталась было предложить свои услуги по ориентированию на местности, и даже успела произнести: "Мальчики, видите, вон там...", но меня не услышали, потому что первым в Сусанины вызвался Денис. А когда говорит Денис, услышать еще кого-то категорически невозможно. Под его чутким руководством Юрьич взял курс на один из съездов с дороги, два раза свернул и, объехав несколько валунов, выехал к потрясающе красивому обрыву. Мы выбрались из машины. Ветра не было, и Байкал спал в абсолютной тишине. Лунная дорожка растекалась золотом по чернильной воде озера. Налюбовавшись пейзажем, мы осмотрели окрестности. Искомой турбазы в зоне видимости не наблюдалось.
Я снова попыталась высказаться: "Мальчики, вот там, где первая тропинка ушла направо, нам нужно было...". Но договорить мне опять не дали. Сусанинскую эстафетную палочку подхватил Григорий: "Мы не там свернули. Нужно вернуться".
Вернулись на трассу к исходной точке поисков, и теперь уже под Гришиным чутким руководством Юрьич снова рулил, сворачивал и выворачивал. Через пятнадцать минут мы оказались на том же обрыве. Пейзаж по-прежнему оставался дивно красивым. Турбаза по-прежнему отсутствовала.
Наиль не выдержал и заявил, что он не желает больше колесить по степи, что он устал и хочет отдохнуть, после чего вытащил из багажника свой рюкзак, в двух шагах от машины раскатал коврик, и улегся спать. Две недели, проведенные в руководящем кресле, не смогли поколебать сложившихся годами егерьских привычек.
В тишине возникшей паузы у меня снова появилась возможность продемонстрировать свои познания местной географии. "Мальчики," — начала я, — "Вон от той скалы нужно проехать еще метров триста вдоль берега." Но мне вновь не дали договорить. Командование экспедицией принял на себя Юрьич. "Когда вон там проезжали, я вон за той сопкой, вроде, огоньки видел", — заявил он. Все дружно покивали, разбудили Наиля, опять загрузились в машину и поехали искать огоньки.
И через пятнадцать минут мы снова стояли все на том же живописном обрыве. Наиль, громко возмущаясь, что его поднимали, а могли бы не трогать, вновь раскатал коврик, сунул под голову рюкзак и уснул.
И вот тут я, наконец, сумела пролезть своим веским словом в их мужскую беседу. Сначала я высказалась на модную нынче тему гендерного шовинизма, затем о дискриминации женщин вообще, и рыбачек в частности, после чего выразила сомнения по поводу, а смогут ли они вообще найти место, где собирались рыбачить, с удовольствием ощущая, что, наконец, отомстила этим суеверным альфа-самцам за сайру, скормленную собакам. Свою пламенную речь я закончила словами: "Поехали, покажу вам турбазу!", затем гордо уселась в машину и хлопнула дверью. Через десять минут мы уже располагались по матрасам в уютном вагончике.
Впоследствии мы еще много раз ездили рыбачить этим же составом. И на Заму, и в другие места, и летом, и зимой на лед. И все время с нами случались разные разности и приключались всякие всякости.
Вот, например, в одну из поездок на дорогу, наперерез машине, выскочила кабарга. Выскочила, и встала, как вкопаная. Юрьич еле успел затормозить. Что тут началось в салоне. Все орали, кричали, пихали друг друга. Мой фотоаппарат зацепился ремнем за рычаг коробки передач. Григорий безуспешно пытался расчехлить ружье, которое тоже за что-то зацепилось, и при этом отчаянно вопил: "Ну снимайте, что же вы не снимаете?!!!" Но сфотографировать ее мы так и не успели. Животное ещё некоторое время гордо позировало прямо возле капота, словно специально давая нам возможность разглядеть его во всей красе, а потом сигануло в лес.
А еще как-то ехали мы тем же коллективом где-то в районе Еланцов. Всё было отлично и ничего не предвещало, как вдруг, Глафира вильнула своей загруженной попой, и за спиной раздался характерный ритмичный стук пробитого колеса. Юрьич притормозил. Сказать, что колесо было пробито, значит не сказать ничего. Колесо было "в хлам". На нем не было живого места, как будто какой-то шалопай несколько часов подряд с упоением резал его своим перочинным ножиком. В полном ступоре мы разглядывали скончавшуюся покрышку. Первым "отвис" Наиль. Он показал куда-то за сопки, где небо начинало переливаться свинцовым блеском, и тихо произнес: "Сейчас придет ураган. У нас есть не больше десяти минут". Видели бы вы, как слаженно они работали. Как на профессиональном пит-стопе. Так меняют колеса только на Формуле-1. Порванную покрышку заменили на запаску за семь с половиной минут. И только мы успели задраить все илюминаторы, как небо по цвету сравнялось с землей, все пространство вокруг наполнились мелкой глинистой пылью, а груженый Тираник с пятью взрослыми седоками на борту закачался под напором ветра, отчаянно цепляясь за трассу всеми четырьмя колесами.
К счастью, судьбу девочки Элли мы тогда не повторили, хотя, я уверена, что Юрьич до Изумрудного города слетал бы с удовольствием. Генгема с Бастиндой его бы потом долго вспоминали. Но не в этот раз. В этот раз ураган скоро закончился, и мы без особых потерь продолжили путь...
А однажды...
Хотя, знаете.... У меня этих "однажды" столько, что я, может быть в следующем рассказе?