(Продолжение)
В «СЛОВЕ» ОТРАЗИЛОСЬ
А вот «удельный город» Городенец проявляется с наивысшей вероятностью, причем находит отражение даже в «Слове о полку Игореве» - знаменитом памятнике древнерусской литературы. «Трубы трубят городеньскии», пишет автор «Слова», вслед за гибелью Изяслава Васильковича, который был «притрепан литовскыми мечи». «В источниках стольный город… упоминается как «Городен» и «Городно», однако это не тот же город, что Гродно», делает вывод советский исследователь древностей Белоруссии и Смоленщины Леонид Алексеев.
Профессор Василий Данилевич, еще в 1896 году выпустивший «Очерк истории Полоцкой земли до конца XIY столетия», тоже ссылался на историческую эпопею, где упоминается Городен или Городно, и писал так: «Видимо, это был один из крупных пунктов на литовском порубежье». Сначала Данилевич высказал сомнительную мысль: «местоположение этого города неизвестно». Однако позже, основываясь на выводах других ученых, пришел к однозначному определению: «Городно (Городен), принадлежавшее Васильковичам,.. находилось в северо-западной части Полоцкой земли, недалеко от границ Литвы, вследствие чего оно может быть приурочено к городищу около деревни Городец Лепельского уезда…» (Некоторое различие в правописании топонима не столь существенно: Городец и Городенец одного корня).
Что ж, остается только разобраться, как Володарь там оказался и почему «литва» согласилась ему помочь.
СОЖГЛИ ГОРОДЕНЕЦ…
Более определенно высказался секретарь Витебского статистического комитета, соратник Кусцинского, археолог Александр Сементовский. Он проживал в Лепельском уезде и отражал историю не понаслышке. В «Белорусских древностях», в 1890 году, Сементовский писал:
«Городенец (…при нём урочище, называемое Замчище, т. е. большой замок) лежит в 15 верстах от Лепеля над речкой Толпянской, близ дороги из города Лепеля в местечко Чашники. Замчище это находится на холме; еще и поныне сохранились на нём все признаки укреплений, как-то: окопы, канавы, узкий въезд. Не будет ли это тот самый Городец, при котором полочане, по словам летописи, встретили в 1190 году литовского князя Мингалу, выступившего из Новогрудка для завоевания Полоцкого княжества, и где после кровопролитного боя, легли почти все до единого храбрые полочане? Городец был сожжен, а Полоцк отворил ворота своему победителю… На этом месте было найдено много старинных серебряных вещей, как-то: цепи, запястья и проч.»
Вот так! Золотое дно! Как раз там, где мы побывали. Остается только выразить сожаление, что наблюдения и высказывания наших земляков столетней давности оставались втуне, им не придавалось серьезного значения.
Битва в конце XII столетия сыграла определяющую роль. Она положила конец удельным формированиям, открыла дверь потоку переселенцев, явила на свет новый класс собственников-землевладельцев – панов и других хозяев, основывавших экономику на статуте единого Великого княжества Литовского. Эра вечевого управления, которым славился Полоцк, закатилась.
Обратимся к последующим временам.
(Продолжение следует).
На снимке: берег крутой Толпянки.
26.10/18