Изображение 1 - Карл Гампельн.Идалия Григорьевна Полетика. 1830 год
Изображение 2 - Эмиль Франсуа Дессен. Идалия Григорьевна Полетика. 1848 год
«Полетика, рыжеволосая красавица в горностаевом палантине, смотрит прямо на нас — оторваться от ее лица невозможно». Это явно сказано не об этой даме, изображенной на 2-ух портретах, в иллюстации к эссе. Она совсем не похожа на даму в горностаевой накидке, изображенную на портрете П.Ф.Соколова.(См. части 1 и 3)
Многие подробности биографии Идалии Полетики, урожденной д’Обертей, в точности неизвестны до сих пор. Кому принадлежала эта фамилия, под которой её крестили? В каком году и где она родилась, когда её привезли в Россию?
Под вопросом остается кто на самом деле была её мать (и даже отец). Доподлинно неизвестно даже то, как она выглядела на самом деле, т.к. имеется версия, что на знаменитом портрете дамы в горностаевой накидке художника Соколова изображена не Идалия, а … другая светская дама.
Непонятно почему при рождении её дали фамилию д’Обертей, если её (предполагаемая) мать в девичестве имела фамилию фон Ойенгаузен, а по первому мужу графиня д’Эга (da Ega), а другая, предполагаемая мать Идалии, была французской модисткой, т.е. не была дворянкой.А фамилия отца - Строганов А.Г., барон.
Дочь графини
В многочисленных публикациях о семье Строгановых и о И.Г. Полетике в том числе, до сих пор существует версия, что графиня Строганова Ю.П. (по первому мужу графиня д’Эга)* является матерью Идалии. Эти публикации основываются на исследованиях отечественных пушкинистов, которые считают, что у Юлии Петровны от Строганова была внебрачная дочь, Ида;лия д’Обертей, в замужестве Полетика (1807/1811-1889).
Однако в одном из писем фрейлины императрицы Александры Смирновой-Россет, которая была близкой подругой графини Ю.П.Строгановой, и свидетельству великого князя Николая Михайловича сказано, что у португальской графини вообще не было детей. По словам Смирновой, девочка Идалия была дочерью какой-то француженки-модистки. Это частично объясняет причину того, что Строганов, хотя и признавал дочь своей, не удочерил ее и не узаконил её статус. Это подтверждает и сама графиня Юлия Петровна в письме к сестре в Португалию из Парижа от октября 1824 года:
"… Григорий провел шесть недель с женой в Дрездене, а теперь возвращается: он знает, что его присутствие и его любовь ко мне сделают меня счастливой. У меня живет девушка, его дочь от женщины, с которой он встретился до своего назначения в Испанию. Это очень хорошая компания для меня, и Строганов заслуживает того, что бы я позаботилась о ней и воспитала её достойной его, которому она напоминает так много. Её имя так же прекрасно, как и она: Идалия…"
*) Графиня Юлия Петровна (или Павловна) Строганова (урождённая Жулиана Мария Луиза Каролина София д’Ойенгаузен, по первому мужу графиня д’Эга (da Ega) (20 августа 1782 — 2 ноября 1864) — кавалерственная дама ордена Св. Екатерины(малого креста) (1841) и испанского Марии-Луизы (26.11.1827), статс-дама двора (1862); благотворительница, жена графа Григория Александровича Строганова.
Казалось бы такое откровение, сделанное в письме к родной сестре…, не может вызывать сомнений, но самом всё было гораздо сложнее в истории отношений тогда еще барона Г.А.Строганова и португальской графини д’Эга.
Григорий Александрович Строганов поступил ровно также, как, в свое время, и Иван Загряжский (дедушка Натальи Николаевны Гончаровой), привезя к законной жене любовницу с внебрачным ребенком. Но, в отличие от Загряжского, он жил со своей любовницей, а затем, после смерти жены барона в 1824 году, после замечания императора Николая 1 в 1826 - в 1827 году, женился на ней. В православии она получила русское имя Юлия Петровна.
Несмотря на это в социальном положении Идалии ничего не изменилось, да и была она к тому времени уже год, как замужем, и носила другое, законное и весьма достойное имя – Полетика.
Почему же Строганову, со всем его огромным влиянием при Дворе, не удалось удочерить Идалию? Похоже, что в этой истории были замешаны слишком высокие имена – камергера королевы Марии Первой, и в процессе усыновления «полупортугальского» или "полуиспанского" ребенка в России, могли возникнуть межгосударственные политические проблемы. Может быть, граф д’Эга стал бы предъявлять собственные отцовские претензии в отношении Идалии? Поэтому и росла она среди законных детей Строганова под чужим именем в оскорбительном качестве воспитанницы.
Идалия, никогда не называла Строганова отцом — только «господин граф» а Юлию Павловну – «мадам», хотя с ней она была в более близких отношениях: они всю жизнь были хорошими подругами. Несмотря на то, что девушка жила в роскошном отцовском особняке, было в ее положении что-то постыдное, унизительное: в приглашениях на балы ее имя стояло самым последним, на нее поглядывали косо, и в столице даже были дома, куда ей, незаконнорожденной, вход был заказан.
***
Дата рождения Идалии в разных ссылках указывается в промежутке между 1807 и 1811 годами.
Но вот собственное свидетельство Идалии, взятое из её письма к приятельнице Зинаиде N.
Из письма Идалии Полетики – подруге Зизи в Баден-Баден, 1 октября 1836 года. «Я не могу тебе сказать, почему на водах этим летом Юлия Павловна, при каждом удобном случае, твердила, что я – незаконная дочь papa. Это темная история, почему она лишний раз спешит об этом всем напомнить. Я уже сама знаю от людей пять вариантов (!) своего рождения, якобы слышанных со слов самой maman».
«Я же думаю, Зизи, нет, я боюсь поверить одному предположению, эту тайну похорони глубоко и ключик выброси, вдруг я – дочь страсти, дочь камергера Жюно?* Очень многое говорит в пользу такого невероятного предположения. Ведь Юлия Павловна прятала меня во время войны 1812 года до последнего. А потом тайком вывезла в Россию. Неспроста маман ужасно боится сплетен насчет Жюно, да и вообще мало рассказывает о той своей жизни, поскольку ей это невыгодно.»
«Не случайно – сказать тебе – даты моего рождения переправлялись три (!) раза. Я сама видела в метрике однажды там стоял 1808 год (значит – Жюно?!), потом -1810 год (у maman уже был papa). А однажды видела исправленную запись о 1811 годе, уже точно указывающую, что Строгановы оба – мои родители. И не странно ли. Что моё имя скорее испанское, чем французское. Откуда же оно, если я не имею ни к Португалии, ни к Испании никакого отношения?
*) Жан Андош Жюно (1771—1813). - французский военный деятель, при Наполеоне - генерал- полковник. Руководил французским завоеванием Португалии и взятием Лиссабона, за что 15 января 1809 года получил победный титул герцога Абрантеса (фр. duc d'Abrantеs). 23 декабря 1807 г. генерал Жюно официально стал главнокомандующим армией Португалии. 1 февраля 1808 года Наполеон назначил герцога д’Абрантес генерал-губернатором Португалии, фактически сделав его правителем новой вассальной территории французской империи.
Какое-то время графиня д’Эга была любовницей генерала Жюно.
"Все это странно, как «тайны мадридского двора». Наверняка за всем этим кроется расчет семейства. Есть еще третья версия: может быть моим отцом был все-таки д’ Эга и меня увезли под чужой фамилией, чтобы он не предъявил на дитя никаких прав? Вот цена страстей, но я этого не хотела и не просила у Бога такой судьбы! Наверное, столь яркое счастье и согласие, которое царит между моими родителями, оплачено какими-то жертвами, ценой моей судьбы».
Обстоятельства все время дразнят меня: недавно я наткнулась на наш с maman общий портрет - на обороте он датирован ею собственноручно… почему-то четырьмя годами позже, чем писался. Господи, приходиться подозревать что-то совсем необычное в духе Дюма: уж не королевская ли я дочь? (Шутка!)
«Много раз, возвращаясь после бала или из гостей, даже от своих Строгановых, я рыдала в подушку, пока двойная жизнь не стала для меня обычной. Теперь, к 28 годам, я гораздо холоднее и спокойнее. Теперь равнодушно наблюдаю других. И вижу, что все прилагают немало усилий в том же направлении. Это скучно, несносно, потому что… все время идет знакомая пьеса, только актеры меняются! Мир – вечный театр, и нам не изменить его правил».
Таким образом, все-таки в 1836 году Идалия считает, что ей - 27 лет, а это значит, что она, наиболее вероятно, 1809 года рождения.
***
Несмотря на принадлежность к семье барона, а с 1826 года графа Г.А.Строганова, Идалия, как незаконнорожденная, стремилась выйти из этого положения. С течением времени она осознала, что разрешить эту проблему может только замужество, поэтому она должна была спешить замуж и при этом даже не быть очень разборчивой, быстрее получить права быть аристократкой в России, как и её родственники (или воспитатели), важнее. По всей видимости, учитывая имеющиеся у неё хватку и умение обольщать мужчин, она сама сделала такой выбор женив на себе не харизматичного и не брутального Михаила Полетику, причем сумев развести его с женой Надеждой Масловой.
М.Полетика был всего на всего 29-летний штаб-ротмистр гвардии, что для России того времени было маловато, но на момент женитьбы был достаточно богатым помещиком.
После замужества Идалия, не взирая на этикет, сумела оставить себе достаточно большую степень свободы в отношениях с другими мужчинами, как бы компенсируя годы, проведенные… бесправной воспитанницей в семье Строгановых.
***
Под вопросом оказалась даже подлинность её изображения на картине художника П.Ф. Соколова. См. часть 3.
***
С семейством Гончаровых у неё было много соприкосновений, даже не считая родственной связи. Её отец барон, а с 1826 года граф Г.А.Строганов был двоюродным братом матери сестер Гончаровых, а они, таким образом, были друг другу троюродными сестрами.
После замужества, став Полетикой, она вела довольно независимую от мужа жизнь и в числе её длительных привязанностей был полковник гвардии П.П.Ланской, который через много лет станет вторым мужем Натали Гончаровой – Пушкиной. Интерес Ланского к Натали начал проявляться на глазах у Идалии еще при жизни А.С.Пушкина и она не могла к этому относиться спокойно.
***
*) Насчет внешности Идалии нет явных свидетельств того, что она была необыкновенная красавица и это видно на портретах. Похоже, что эта версия появилась только во 2-ой половине 20 века, после парижской находки в 1966 году портрета художника П.Ф. Соколова с изображением некой дамы в горностаевом палантине, позже ошибочно определенного, как портрет Идалии Полетики.
Многие исследователи пишут, что Идалия была очень красива, правда без ссылки на источники. Единственным подтверждением этого служит портрет художника П.Ф. Соколова, где действительно изображена красавица*.
*) см. Тайна портрета Идалии Полетики, часть 3
Например, в воспоминаниях современников можно встретить эпитет «невзрачная». Так, графиня Долли Фикельмон, отличавшаяся точными характеристиками в отношении современников, в своем дневнике отозвалась о Полетике, как одновременно о красивой и некрасивой женщине: «Не характерное лицо, абсолютно не примечательный стан».
Наконец, князь Александр Мещерский вспоминал, что «Идалия Полетика была известна в обществе как очень умная женщина, но с весьма злым язычком». Однако в отношении ее внешности не сказал ни слова, что говорит скорее всего, о том, что он не считал ее достойной его внимания.
Малоизвестный портрет молодой И.Г. Полетики работы Э.Ф. Дессена, хранящийся в Тверском государственном объединенном музее, полностью отвечает словесному портрету, набросанному ее современницей, фрейлиной императорского двора А.О.Смирновой-Россет: у Строганова «…была дочь от одной француженки, гризетки или модистки. Эта молодая особа была очаровательна, умна, хорошо воспитана; у нее были большие синие глаза, нежные и пикантные…».
Дочь Н.Н. Пушкиной, Александра Арапова, оставила со слов матери такой портрет Идалии Полетики: «Она олицетворяла тип обаятельной женщины не столько миловидностью лица, как складом блестящего ума, веселостью и живостью характера, доставлявшими ей всюду постоянный несомненный успех».
Своим кокетством и насмешливым характером она привлекала кавалеров, и неудивительно, что подчиненные мужа вились вокруг нее стаями.
Как видим, словесный портрет Идалии Полетики далек от того, чтобы совершенно определенно можно было назвать её красавицей. Она была миловидна – и только. На лице выделялись лишь большие синие глаза, на которые обычно обращали внимание.
Существует портрет И.Г.Полетики работы художника Э.Ф.Дессена, который более соответствует этому образу. Но он очень далек от образа белокурой красавицы в шубке с горностаем, портрет которой написан П.Ф.Соколовым.
Согласитесь, что портрет известного и талантливого русского художника П.Ф. Соколова, на котором изображена прекрасная светловолосая молодая женщина из высшего света не очень – то вяжется с образом скандально известной Идалии Полетики…
Вообще портреты, например, светских женщин, в исполнении разных художников не передают впечатления современников о тех, кто изображен на них. Например, многочисленные восторженные отзывы современников об императрице Александре Фёдоровне, жене императора Николая 1, как о красавице - не соответствуют её изображениям.
Художник Карл Гампельн. Идалия Григорьевна Полетика. 1830 год
Художник Эмиль Франсуа Дессен. Идалия Григорьевна Полетика. 1848 год
Автором его является заезжий французский живописец Эмиль Франсуа Дессен (1808 – 1881), проведший в России около восьми лет и оставивший любопытные воспоминания о поездке на Кавказ. Портрет написан в технике акварели в 1848 году и хранится в фондах Тверского государственного объединённого музея. Опубликован на сайте журнала «Наше наследие» и в его 108 номере за 2014 год.
АэС
25.10. 2018 года
P.S.
Уважаемые читатели! Хочется добавить некоторые мысли к тому, что уже сказано о том, кто все-таки изображен на портрете художника П.Ф.Соколова под условным названием «Дама в горностаевой накидке». Портрет Соколова написан явно раньше, чем приведенные портреты двух других художников, датированные соответственно 1830 и 1848 годом. Конечно, это мнение носит только умозрительный характер, но все-таки имея достаточно подробные характеристики Идалии, данные её современниками, говорящие о том, что она была очень светской дамой, но при этом - неполного статуса, в связи со своим положением незаконнорожденной, и развившимся из-за этого комплексом неполноценности.
Если бы на портрете Соколова действительно была изображена Идалия Полетика, то разве она, при её уязвленном самолюбии, могла допустить, что бы в 1830 году на свет появился её портрет художника Карла Гампельна, где она совсем не выглядит красавицей и никак не корреспондирует с портретом, где изображена «дама в горностаевой накидке».
Как ни стараться, но провести хоть какую – нибудь мало-мальскую аналогию между этими двумя портретам – не удается.
АэС
19.11.2018 г.
продолжение
http://proza.ru/2018/10/26/1574