.......Вот не зря говорят что высшие силы людьми управляют,и часто судьбы родителей и детей переплетаются. Так произошло и в этой истории,дорогой читатель. И вот сейчас сидя в уютной комнате Витя с Олей с изумлением рассматривают фото на котором на фоне дома в котором они находятся стоит озорная четвёрка друзей,примерно их возраста. Двое мальчишек и две девочонки. Но самое удивительное что эти четверо ребят на фото-ни больше ни меньше родители Вити и Оли!
-Дедаааааа! Это что же?! Выходит наши родители как и мы сызмальства дружат?!-хором выпалили ребята.
-О,пострелятки,узнали значится! Да,енто Федюшка,Валюшка,Андрейка и Аллочка-родители ваши! С пелёнок як и вы ёны дружать! А уж скок приключений у них было,робяткиии! Ух! Усё сразу и не расскажешь! Отцы ваши братки двоюродные,как и вы с Олюшкой тожа,братка и сестрёнка двоюродные! Тута Игнашки,отца Ритуси,и жаны евойной, Катюшки, не хватат. Ёны тады аккурат в город уехали,к дохтуру,чавой-то ёны тады захворали шибко. И я как на грех на делянке был тады,далеконько отседова. Мы с Кондратием братки родные! Мамка у нас одна,Аглая Тимофеевна,а бабушка наша,вам стал быть прапрабабушка значится,Серафима Андреевна, служанкой была у того самого барина,Семикурова Трофима Емельяновича. И лес сей до сих пор Семикуровским зовётся! Так-то!-сказал Евсей Панкратович,ставя самовар на стол.
-Ничего себееееее! Выходит не чужие мы! Но как так вышло что мамка с дедкой Кондратием у вас одна,а папки разные?!-хором выпалили Витя с Олей.
-О,то длинная история,робятушки! Вы чаёк-то берите и слухайте! Я усю по порядку вам сказывать буду. Итак,милые,как деревянная церковь в честь Честнаго Животворящего Креста Господня в 1802 годе сгорела,ибо деревянной ёна была, сии места государь амператор тогдашний пожаловал прадеду Трофима Семикурова,Ермолаю Силычу. Ермолай Силыч усальбу отгрохал знатную,порядки туточки навел,ибо раньше ишо тута был другой барин,по фамилии Мишкин,тот самый самодур и невежа что царь-дуб срубить хотел,а тот ему и не дался. Вот опосля его Ермолай Силыч еле до ума всё довёл,церковь даже построить собрался было да заболел,сыну завещал,Емельяну Ермолаевичу. Тот даже итальяшку -архитерктора выписал из Петербурга,ён ентот как его...а! Проект сотворил,ну шоб новый храм строить! Остатки прежнего храма разобрали,фундамент заложили,архиерей правящий,архиепископ Феофан, освятил место стройки и благословил чин по чину всё. Ну и заказаны были утварь церковная,купола,всё чего надобно. Барин за всем сам следил. А как заболел,да слёг,сын евойный Трофим Емельянович приехал с молодой жаною Степанидой Гавриловной из Петербурга,да сам дальше всем заправлять стал всем! Ён на анжинера выучился в Петербурге,усё знал шибко дюже! Полюбили его люди,и жану его тожа. Степанида Гавриловна добрая была,пригожая. Бабушка сказывала что никогда прислугу в доме Семикуровых не зобижали. Как мамка наша с Кондратием народилась,тут молодая барыня и померла в родах. Как раз в 1885 годе новый храм и освятили тады,в ём барыню и отпевали. Шибко горевал по жене Трофим Емельянович,едина отрада ему была-Настенька,дочка. Серафима Андреевна стала кормилицей малютки,и растила ея с мамкой нашей с Кондратием. Барин больше не женился,а как Насте шестнадцать годков стукнуло, то ухаживать за нею стал штабс-капитан Егор Волчанинов,сын друга барина по учёбе в Петербурге. А в верстах десяти отсель жил старой помещик Ермолай Пудовкин,ему тады уж за шестьдесят перевалило,ну и просватал Трофим Емельянович дочку за него! Уж как умоляла ,как в ногах у батюшки свово Настя не просила не губить её,не отдавать за старика,барин и слушать не стал! И тогда барышня сгинула! Уж где её ток не искали,и туточки,и в имении Волчаниновых,енто за тридцать вёрст отсель кажись. Нету! Барин с лица спал,не пил и не ел,прапрабабка ваша доглядала его. А за Аглаей,прабабушкой вашей стали двое парнишек ухаживать,Есвстахий,сын кузнеца,и Панкрат,сын мельника. Оба хорошие были,справные,оба дюже любили Аглаю. А чтоб не драться,так порешили: кого Аглая выберет,тот ей мужем и будет! Ну а Аглая долго маялась,думала и выбрала Панкрата,отца моего,и в 1917 они обвенчались,Евстахий боярином старшим на свадьбе был. Ток зажили ,а тут революции! Одна,а там и другая,за ней гражданская война,голод,разруха. Панкрат с Евстахием воевали справно,их в 1913-м в армию забрали,а как в отпуск в генваре 1917-го ёны приехали, так Панкрат с Аглаей свадьбу и сыграли.Оба они по полному банту егориев имели! Во как! А как Гражданская отгрохотала, на агрономов выучились оба,домой воротились. Евстахий бобылём в родительском дому поселился,а Панкрат с Аглаей в дому у Панкрата. В апреле 1936-го я народился! Они ужо и не чаяли что даст им Боженька детушек. Евстахий крёстным мне стал,шибко ён ко мне привязался! А как годок мне стукнул,отца моего Панкрата Савельевича по доносу арестовали,впаяли 15 годов и будь добёр на Колыму,милок! Тогда Панкрат и сказал мамке моей:
-Аглаюшка,вверяю тебя Евстахию,как доберусь,дам те развод,и иди за него замуж. Сынишку береги,слышишь?! Я письмо табе и ему тожа напишу,как доберусь,и живите,милые! Даст Бог,ишо свидимся!-.
Да как увезли его,мы его боле и не видели. Письма шли редко,последнее в марте сорок первого пришло. И усё.
Евстахий выполнил наказ друга,как письмо получил-то. Аглая быстро развод оформила и ёны с Евстахием Степанычем расписались. И стал я Черёмушкиным,а был Погореловым. Любил меня Евстахий Степаныч аки родного,а как в тридцать восьмом Кондратий родился,зажили мы будь здоров! Дружно и весело! И ток жизня наладилася,глядь-война! Опять немчины на нас попёрли,будь ёны трижды неладны! Вот чаво,скажите на милость им дома -то не сиделось,спрашивается?! А?! Ушел на фронт Евстахий Степанович. Мне пять годков тады было,а Кондратию едва три годочка минуло. Как немчины сюды пришли,сразу давай свои порядки устанавливать,всё гребли у людей для ихнего Рейху,будь ён трижды проклятый! Маманя пошла осенью вещи на продукты менять и пропала. Тогда забрала нас к себе сестра ейная,нам тётка стал быть, Глафира Тимофеевна. И стали мы жить у неё. С сестрёночками нашими двоюродными Клавочкой и Марфушей мы враз поладили. Тётя Глаша нас как родных растила,пестовала. Она прознала что мамку нашу полицаи,прихвостни нехристей немчин, схватили и отправили ёя ,сердешную, в Неметччину, в неволю,в концлагерь Бухенвальд. Енто потом мы открыточку оттудова получили от мамки,так и узнали где она в Неметччине-то обретается. Воротилась ёна аж у пятидесятом году. Я позже вам поведаю про то. Дай-кось горло промочу чайком-то-сказал Евсей Панкратович.
Витя с Олей сидели и благоговейно смотрели на старика.
-Дедаааа! А как вы ладили с сестрёнками-то?!-хором выпалили они.
-О,энто дюже антиресная история. Бабушка наша,Серафима Андреевна тама тожа жила. Она нас усех шибко любила и пестовала. Сказки сказывала. Бывало вот как вы,лежим мы се рядком на печке-то,а бабушка вяжет у стола и сказки нам кажет. Ёна их жуть скок знала! А как тётя Глаша нас принесла,бабушка воду вскипятила,да печь как след протопила. Поели мы значится чего Бог послал,картошки варёной у мундире,да по капельке сала,тут бабушка и говорит:
-Вот что,пострелятки,чичас я вас остригу,и так ходить усигда будете. Ежели чего,то вы грите шо,мол,опосля тифу. Енти нехристи всякой заразы яко чёрт ладану боятся! Ну а вам-защита! Поняли?-.
Мы кивнули головами.
-Вот и славно! Не бойтесь,сдюжим! Голь на выдумки хитра! Ну-ка,скидайте одёжки,зайчики! -.
Бабушка нас быстро обрила,а тётя Глаша тем времнем налила в бадейку воды,и...сунула её в печь. А печь ого-го была,робятки! Туды ёна лампу засунула керосиновую и грит:
-Ну,пострелятки,полезайте! Ток чур,стенок не торкайтесь! Давайте!-.
Мы опешили сперва,а потом переглянулись и...полезли! А там тепло,как в бане! Мы в бадейку залезли и давай драить друг дружку! Смех,визг,шутки,прибаутки! И нам так понравилось! Так и мылись усе! А чего,баньку не истопишь,дров -то ток шоб в хате топить было,а тут эвона как можно! И потом нас бабушка ,надев рубашечки,закутушкала,но так шоб ножки свободны были,узелочки сзади завязала и на печку! А потом молока нам дала и кажет:
-Ежели кому приспичит по нужде,зовите,развяжем и с печки сымем,эвона в углу тубаретка стоить,в ей дырка,под дыркой ведро,туды дела и делайте смело,ток крышкой закрывайте,милые. Поняли?-.
-Агась,поняли,бабуля!-хором выпалили мы.
И вот лежим мы се на печке,в тепле,играем себе,тут нате вам-стук,грюк,в дверь! Мы притихли,тётя отворила,вошли немчины,офицер и двое помладше в звании.
-Матка! Давай яйки,млеко,сало,масло! Всё для великий армее(армии) фюрера! -говорит офицер бабушке.
-Герр официр,так ваши ж забрали усэ! -бабушка в ответ.
Офицер к своим повернулся и говорит:
-Штим дас( так ли это)?-.
Те в струнку вытянулись и :
-Я-я,герр оберст(Да-да,господин полковник) !
-О,зер гут(О,очень хорошо)!-говорит офицер.
А я ,ну вот хоть убейте,не знаю,кто мя за язык тянул,возьми да и ляпни с печки:
-Собаку вам дохлу, а нэ сало!-.
-Вас(что)? Что ти есть сказаль,кляйне русише швайн(маленькая русская свинья)?!-заорал офицер.
-Гер официр,ну малой он ще! Несмышлёныш! -бухнулась в ноги немцу бабушка.
-Киндер,слюшать менья! Ви есть русски кляйне швайне(маленькие свиньи)! Если ви будет оскорблять дойче зольдат и официрен,вам будет пуф-пуф! Понимайт?!-проорал нам офицер и вышел вон.
И те двое за ним. Ох и досталось же мне тогда! Век помнить буду! Я ж чуть усех под монастырь не подвёл! Вот тогда мы стали себе на уме! С тех самых пор мы со двора никуда,от греха подальше! Вот убейте,но мы не знали долгое время откуда и как тётя Глаша и бабушка добывают еду,и особенно молоко! Мы привыкли быстро быть стржеными и весело играли на печке. Правда иногода помогали курочек кормить,у нас чудом осталось штук семь кажися. Ходили в лес за хворостом, маленькие,а шли,кому ж охота замерзать-то зимой? Мы прилично натаскали хворосту,хата крайняя была,до лесу рукой подать,нимци сюды редко ходылы,хиба шо полицаи самогонку шукалы,а так ничаво,усё тихо было. А как зима настала,ходылы мы виять солому,коло лису здоровенные скирды стояли. Ото ключкой,палка така,с крючком,выдернеш тои соломы и виеш,де яке зернятко у мишочек збираешь.И от пишла однажды бабушка минять вещи на продукты,а мы с тётей осталися. Поели затирки,это муку развели в тёплой воде ,так шоб густо як каша було,а може и трошки пожиже,помылися и сидели не печке,а тётя Глаша сидела у каганця и сказки нам казала,мы уж засыпать стали ,вдруг тихий стук в дверь.
-Хто там?-спросила тётя.
-Я ,дочка! Видчыняй(открывай) !-раздался голос бабушки из-за двери.
-Ах ты Боже ж ми! Мамочко! Сейчас!-воскликнула тётя Глаша и отворила дверь.
-Фуууух! Насилу дошла! Хуртовына(метель) така шо свиту билого не видать! Думала шо й хату не знайду! Затэ живем! Клунок важкенький (мешок тяжеленький),усю спину отдавил! Ничего ! Свий тягар не тяжыть( свой груз не давит)! От посмотрите кого я нашла по дороге! Ну не чудо?! Га?! -весело сказала бабушка войдя в хату.
А за нею в хату вошли два маленьких чуда-юда,иначе и не назовёшь! Одеты в разномастные как девчачьи так и пацанячьи одёжки,ток глазёнки видать. Ну шо два вилка капусты на ножках! Ей Богу!
-Ой,мамо,а хто цэ?! Откуда?!-ахнула тётя Глаша.
-А це Мотя и Маша! Прошу любить и жаловать! Иду з клунком на горбу додому,глядь от колобочки эти бредут на встречу! Холодни и голодни! Пытаю як завать,а они -мы,мол, Мотя и Маша,заблукали,замёрзли и есть хотим. Ну и шо прикажете робыть? Не бросать же их было на морозяке? Мы ж не нехристи какие! Пущай у нас живуть! А там видно буде! Дочка,давай их разденем,а то ж спарятся тута! У нас натоплено ведь!-сказала бабушка.
-Ой,батюшки мои! Давайте ,зайчатки вас от одёжек освободим! Давайте милые!-всплеснув руками сказала тётя Глаша.
Так и было сделано. Дивчатка хорошенькие оказались,им одни рубашечки оставили только. Мотя та русоволосая оказалась,точнее светло-русая,глазёнки голубые,моя ровесница. А Маша тёмно-русая,синеглазая,моя ровесница. Волосы их как клобуки спутались,попробуй расчеши! Обе с интересом глядели на нас.
-Ходить до стола! Садитесь,от затирка,пару картошечек,ешьте милые! А мы воду вскипятим,чай заварим,а вас острижем,выкупаем и на печку к ребяткам. Не бойтеся! Хлопчики, их звать Евсейка и Кондратик,хорошие,девчоночек не зобижают! А девочек звать Клавочка и Марфуша,тоже хорошие! -.
-Ой,очень приятно! Спасибочки вам вэлыке! А то замэрзлы б у стэпу и поминай як звали! Мы на всё согласны,мы всё можемо делать!-выпалила Мотя.
-Ага,точно! Мы малэньки та удалэньки!-выпалила Маша.
-Ого! От те на! Сразу видать шо нашеские вы!-улыбнулась бабушка.
Девочки быстро поели,потом их как нас бабушка остригла и они сами закинули остриженые волосы в печь. А потом их бабушка с тётей вымыли,закутушкали и спустив нас с печки,налили всем чаю. То,что рассказали дивчатка сразило нас наповал. Вы уже поняли кто были эти дивчатка? Вот они -Мотя слева,Маша праворуч! Узнаёте?!-сказал Евсей Панкратович.
Оля с Витей с изумлением уставились на фото стриженых наголо девочек лет шести и четырёх на вид,в одних рубашонках,стоящих под цветущей яблоней.
-Ойииииии! Мамочкиииии! Дак цэ ж ...Бабуни наши! Обалдеееть!-хором выпалили они.
-Точно,вгадалы! Они родненькие и есть! Берить ще чайку и слухайте дальше! От як чай пить стали из гилочок(веточек) малины,тогда Мотя и кажет:
-Мы з поезда,нимэцьки самолёты нас розбомбили,людей,сволочи у степу розстрилювалы. Мой батько ,Елисей Антонович,червоный командир,моряк, капитан второго ранга,и Марусин тоже. Только мий батько на корабле командир,а Марусин- на подводной лодке,его Ефрем Фёдорович звать. Он тоже капитан второго ранга. Мы з Одессы...Мамы наши то сёстры родные,мою Софьей Демьяновной звать,а Марусину-Анастасией Демьяновной..Убылы их нимци..Як поезд розбомбили,мы у лис побиглы,як мамы велели,а их з самолёта розстрилялы...у нас на очах...Ми руки соби прокусили,когда ротики себе зажмали шоб не закричать,вот гляньте! Видите?! Насилу зажило! Мы у яру сидели,тама безопаснее! Ти гаспиды на самолётах ганялися як гончакы за людьмы и розстрилювалы! Усех.. И старых и малых...А як чорты оти геть подалыся,мы стали шукать ,может кто живой остался,та де там...Тогда мы с Марусей давай собирать шо уцелело,коляску нашли,порожнюю,ну и туды всё складывали,одёжки,что из еды. Мы сухарей нашли много,хлеба маленько,консервы,подобрали ещё пару ложек,вилок и ножей,всё в скирду что у леса стоит спрятали сначала,там и прятались. По утрам бегали купаться к озеру,сперва непривычно холодно было,потом привыкли. Нас остричь хотели на лето,да не успели. Як немчины с румунами попёрли на нас,то нас с мамками в эшелон и в эвакуацию. Папки наказали никому не говорить шо мы -дети червоных командиров! С нами хлопчики были ещё-таки як мы,Никитка и Мишаня. А куды они делися мы не знаем. Як бомбёжка почалася усе хто куды бежали. Так мы их и не нашли...А потом мы дупла большущие нашли,як ягоды собирали у лиси. Тогда и придумали перенести наши сокровища туды. За пять разов управились. И не зря. Нимци з полицаями кругом нышпорыты(шастать) стали! А в одной из скирд червоноармейцы ховалися,раненые,один из них,дядя Коля,в разведку пошел однажды. Мы хотели быть с ними ,но дядя Коля сказал:
-Не,дивчатка,так не можна! Никак! Вы ховайтеся,чуете?! Отам за перелеском село есть,идите туды если что! Но пока этого не стоит делать,бо эти гаспиды со своими прихвостнями всюду шастают! Ничего,мы им,паразитам ще покажемо де раки зимуют! -.
Мы и прятались в лесу. Нашли старую усадьбу,а в ней школа была! Да? Мы там ночевали,грибы жарили,тушенку грели. Нимци туды бояться ходить! Це мы тогда у них под ихнее Рождество харчи спёрли! Они напилися як свыни и усё! А мы у сарайчику сидели тогда и всё видели. Вот тогда мы и умыкнули у них харчей прилично! Ох они и взбесились тогда! Мы тогда нашим шо в скирде ховались принесли поесть,они обрадовались. Мы пошли остальное прятать,и тут як полыхнуло! Маруся рукой показала туды и говорит:
-Мотя,глянь,скилда голит! Там же наси! -.
Мы туда,а там...В перелеске дядя Коля стоит и плачет,а вокруг пылающей скирды бегают нимци и полицаи,хохочут,сволочи, и стреляют туды...Мы зажали себе ротики шоб не кричать и ушли в лес. Дядя Коля ушел искать партизан,он поклялся отомстить нелюдям! Мы пока тепло было в лесу жили,еда у нас была,а как морозы ударили и еда почти кончилась,мы в село пробрались,тогда у гадов тех харчи и спёрли! Спёрли -то спёрли,да холодно дюже стало! А костёр разводить мы боялись,шоб не привлечь внимание нимцив и полицаев. Тогда и решились идти сюда,да в хуртовыни(метели) чуть не заблудились,вот бабушка нас и нашла у стэпу,холодных и голодных...-.
Мы все молчали,шокированные рассказом дивчаток. Они стали жить у нас,бабушка сказала всем шо они родички наши дальние,одни остались и потому будуть теперь жить с нами. Лишь весной,увидев объявление ,шо немчины повесили узнали мы имя того дяди Коли-Николай Заброда. Немчины за его голову давали награду- двести тысяч рейхсмарок,корову и много земли. Но дядя Коля был неуловим. Его имя наводило ужас на нимцив и их прихвостней! А познакомились мы с ним уже в начале июня сорок второго года,в той самой усадьбе...-.
Евсей Панкратович замолчал,а Оля с Витей смотрели на него горящими глазёнками....