Я пришёл однажды за методичкой. Третий этаж, кабинет 324. Там было пыльно, захламленно и толпились тысячи книжных стопок. Некоторые - с 1956 года издания. Бери, казалось бы, нужное, заполняй формуляр, да иди учиться.
Но сначала истрать-ка на поиски пару часов, а потом удивляйся, что уже ночь, а ты всё ещё ничего не нашел.
Для таких случаев в кабинете 324 работала она.
Поначалу я никого не заметил. Но она вынырнула из бумажной горы и уставилась на меня. Я замялся, выдавил из себя приветствие и затих.
Потому что всё в ней было прекрасно: и пушистые волосы, сквозь которые слабо просвечивало заоконное зимнее солнце, и чуть подрагивающая верхняя губа, и глаза, полные хитрости.
Так и смотрели мы друг на друга. Она, издеваясь над моей робостью, а я - смущённо.
Пора уже было что-то сказать, и я сказал. Про методичку. Описал в подробностях, что мне нужно и по какому предмету. Она кивнула, а потом нырнула в бумажный омут и шуршала там, пока я восхищенно рассматривал её ноги в вязаных полосатых чулках.
Чулки слегка топорщились, а ноги торчали вверх почти под прямым углом, и обуты они были в высокие замшевые тапки со скатавшейся меховой обивкой. Сами тапки были рыжие, а мех на них - белый, овечий.
Я так разволновался от этого, что едва не сбежал. Но потом взял себя в руки и остался.
Вскоре овечьи тапки спрятались, и появилось её лицо. Было оно немного розовое (кровь, наверное, прилила от стояния кверху ногами), но смешливое. Она протянула мне методичку и спросила:
- Эта?
Я сверился с тем, что у меня было записано: действительно, именно та, что мне нужна.
Я тянул время, формуляр заполнял долго, и пора уже было уходить, иначе неловко получалось. Уже почти взявшись за дверную ручку, я резко развернулся и выпалил:
- Пойдем играть в снежки!
Сказал и сам испугался. Она сначала молчала, тягуче и пристально разглядывая меня. Даже смешинки в глазах потухли, так мне показалось. А потом сказала:
- Дурак, что ли?
Тут я совсем смутился и выбежал оттуда, весь пунцовый. Долго приходил в себя, целый день об этом случае думал, целую ночь, весь следующий день и еще половинку ночи.
Больше я в кабинет 324 не ходил.