После летней болезни мне велели меньше сидеть и больше двигаться. Гораздо меньше сидеть и гораздо больше двигаться. Врачи – те же американцы. Выполнение их рекомендаций ведёт к смерти, медленной, но неотвратимой. Как вы себе представляете меньше сидеть в офисе? Только сменой работы. А какая работа позволяет больше двигаться? Курьер, торговый представитель, бегун, учитель, ну и в таком духе. Учителя я бы вычеркнул – больше стоит, чем двигается. Это ещё хуже. Курьер тоже не подходит – мало платят, слишком мало. И с бегуном всё понятно, как минимум возраст не тот. После такого прохождения по списку обнаруживаю, что вычеркнул всё.
А это знакомая ситуация: “Умничаешь опять?!” – слышу обязательный вопрос. Умничать я не собирался и решил ввести в программу дня обязательные прогулки – в будни по вечерам, минут от сорока до часа. По выходным – днём и вечером, от часа до полутора. Благо родной ВАСХНИЛ позволяет десятка два (на самом деле гораздо больше) разнообразных маршрутов.
В субботу (как обычно – после завтрака, дабы ускорить пищеварение, что улучшало мою фигуру, как мыслилось) я решил пойти к Трассе. И уже через пять минут я проходил церковь, миновал стоянку маршруток и автобусов и упёрся в трассу. Да, с маленькой буквы. Поскольку это была не городская Трасса, а боковой сворот неё в сельскую местность, то есть посёлок сельхозакадемии (ВАСХНИЛ). Этот сворот выглядел вполне солидно – ровный асфальт, лесополосы с обеих сторон. С правой стороны – так даже аллея. Меж берёзами тянулась усыпанная листьями тропка. А правее аллеи недавно протянули асфальтовую дорожку для пешеходов и велосипедистов.
В летнее время я предпочитал ходить по укатанной травке меж берёз. А сейчас, слякотной осенью, выбираю асфальтовую дорожку – выглядящая ровной трасса таит много впадинок-ловушек. Взаимодействие их с тупыми бодрыми автоколёсами приводило иногда к вееру брызг и испорченному настроению.
Вот и сейчас я брёл неторопливо по асфальтовой, грея руки в карманах зимней куртки. В пятницу выпал обильный первый снег, потому заменил осеннюю куртку на зимнюю, но мягкие туфли и шерстяную шапочку оставил, лишь натянул шапочку на уши. Справа тянулись квадраты опытных полей. Почему-то снег пощадил разделяющие их дорожки. Но так было ещё красивее. Из-за них я и выбрал этот маршрут.
Иногда попадались малюсенькие рощицы. Берёзки, клёны, осины. Первая же поразила – я даже посмотрел вдаль – не видать ли котлована метеорного. Даль явила те же белые квадраты, да и я вспомнил, что ничего похожего на Тунгусский метеорит здесь не наблюдалось, сколь себя помню. Зато тройку дней назад ветер был весьма пронизывающий. Ураганисто-хулиганистый. Это меж домов. А здесь в рощице на краю чистого поля он повалил весь сухостой. Картина апокалипсическая, словно тайга на фотках после злосчастного метеорита: поваленные деревья напоминали параллельные вектора из школьного учебника. До земли свалилась только самая большая берёза, остальным веса не хватило, и они застыли в полупоклоне, пригнув живых соседей.
Полуповаленная рощица неожиданно взбодрила. Я зашагал решительнее, вынул руки из карманов. А в голове закрутилось: “Просто вы тупой… тупой… тупой…” Невидимый критик на недавнем конкурсе докопался до пятнышек малинового сока на губах героини: “Но, блин, как же гг её ела, что сок вокруг губ?” – Так и ела. Нет, надо помягче, с намёком на дуболомов, к примеру: “Наверное, ваш любимый герой – Урфин Джюс со своими солдатами?”
Отбрив неадекватного критика и улучшив настроение, я обратил внимание, что вижу деревья слева от трассы, что невозможно было ещё недели две назад. И они совсем без листьев. Там росли берёзки вперемежку с елями, в один ряд. Может всё дело в величественных елях, во всяком случае на моей, правой стороне листочки были и берёзки в них – словно в сарафанах разной прозрачности, кокетливо грустили.
Попалась ещё одна необычная рощица – вся низкорослая и придавленная огромной берёзой. Судя по углу падения – тоже жертва недавнего ветра. Шальная мысль заскочила в голову, и я оглянулся. Отсюда церковь просматривалась целиком. Неожиданно выглянувшее солнце зажгло толстые бока золотого купола. Я знал, что он такой, но самого цвета не видел – только слепящий блеск. Пара секунд, солнце скрылось в одеяле туч, и осталась лишь желтизна. Я прошёл ещё десяток шагов, и купол исчез из виду, только выглядывал из-за верхушек деревьев любопытный шпиль.
Хорошо шлось, мысли текли плавно, замышляя сию миниатюру. Можно даже освободить шею от шарфа – сегодня ветер отдыхал. Белые квадраты полей рождали ощущение смиренности и порядка, даже гармонии. Что-то важное нашёптывала трасса.
Приближалась её старшая сестра – впереди замелькали авто, гораздо чаще, чем слева от меня. И главное – значительно громче. Впереди деревьев не было, и от шума защищать некому. Если слева (на трассе) шины шелестели, о чём-то воркуя с дорогой, то впереди взрыкивали моторы, и даже резали ухо редкие гудки. Ручейку слева предстояло впасть в могучую, нравную реку.
А я уже шёл вдоль возвышающейся Трассы – к синей остановке. Но не поднялся к ней, лишь постоял, впитывая в себя говор города. Я специально стоял боком к Трассе – с одной стороны пахло снежной свежестью и прелыми листьями, с другой – … Затрудняюсь сказать – чем, но чем-то чужим, далёким.
Назад шёл с другим настроением, организм не желал через день погрузиться в тот чужой далёкий мир. Лишь горделивая крепость отвлекла внимание. По-другому и не назвать этот жилой массив, совсем недавно словно прилепившийся ко второму кольцу девятиэтажек. Хотя вторая половина второго кольца этажность повысила до десяти. Он стоял углом – четырнадцатиэтажный в ребре угла и плавно снижаясь до десяти этажей к концам. Захотелось заглянуть с той стороны – что там внутри, и я свернул с асфальтовой тропы на влево уходящий бетон дороги. Любопытно же.
…
Тремя днями позже я задержался на работе. Попал на завод, где несколькими годами ранее отвечал за продажи. Директор, он же хозяин, оказался припознистом. Раза два-три в неделю он звонил мне часиков в семь вечера и звал посмотреть цеха. Через какое-то время я знал столько о заводе, что невольно закрадывалась мысль – меня готовят в преемники. Оказалось проще – меня пропитывали важностью, отбивая желание просить повышения зарплаты.
Кроме этой лирики, работа та несла ещё более поэтический момент. Завод этот находился в пятнадцати минутах автобусом от ВАСХНИЛа. Но поворачивать с трассы на Трассу надо было влево, а не как обычно вправо – к метро. Плюсом, кроме близости, являлось отсутствие пробок – и утром и вечером мы двигались против основного потока. А минусом – всего один автобус и одна маршрутка, заворачивающие к нам в посёлок. И припознясь вечером до летних сумерек, я ехал на чём придётся до развилки трасс, а дальше топал ножками.
Обычно уже опускалась прохлада, и было здорово идти под звёздами. И однажды я его заметил – необычное явление. До жилых домов – километр, правее их, почти вплотную к тогда только появившейся асфальтовой дорожке – церковь. Её ночной вид каждый раз привлекал внимание. Особенно хорошо она выглядела в лунном свете. И вдруг вижу над ней (метрах в семидесяти) два красных огонька. Первая мысль – самолёт. Но огоньки не двигаются и не мигают. Подхожу ближе – огоньки никуда не деваются, ещё ближе – скоро увижу, чьи они. Но нет – огоньки двинулись под углом в сорок пять градусов к трассе, в сторону ближайшего городского района. И по-прежнему – в тишине. Когда я поравнялся с церковью, они исчезли из виду. И так тем летом происходило раз двадцать. Как-то раз я проспал свою остановку и вышел уже вблизи того самого городского микрорайона. Пешком отправился к развилке трасс. И почти сразу, уже с гораздо большего расстояния, увидел огоньки над едва угадываемой церковью.
У кого бы я ни спрашивал – никто не видел эти огоньки.
Память моя всё подбрасывала картинки из прошлого, я шёл знакомым маршрутом от развилки и с надеждой смотрел на церковь. Она выглядела прекрасно в свете полной луны, но огоньков над ней не было.
Я шёл, и в голове рождалась история про ожидающую меня НЛО. Но ей ещё надо отлиться на бумаге.
А пока лунный свет растекался по недавно заснеженным полям, да куда-то делись упавшие деревья. Всё к чему-то готовилось. “Может не зря всё? Может и впрямь существует волшебство? – думалось в тишине ночи, не нарушаемой даже поскрипыванием отсутствующего снега. – Может грядёт что…”