Глава 8. "Как упоительны в России вечера"
После такого насыщенного утра мы с наслаждением прикорнули в нашей избушке. Кусты за окном защищали комнатку от сиющего солнца, марля на окне служила препятствием для насекомых, но пропускала наполненный смородиновым и жасминовым ароматом воздух. Не знаю, что снилось Лариске, но мне привиделась сущая белиберда в ярких, каких-то кислотных красках: розовые лотосы, зеленые человечки, выскакивающие из воды, желтые летающие тарелки. Проснулась я с тяжелой головой и душевной смутой. Лариса уже сидела за столом и пила чай.
- Ты так вздыхала и охала во сне, что я уж тебя будить хотела, - сообщила подруга.
Нельзя сразу после обеда спать валиться, - хмуро ответила я. - Ужинать сегодня не буду. Даю слово!
- Уважаю! Сила духа плюс характер, - пожала мне руку Лариса. - Хоть с ужином, хоть без ужина, но до девушек наших мы прогуляемся, да?
- Небось, тоже спят все без задних ног, - решила я и ошиблась. В доме у Жени царило оживление. Люба гладила светлый нарядный костюм. Жена завивала волосы плойкой. Ирина красила ресницы, и даже Андрюха крутился с расческой у трюмо.
- Ну, наконец-то вы явились, а мы уж хотели Андрюшу за вами посылать, - защебетали подруги. - Нас пригласили на праздничный ужин!
- Куда? К кому? Наверное, Женю с Лешей зовут, а мы припремся целой толпой...Я - пас, - даже попятилась я, услышав такое заявление.
- Э, нет. Лично сам Петр Семеныч приходил и пригласил всех нас на ужин в честь его шестидесятилетия, - пояснила Женя. - Так и сказал; "Веди, Евгения, своих городских подруг, а то обижусь!"
- А, это тот дяденька на велосипеде...А он кто вам - друг или родственник?
- Лешин двоюродный дядя. Между нами говоря, поганый дядька. Его только жена терпит. Сын давно в Питер уехал, покажется только в августе, в отпуске. Со всеми другим родственниками он давно расплевался, только с Лешкой еще поддерживает отношения на почве рыбалки. А жена у него - ангел. Она у нас заведует библиотекой, милая и культурная женщина, - набросала несколькими штрихами портрет юбиляра Женя.
- Ну, вот, какая жене радость от нас, одни хлопоты! - воскликнула я.
- Вале давно надоело с ним вдвоем все праздники отмечать. Петр как выпьет, начинает к ней цепляться, а при новых людях, может, и поприличнее будет себя вести. Валя с утра пирогов напекла, Лешка рыбы накоптил - так что стол готов и ждет нас! - твердо сказала Женя.
- А подарок? Нужен же подарок! - в унисон протянули мы с Ларой.
- По дороге купим плавки. недавно Петр пьяный свои порвал. Уселся на мостках да за гвоздь зацепился. Думал, его кто-то схватил. Дернулся, чтобы обидчика огреть, и доску из мостков вырвал, а плавки в клочья разорвал.
- А такие комплименты нам отвешивал! Думали, милый дядечка.Никому верить нельзя. Ну, что за жизнь? - вздохнула я.
- "Я люблю тебя, жизнь!" - пропел за спиной Леша. Ради торжества он раньше вернулся с работы и выглядел очень довольным в предвкушении пирушки.
- Я Петру свой набор грузил подарю, ладно, Жень? - как примерный супруг, сверил Леша свои шаги с супругой.
- Дари, А ты, Андрюша, пока в палисаднике цветочков нарви. Все же юбилей.., - распорядилась Женя.
Видя, что поход в гости неминуем, мы с Ларисой тоже подкрасили реснички, а переодеваться не пошли. Судя по всему, форма одежды допускалась свободная.
В дверях вырос Андрюха с букетом в руке.
- Ну ничего поручить нельзя! - ахнула Люба. - Ты чего это надергал? Ну просто Иван-дурачок, весь в папашу!
- А смотрится красиво, - засмеялся Леша и взял из рук покрасневшего мальчишки пучок петрушки, салата и молодого укропа. - И в закусь пойдет, и в букет годится. Сейчас мы пиончик приложим, и будет прекрасно.
Он вывел растерявшего парня на улицу.А Ирина строго посмотрела на Любу:
- У тебя цветы растут на даче?
- Ну, у нас огород. Картошка, капуста, к чему это ты спрашиваешь? - не поняла Люба.
- К тому, что Андрей, видно, никогда букеты не составлял, детей всему учить надо, а не ругать. Салат яркий, крупный, вот он ему и приглянулся...
- Осенью георгины цветут, - тихо сказала Люба, выглядела он сконфуженной, но не гневной. У калитки нас ждали Леша и Андрюха. Алексей приложил к салатным листьям бордовый пион, и получилась неожиданно оригинальная композиция. Джон тоже собрался в гости и мотал хвостом из стороны в сторону так, что со смородины валились зеленые ягодки, но его опять не взяли.
- Такая твоя собачья доля, - сказал хозяин. - Вернусь, свожу тебя на озеро.
По дороге мы купили плавки(точно такие же, как недавно утраченные)и пестрой колонной подошли к ядовито-зеленому дому с желтыми наличниками.
- Видите, какой колер? - подмигнул нам Леша. - Петр на свой вкус покрасил.
По-прежнему чувствуя неловкость, мы с Лариской последними вошли в калитку. Тут меня ожидал сюрприз. Рядом с пустой собачьей будкой стоял как будто тот самый баран, который недавно на меня покушался. Вот и сейчас, игнорируя прочих, он явно уставился на меня фиолетовыми глазами и опасно выставил вперед лоб.
- Да за что мне это? - взвизгнула я и первой влетела в прохладную горницу, где нас ждал накрытый стол.
Встретили нас очень радушно! Понравились и плавки, и грузила, и салатный букет, который милая худенькая жена юбиляра определила в стеклянную вазочку.
Пироги, грибы, копченая рыба - оглядев стол, я поняла, что не получится отказаться от ужина.
- Ларис, я клятвопреступница, - шепнула я подруге.
- Плюнь, хорошего человека...дальше сама знаешь, - беззаботно отмахнулась она.
Праздник начался отлично. Звучали тосты от Жени и Леши за именинника и его семью, потом и мы подключились. Особенно витиевато высказалась Лариска, особо душевно - Люба, мы с Ириной ограничились банальным: "С днем рождения!Всех благ!" Вино для дам кончилось, но Петр Семеныч настоял, чтобы все пропустили по рюмашке водки, доказали свое уважение... Он с каждым чокался персонально, за процветание истории как науки - с Ириной, за здоровье сына - с Любой... По какому поводу чокалась с ним я, выветрилось из головы, в которой уже сливались воедино все звуки: "Мельница" Игоря Николаева - включили телевизор для веселья, требование "До дна!Без обмана!", ежеминутно слетавшее из уст юбиляра, Ларискин смех и Лешино пение...
В общем, когда я спустилась с крыльца и налетела прямо на барана, который стоял вроде все на том же месте, я его уже не боялась.
- Черт знает что! Понаставят везде баранов! - ругнулась я и поплелась домой, совершенно не понимая, куда идти и где остальные.
- Лена, Ленка! Подожди! - услышала я Ларисин крик. - Я тоже смылась! Как хорошо на улице. В доме такая духота! А почему ты не сказала, что уходишь?
- А я не сказала? - тупо спросила я.
- Не-а, встала и молча вышла. Я смотрю, долго не возвращаешься, вот и побежала за тобой. Наверное, надо было попрощаться.
- Отведи меня домой, - попросила я и заплакала. Только бледное ночное небо и Лариска видели, как мне было плохо. Несколько раз по дороге я спотыкалась и падала, то смеялась, то плакала. Когда мы добрались до избушки и я рухнула на кровать, потолок надо мной закружился, и я провалилась в черную дыру.
Из беспамятства мены выдрали истошные крики:
0 Жене надо помочь! Там Петр Лешку убивает!
Яркий свет резанул по глазам. То вытягиваясь, то уменьшаясь, передо мной стояли Ирина и люба. За их спинами металась Лариска.
- Ну, от этой толку мало, - скорее догадалась, чем услышала я. - Пусть лежит. Бежим скорее!
Они исчезли. Я, натыкаясь на углы, нашла чайник, жадно напилась воды и снова упала на кровать, прикрывшись от света подушкой.
Разбудили меня голоса:
- Жень не плачь! Ну, перепили мужики, бывает...
- А я как дала Петру кружкой по башке, так он и замолчал...
- Хорошо, что я ножик вырвала...
Кто чем хвастался, я плохо улавливала, но в суть вникла; был большой скандал.
- А кое-кто лежит кайфует... Хорошо ей!
О, вот этот голосок я узнала! Лариска, моя соседушка, с кем делю кров и хлеб... Завтра разберемся. Под непрерывный рокот голосов я уже глубоко заснула.