Вильс первое время после пробуждения никак не мог понять, где находится: высокий белоснежный потолок, украшенный лепниной, розетка, по центру которой расположилась шести рожковая люстра с причудливым подвесом. На стенах картины, огромное окно, с приоткрытой створкой, книжный шкаф, два кресла у камина, облицованного изразцами, столик на причудливо изогнутых ножках, на котором стоял графин и стакан. Ветер шевелил невесомые занавески, и от этого солнечный зайчик весело скакал по лицу Вильса, норовя заглянуть ему в глаза.
Память неохотно, но возвращалась. Вильс сжал кулаки, когда он вспомнил момент гибели отца и Сорины. Отца очень жалко, до слёз обидно, ему не было и пятидесяти, но к сестре у Вильса было более чем трепетное отношение, возникшее после смерти матери. Вильс задумался о словах священников, которые они всегда произносили, при любом удобном случае: «Всевышний – отец наш, люди – дети его. Люди всегда находятся под защитой Триединого, который защищает детей своих от невзгод и бед.»
— Где же ты, Всевышний милостивый? Как же ты мог допустить такое? Погибли невинные дети твои, или это произошло с твоего ведома? – прошептал парень.
Вильс испугался собственных мыслей, но потом, немного успокоившись, начал думать о жизни: как ему жить, где ему жить. То, что отец спрятал золотые на заднем дворе, Вильс прекрасно помнил, но что за сумма находится в тайнике? Надолго ли ему хватит сбережений и как теперь быть с учёбой в Академии Знаний и Силы? В голове прозвучали чьи-то слова: «Белое навсегда стало чёрным», чуть позже – «убей некроманта, умри, но сначала убей некроманта, убей некроманта».
Вильс еле сдержался, чтобы не закричать. Он закрыл уши руками и застонал: пришло понимание того, что мир уже никогда не станет прежним, то, во что он верил и на что надеялся, кануло в небытиё. Смерть победила добро, и ничего изменить уже не получится. Вильс посмотрел сначала на левое плечо, потом на правое и вздохнул с облегчением: ночных видений не было, стирха и ангела в природе нет, их не существует. С рассудком всё в порядке, и это главное. Пока главное.
Занавеска пришла в движение, по комнате прогулялся ветерок. Беззвучно приоткрылась дверь, в комнату проскользнула служанка. Высокая, темноволосая, в длинном, до пола, сиреневом платье и белоснежном фартуке. Девушка, лет двадцати, увидев, что Вильс не спит, улыбнулась:
— Вам бы ещё поспать, господин Вильс. Господа маги подумают ещё, что я вас разбудила, не дай боги, конечно. Я вам одежду принесла и обувь.
Служанка положила на кресло одежду на кресло, обувь, невысокие чёрные сапоги, поставила на пол и неожиданно для Вильса изобразила книксен.
— Никто ничего не узнает, если вы мне расскажете, где я нахожусь. Как к вам обращаться?
— Олива, господин. Меня зовут Олива. Вы сейчас находитесь в Сталбурге, в доме господина Кромль.
— Сколько сейчас времени, Олива?
— Скоро восемь часов. Вам велено лежать и не вставать до того момента, пока лекарь, старый Кромль, вас не обследует.
— Кто он, этот господин Кромль? – спросил Вильс. – Не помню ни одного человека с таким именем.
— Ну как же? А господина Эльвура вы тоже не помните и не знаете?
— Вот оно в чём дело! – произнёс Вильс. – А где сейчас братья Эльвур и Инвур?
— Господин Инвур домой ночью так и не вернулся, а господин Эльвур ушёл недавно из дому со словами: «пойду искать своего непутёвого братца. Вильсу скажите, чтобы никуда из дома не выходил и с постели не вставал».
— Придумали тоже, – сказал Вильс. – Так можно весь день в кровати пролежать, а у меня дел по горло. Когда господин лекарь меня обследует?
— Когда освободится от обязаннотей в городской больнице. Может до обеда, может быть после.. А хотя, нет. По-моему, он уже подъехал к дому. – Олива подошла к окну, чуть приоткрыла занавеску. – Господин Кромль приехал. Что-то вам ещё нужно, господин Вильс, я могу чем-то вам помочь?
— Где я могу себя привести в порядок? Ну, вы понимаете о чём я говорю.
— Все удобства прямо по коридору и потом направо. Я ухожу, иначе меня старый Кромль съест с потрохами. – Олива вышла в коридор, притворив за собой дверь.
Вильс закрыл глаза. Нет, лежать на кровати никак нельзя. Предстоят похороны отца и сестры, и плохо то, что никак о произошедшем в Аллейд, тётке по линии мамы, не сообщить.
— Ну-с, молодой человек, как вы себя чувствуете? – Вильс посмотрел на мужчину, лет шестидесяти, который держал в руках пузатый саквояж. Высокий, как и его сыновья, седоволосый. Лоб избороздили морщины, возле губ залегли глубокие складки. От старого Кромля исходил запах каких-то лекарств и ещё чего-то, Вильсу незнакомого. Так пахнут травы? Возможно.
— Спасибо, хорошо. Мне можно встать?
— Однозначно – нет, – покачал головой Кромль. – Ваша энергосистема перестраивается, а для этого нужно время и самое главное – покой.
— Я знаю, что такое энергосистема, но я не понимаю почему она именно сейчас начала перестраиваться и главное – из-за чего? – спросил Вильс.
— Да-да, я прекрасно вижу вашу ауру, молодой человек. У вас дар, которым вы пользовались, но есть и тот дар, который обычно находится у человека в сокрытом состоянии. Вы испытали сильнейший стресс, что, несомненно, стало отправной точкой, толчком к раскрытию дара. Я понятно излагаю свою мысль?
— Не очень, – признался Вильс.
— Хм.. чтобы вас сильно не напрягать, скажу так: в любом человеке, который имеет предрасположенность к магии, то есть к накоплению в себе энергии мироздания и умению ею управлять, существует единая энергосистема, которую маг на протяжении всей своей жизни совершенствует. Стихиальный сосуд, в котором накапливается энергия, из года в год становится больше, энергия циркулирует по телу мага по так называемому большому кругу. От него, ко всем органам человека, отходят отростки, подпитывая определённым количеством энергии. Это вы должны знать.
Вильс кивнул, соглашаясь. Это он узнал на вводном занятии в училище.
— Но не у всех магов этих стихиальных источников больше одного. Да, вы не ослышались: их может быть два, три и даже четыре. В каждом накапливается энергия той, или иной стихии. Вода и огонь – извечные враги, как и земля и воздух. Использовать одну и ту же энергию для создания плетений разных стихий, увы, нельзя. У вас ночью, если так можно выразиться, открылся второй стихиальный сосуд, он, как меха в горне кузнеца, сделал «вдох», вобрав в себя тёмную энергию потустороннего существа. Почему не обычную энергию, а энергию первоначального мира, прародителя всего живого? Сложно ответить на этот вопрос. Когда поступите на учёбу в Академию, узнаете. Там много специалистов в области теории происхождения магии и магии как науки в целом. Один архимаг Торенс чего стоит, правда я не знаю, преподаёт он сейчас в Академии, или нет.
Кромль замолчал, о чём-то задумался.
— Да, на чём мы остановились? На тёмной энергии. Она, что удивительно, чужда энергии белого, светлого мира. Поэтому у вас и происходит перестройка организма: у вас появились, и они увеличиваются в размерах, подобие каналов, которые рано, или поздно, но образуют второй круг, по которому будет циркулировать тёмная энергия. Как вы ею будете распоряжаться, я не знаю и это вопоос второй. Есть в Аллейде специалисты, они вам всё расскажут и чему нужно – научат. А пока вам нужен покой и ещё раз покой. Периодически ваш организм будет подавать мозгу команду на отключение, чтобы процесс происходил менее болезненно. Другими словами, вы периодически будете засыпать и …
Сознание медленно ускользало от Вальса: то, что говорил ему старый Кромль, превращалось в какой-то набор бессмысленных слов и звуков. Веки стали тяжёлыми, Вильс провалился в глубокий омут сновидений, в которых основным действующим лицом был страх со своими длинными, липкими, холодными щупальцами.
______________
Зло пришло оттуда, откуда никто не предполагал: серые свинцовистые тучи закрыли от людей Синие горы. Наполненные водой, тучи начали двигаться в сторону Города. Небо периодически озаряли яркие вспышки света, раздавались оглушающие раскаты грома. Тьма опустилась на Город, навалилась на него всей тяжестью своего тела. Вместе с Тьмой, в город пришёл Страх, верный спутник Хаоса и Смерти, с неба низвергались водопады, несмотря на пришедший вместе с Тьмой лютый холод.
Ветер, неукротимый и непредсказуемый, закружил по улицам Города небольшими смерчами, которые, по истечению времени, начали между собой объединяться, набирая силу. Люди, проживающие на берегу Янтарного моря, никогда не замерзающего, увидели, как у линии горизонта море покрылось белым налётом. Море, первый раз за всю историю своего существования, начало замерзать. Прошло несколько часов и все, без исключения, корабли, вставшие на рейде далеко от берега, оказались в ледяном плену, намертво вмёрзли в лёд. Первая смерть, первые слёзы на глазах. Страх, боль и отчаяние. Лёд крушил деревянные корабли, перемалывал их в труху, сдабривая её мукой человеческой плоти и костей.
Город в одночасье превратился в Мёртвый город: жители наглухо заколотили ставни, законопатили щели в окнах и дверях, разожгли огонь в очагах и приготовились.. К чему они могли приготовиться, чего они ждали от пришествия в их мир Зла? Смерти? Нет! Согласно Книги предсказаний, за все содеянное людьми, за все их грехи, Всевышний отвернётся от детей своих, свершится суд над теми, кто попрал законы божьи. Время расплаты пришло. Но люди помнили наизусть одну из глав Пророчества, в которой говорилось о появлении в Городе Того, кто избавит людей от Зла и дурных помыслов, Того, кто укажет людям дорогу истинную, Того, кто поможет искупить людям свою вину перед Всевышним.
Люди забились в свои «норы», изгнали из головы «бессмысленные» попытки сопротивляться Злу. Зачем им это делать, если в домах пока ещё есть топливо для поддержания огня в очагах, если у них есть Вера в пришествие Ангела, если в них плескалась Любовь к близким своим, если у них была Надежда на спасение со стороны? Одного не могли предвидеть люди: Зло пришло надолго, а запасы угля и дров заканчивались. Главы семейств, когда-то сильные и мудрые мужчины, были вынуждены выходить из убежищ, искать в Мёртвом городе пищу для огня и еду для своих близких.
Этого ждало Зло, радостно потирая свои «руки». С каждым шагом по городским улицам, с каждым вдохом ледяного, обжигающего лёгкие, воздуха, сил у мужчин становилось всё меньше и меньше. Мужчины на несколько секунд останавливались, чтобы набраться сил перед следующим рывком к тому, или иному дому, зданию, но превращались в ледяные изваяния, которые ронял на землю ветер. Сумасшедший, сумасбродный и безжалостный. Мужчины превращались в осколки льда, становились одним целым с Мёртвым городом, с наледью, образовавшейся после того, как на город, в течении длительного времени, низвергались потоки дождевой воды.
Люди верили в Ангела и терпели присутствие Зла. Но людское терпение небезгранично. Пропала первой Вера, затем Надежда. Именно в этот миг астральная, тончайшая энергетическая плёнка, отделяющая Мир мёртвых от Мира живых, лопнула и в мире людей появился тот, чьё имя не произносят. Во всяком случае – не произносили до определённого момента. Люцифер, хозяин Тьмы и Зла прохаживался по улицам Мёртвого города, стучал в окна и двери жилищ людей, предлагая честную сделку: преклонение перед Ним, почитание Его в обмен на тепло и еду.
Изменить мировоззрение для людей – потерять своё имя и право называться людьми. Люцефера коробили слова молитв, которые твари ничтожные возносили к Всевышнему, дьявол не понимал людишек: умирать, но молиться тому, кто от них отвернулся? Люцифер плюнул на людей, на их мир и собрался отбыть в другой мир, но почувствовал приближение того, кто близок с ним по сущности, того, в котором присутствовала частица Тёмного мира. Ждать долго не пришлось: в яркой вспышке света, под яростный и несмолкающий раскат грома, на Центральной площади Мёртвого города появился самый обычный с виду человек. Он, совершенно обнажённый, лежал на толстом слое льда, раскинув руки в стороны и… Улыбался? В это Люцифер не мог поверить, поэтому он подошёл к человеку поближе и спросил:
«Кто ты и откуда прибыл, мой слуга?»
Человек встал на ноги, посмотрел снизу вверх на Люцифера:
«Я тот, кого люди ждут на протяжении длительного времени, тот, кто уничтожит тебя, нечестивца и предателя!»
Люцефер, запрокинув назад голову, засмеялся и от смеха дьявола ледяной панцирь Мёртвого города покрылся множеством трещин. Человек посмотрел на Люцифера, улыбнулся:
«Сам не ведая того, ты мне помог, тёмный. Вместе с трещинами во льду ты нарушил равновесие, ты подарил людям Надежду, которую они давно потеряли.»
Люцифер почувствовал, что вместе с Надеждой в город вернулась Вера на спасение. Человек, имеющий доступ к тёмной энергии, начал кружиться в неистовом танце, с его рук в стороны жилищ людей начали двигаться лучи яркого золотистого света. Лёд заплакал, он превратился в пар, который скрыл этого странного человека от глаз Люцифера. Грозовые тучи, кружившие над городом, из тёмно-синих превратились в багровые. Сотни, тысячи разрозненных молний соединились между собой, столб огня ударил в то место, где стоял Люцефер. Дьявол убрался в свой мир, но напоследок сказал:
«Когда люди разучатся понимать друг друга, когда их мир захлебнётся в войнах и крови, я вернусь. Ты меня слышишь, человек? Запомни мои слова.»
Но человек не обратил на слова Люцифера никакого внимания: он танцевал, с его рук срывались золотистые молнии. По улицам Мёртвого города текли реки талой воды, смывая на своём пути всё плохое, что было у людей на душе, обновляя их сущность.