Противника уважать надо. Все мы люди порядочные и даже благородные и правила рыцарского отношения к врагу нам не чужды. Тем более, если противник наш – идейный.
Ведь верно же – у нас своя идея – у противника своя. Мы за идеи воюем. Вот Великая отечественная война, это война идей, несомненно. Тут не важно уже чья идея лучше – за идеи гибли. Точнее заставляли погибать простых людей.
После того, как мы успешно «въехали» в подобную колею, можно без труда вообразить себе и рассуждение, уснащённое примерами из истории и личного опыта. Ну что-то вроде этого:
«Вот была в Ленинграде, во время блокады, подпольная организация «Зиг-Заг» называлась. Расшифровывалось её название как «За Идеалы Германии – За Адольфа Гитлера»
Работали они в блокадном городе, изготовляли и распространяли листовки, поддерживали связь с «Абвером» А чтобы как-то жить, приходилось изготавливать фальшивые карточки на хлеб и другие продукты. Были они раскрыты, коварными и ловкими чекистами и полегли под чекистскими пулями в подвале «большого дома» - все 11 человек.
Что же они не за идею сражались? Блокада, бомбы, голод, холод Вокруг враги, агенты НКВД то есть, а они презрев опасности и смерть…»
-Простите, но в «большом доме» нет подвалов, если вы имеете ввиду здание на Литейном 4.. Особенности почвы видите ли…
«Есть там подвалы, есть! И подземный ход есть в «Кресты», чтобы узников невинных доставлять по ночам! И труба специальная проложена … чтобы кровь в Неву стекала!!! Кровь невинных! Слышите вы! Мне дедушка рассказывал – его там страшно пытали, а потом расстреляли… эээ ,ну то есть тяжело ранили и в ГУЛАГ отправили.
А на Литейном силуэт знакомый
Вознёсся над красавицей Невой
Повсюду он Большим зовётся домом
А для чекиста это дом родной.
И в доме этом, страшные подвалы…
В то время как люди гибли в блокадном городе, партийное руководство во главе со Ждановым обжиралось. Им вагонами возили персики с пирожными и ананасы с шампанским! Я знаю – мне бабушка рассказывала! Воот такенные анансищи были! А внутри у них... икра чёрная!
Вот сейчас, молодой человек, со светлым лицом, решился снять невинный фильм-комедию, о блокаде, показать правду нам всем! И что? Набросились как псы караульные. Вам дай волю – вы его сию минуту к стенке. Я знаю – мне рассказывали»
- Да что вы так убиваетесь, успокойтесь. Вот салфеточка, утритесь, у вас пена на губах… И расстреливать никого «сию минуту» не следует – следствие сначала и суд.
...
Что-то вроде этого. Ну а теперь к сути, как говорится.
А была ли такая организация в действительности? Да – была и действовала. В сети можно встретить эту историю, в современном изложении. Например есть такой сайт «Дилетант» и пр. подобные. Там кратко описана деятельность преступной группы «Зиг-Заг». Утверждается, что работали члены группы в тесной связи с «Абвером» и были идейными противниками Советской власти.
А что же было в действительности? Да приблизительно так и было, только без «Абвера» и идей. Точнее идеи были, но совсем другие. Итак, с чего же всё началось?
1940 год, город Ленинград. В один из продовольственных магазинов зашёл мужчина и, предъявив кассовый чек, попросил продать ему продуктов на значительную сумму. Продавец была удивлена, таким количеством снеди. Однако мужчина пояснил, что «он защитил диссертацию и решил отметить это радостное событие с особым размахом»
Продавец не поверила и усыпив бдительность подозрительного типа, вызвала милицию. Прибывший наряд человека задержал. Им оказался Виталий Кошарный аккуратно подрисовал на чеке “лишние” нули так, чтобы сумма покупки увеличилась в несколько раз.
Из уголовного дела: Кошарный Виталий Максимович, 1916 года рождения...
образование 6 классов... подделав аттестат о среднем образовании,
пытался поступить в Академию художеств, не прошел по конкурсу...
подделав трудовой список поступил в трест Ленинградоформление”.
Художника-неудачника до суда под стражу не взяли, а ограничились подпиской о невыезде. Время до суда Кошарный решил провести с пользой, а именно:
С помощью своей жены Марии и знакомого бухгалтера пивного завода имени Степана Разина, он подделал платежное поручение, по которому попытался через сберкассу снять со счета завода 10 000 рублей. Однако и тут его постигла неудача – сплошная бдительность вокруг - и 19 февраля 1941 года Кошарного арестовали. Марие же ее прегрешения простили и выпустили на свободу.
Начало войны Кошарный встретил уже осужденным по ст. 169, ч.2 тогдашнего Уголовного кодекса, в лагпункте № 32 под Ленинградом. Там же начинающий график познакомился с некими Кирилловым, Федоровым и Баскиным. Возникла дружба и чрез неё и планы.
Время военное, кругом неразбериха, слухи всякие – немец прёт неостановимо. Настроение панические словом.
В ноябре 1941 года осужденные решают бежать. График - самоучка Кошарный подделывает удостоверения о досрочном освобождении и, пользуясь сумятицей начала войны друзья беспрепятственно покидают лагерь
В ту пору многих осужденных за незначительные преступления освобождали досрочно: они уходили на фронт защищать Родину. Поэтому фальшивые документы не привлекли особого внимания военных патрулей.
Первым ушёл Баскин, затем – Кашарный и Кирилов. Фёдорову пришлось задержаться – не удалось выйти за территорию вместе с остальными, но своим подельникам он назвал несколько адресов в Ленинграде и фамилии верных людей.
Адреса,полученные от Федорова, оказались кстати. Одним из таких мест был дом Анны Чекур, сожительницы Федорова. Но деятельность группы развернулась и в доме другой женщины – Екатерины Баланцевой, сестры Чекур.
Уже через несколько дней Кошарный начинает подделывать талоны на получение хлеба и “отоваривать” их с помощью подельников. А между тем, с 20 ноября дневная норма выдачи хлеба для рабочих сократилась до 250 граммов, для иждивенцев - всего до 125.
Как видишь читатель никакого «Абвера» и вообще немцев – чистый преступный бизнес, в умирающем городе.
“Предприятие» во всю заработало в ноябре 41-го. Сначала Кошарный изготавливал документы и карточки вручную, с помощью туши и красок. Позже он усовершенствовал производство, вырезав поддельные клише из дерева и резины.
Большую удачу группе принесло случайное знакомство на рынке с работником типографии Николаем Тихоновым. Он начал снабжать преступников специальной бумагой, шрифтами, красками. Но возникла проблема: как же “отоваривать” множество фальшивок? Не получать же, часами стоя в общей очереди, по куску хлеба, не бегать же по всем 829 магазинам, работавшим в то время в городе...
Используя старые связи Федорова (до войны он работал кладовщиком в магазине № 18 Смольнинского РПТ и был осужден за растрату) удалось заручиться помощью продавцов и директоров нескольких торговых точек. Кроме уже известных, всплыли и другие фамилии. Например, Баликов Александр Ильич, директор магазина № 34 СРПТ, лично отпустил по фальшивым карточкам не менее 9 тонн продуктов, получив себе половину из них; Александр Васильев, свояк Баликова, который, не будучи работником магазина, с благословения директора осуществлял отпуск продуктов; Пелагея Беляева, продавец булочной № 355 Выборгской конторы Ленхлебторга. Именно эти люди “отоваривали” фальшивые карточки, получая за это 30-50 процентов “комиссионных”.
Долго орудовать банде предприимчивых подонков не удалось. Простые граждане проявляли бдительность, да и органы гос. безопасности были заняты не поеданием пайков и пытками, а выполняли свои прямые обязанности, по розыску и обезвреживанию врагов.
21 февраля 1942 года. Еще не закончилась трудная блокадная зима... В кабинете дежурного отдела НКВД раздался телефонный звонок. Заведующая одного из магазинов сообщила крайне взволнованным голосом, что к ней обратилась неизвестная женщина с просьбой “отоварить” пятьсот пятьдесят талонов на сахар и сто семьдесят шесть талонов на хлеб». И что особо важно - все талоны от ДЕТСКИХ карточек. За услуги неизвестная посулила заведующей взять себе 8 кг. хлеба и 1,5 кг. сахара. Заведующая заподозрила неладное, но сделала вид, что готова заключить эту сделку. Радостная покупательница спросила, нельзя ли получить еще продуктов? Заручившись согласием, она побежала домой за очередной партией талонов и сумками, а завмаг в это время позвонила “куда следует”...
Прибывший в магазин оперативник – сержант Смольнинского райотдела НКВД Александр Михайлов дождался возвращения подозрительной покупательницы и задержал ее. Результаты личного досмотра и обыска в квартире Нины Петровичевой (так звали женщину) заставили оперативников серьезно задуматься. Еще бы: у нее хранились талоны, по которым можно было получить 86 кг хлеба и 6 кг сахара, а дома – чемодан, набитый самыми настоящими буханками!..
Чекисты поначалу решили, что множество карточек было попросту украдены из типографии. Петровичеву конечно допрашивали, но ответы она дала стандартные:
“Вчера в магазине познакомилась с мужчиной... адрес и имя неизвестны... он предложил “отоварить” талоны... обещал дать одну буханку... обещал зайти на работу... Больше добавить ничего не могу”.
Опративники не поверили и допросили соседей задержанной. Так в деле появились ещё 2 подозреваемых – мужчины приходившие к Петровичевой. Один из них был одет в военную форму, другой –штатский.
Приметы незнакомцев были розданы оперативникам, которые продолжили поиски. Снова допросы соседей. Одна из свидетельниц вспоминает, что к Петровичевой снова заходил ранее виденный мужчина, но естественно, не застал ее, обещал наведаться чуть позднее (сообразительная свидетельница сказала, мол, Нина уехала в Колпино, в окрестности Ленинграда, хоронить тетку).
На кв. Петровичевой было решено устроить засаду.
Сержант Михайлов по заданию военного прокурора Смольнинского района уже несколько часов находился в квартире Петровичевой на 7-ой Советской ул., дом 18, ожидая незнакомца. Наконец, раздался долгожданный стук в дверь.
Только гостей оказалось двое: “военный” и “гражданский”. А оперативник – один. Найти лишнего человека для засады в блокадном городе было проблемой»...
...Ленинград, 1942 год. Только от голода в январе умерло 166 сотрудника милиции. В феврале - 212…
Петербург, середина 90-х годов. Штаты милицейских следователей укомплектованы чуть больше, чем наполовину. Так, в Петроградском РУВД должен быть 41 следователь, фактически было 28, из них с высшим юридическим образованием 3 человека, 23 не имеют к правоведению никакого отношения. Несколько лучше обстояли дела в Калининском районе: из 60 следователей по штату некомплект только 18 человек...
...Михайлов, проверив у мужчин документы, предложил им пройти в отделение милиции. Это в планы «гостей» не входило. Они напали на сержанта: “военный” сзади начал его душить, а “гражданский” в это же время – бить. Преступникам удалось повалить обессиленного оперативника на пол. Потом “гражданский”выхватил нож...
Михалов получил тяжёлые ранения, но не отступил и сумел обратить преступников в бегство.
Соседке Тетровичевой, проживавшей с ней в одной кв, во время драки удалось ускользнуть. Девушка выбежала на улицу и громко стала звать на помощь.
Следом выскочили преступники, а за ними истекающий кровью Михайлов. Крики девушки привлекли внимание прохожего. Им оказался К.В. Алексеев, слесаря трамвайного парка им. Блохина.
Алексеев и помог Михайлову задержать одного из преступников. Второй же, отстреливаясь из пистолета, скрылся.
Задержанный пояснил, что зашел “просто так”, к случайной знакомой”, от армии освобожден и справка о том имеется. Но при личном обыске у незнакомца обнаруживают документы, выписанные на различные имена, нож-кортик, пистолет “Монтекристо”. Тем не менее, на момент задержания улик было недостаточно. Нашлась всего одна маленькая зацепка: в кармане у незнакомца обнаружили расписку некой гражданки Чекур о получении денег за какую-то проданную одежду.
Адрес гражданки Чекур быстро устанавливают. Анна Чекур, действительно, проживает на набережной реки Фонтанки, в доме 46. Женщину приглашают для допроса. Но она путается в показаниях. Тогда с санкции прокурора в доме у Чекур проводится обыск. Его результаты заставляют отнестись к расследованию еще серьезнее.
...Понятые удостоверяют своими подписями изъятие из укромных тайников квартиры бланки удостоверений об освобождении из ИТК , бланки документов для получения воинских льгот, несколько требований продовольственным базам о выдаче продуктов, крупную сумму денег, множество различных вещей, в том числе и мужских. Это удивительно еще и потому, что неработающая Анна Чекур якобы проживала одна...
Оперативники все еще полагают, что где-то в типографии происходят хищения документов. Еще не готовы результаты экспертизы и неизвестно, что в городе действует подпольная типография, наладившая производство различных продуктовых карточек и документов. Они еще не знают подельников задержанного, да и его настоящей фамилии...
Но всё это был лишь вопрос времени. Сначала разговорили Чекур, под давлением улик, полученных в результате обыска – она начала называть имена и связи.
Основная деятельность группы развернулась и в доме другой женщины – Екатерины Баланцевой, сестры Чекур. Именно в квартире Баланцевой находилась подпольная типография по производству фальшивых карточек. Именно здесь было найдено множество фальшивок: талоны на хлеб за декабрь – 230 штуки; январские – 154, февральские – 392... Кроме того, при обыске были изъяты приспособления для печати: специальная бумага, краски, типографские литеры, гранки, резиновые штампы “хлеб”, “сахар”, “крупа”...
В квартире Баланцевой была оставлена засада, в которую 9 марта 1942 года попались Кошарный и Кириллов, скрывшийся ранее от оперативника Михайлова. О них было уже известно немало: сотрудники НКВД трудились не зря. Уже были выявлены связи Чекур, Петровичевой и Баланцевой. Уже по фотографиям, вклеенным в поддельные документы, беглецы были опознаны, а по направленным запросам установлены их личности…
В тот же день, когда Кошарный неудачно навестил Баланцеву, была задержана и его жена Мария. На первом допросе женщина показала, что узнала о подделке карточек, якобы, только что. Естественно, ей не поверили. В деле аккуратно подшиты протоколы допросов свидетелей – обитателей общежития при эвакопункте № 21, где жила Мария. Кому-то она еще в декабре предлагала куриные яйца, новые вещи, кто-то видел у Кошарной по нескольку карточек. А кассир ближайшей столовой запомнила, “Марусю”, неоднократно получавшую по талонам сразу 3-6 обедов (не забудем: нормы питания тогда были крайне скудными). На опознании кассир уверенно указала на Кошарную...
Откуда же родилась версия об антисоветской группе «Зиг-Заг», была она? Или это выдумки чекистов, дабы придать делу вес и получить побольше орденов и повышений повыше? И да и нет.
Это выдумка, только не чекистов. Дело обстояло так:
Самым хитрым в группе был все-таки Баскин. Его подельники жили лишь одним днем и их удовольствия были довольно примитивны: жратва, водка, секс, шмотки.
А вот Баскин смотрел далеко вперед – в будущее.
Еще пребывая в лагере, Баскин попросил Кошарного изготовить поддельную справку. Согласно которой, Баскин, якобы был осужден по ряду пунктов Ст. 58 То есть как злейший враг Советской власти. Справка была изготовлена и обнаружена у Баскина при задержании. По замыслу Баскина ,когда придут немцы, то «просто» еврей мог пострадать. А вот еврей-борец с коммунистами, по мнению Михаила Ефимовича, имел шанс выжить.
Цинизм преступников был не только в том, что они похищали у умирающих от голода защитников Ленинграда хлеб. Организаторы подумали и о сохранении доходов в будущем. По предложению Баскина еще в декабре сорок первого Кошарный изготовил бланки некой группы “Зиг-Заг” (Защита Интересов Германии – За Адольфа Гитлера). Эти бумаги были тщательно спрятаны дома у Чекур и обнаружены там при обыске.
Нет, читатель не собирались уголовники и подонки, заниматься антисоветской агитацией, хотя такую мысль и высказал Кириллов, пришедший вместе с Федоровым к Анне Чекур. Тогда в квартире самозабвенно трудился Кошарный. Кириллов заглянул через его плечо и увидел, что Виталий пишет листовку:
"...сопротивление бесполезно, только немецкие власти смогут установить настоящий порядок...” Кириллов быстро “въехал в тему”. Он объяснил Федорову, что “это нам пригодится на случай оккупации"
Как мечталось подельникам - Баскин “при немцах откроет свой торговый дом, а Тихонов собирался открыть свою лавку”. Мечтам сбыться было не суждено. “Зиг-Заг” Не порадовал Гитлера и Геббельса.
Следствие велось тщательно, только в начале июня 1942 года все доказательства по делу были собраны, а необходимые следственные действия выполнены. Дело предъявили для ознакомления обвиняемым, а затем с обвинительным заключением направили в Военный трибунал войск НКВД СССР ЛенВО и охраны тыла Ленинградского фронта.Три дня длился процесс. В суде по делу были допрошены десятки свидетелей, исследованы вещественные доказательства, заключения почерковедческой, бухгалтерской, технической и других экспертиз...
.Военный трибунал, в частности, установил, что “Кошарный и его подельники в период с ноября 1941 года по март 1942 года расхитили около 17 тонн хлеба и других нормированных продуктов из государственных магазинов Ленинграда”. 19 июня прозвучал приговор. Одиннадцать обвиняемых по делу были приговорены к расстрелу. Ходатайства о помиловании были отклонены. Приговор приведен в исполнение 30 июня...
Как видишь читатель идеи тут ни при чём. Одна была у них идея – жрать, когда остальные сражаются и голодают.
Какая идея была у оперативника вступившего в схватку с преступниками, у простого рабочего, помогавшего «кровавому упырю чекисту», у девушки, не забившийся в угол, а позвавшей на помощь? Может они о пайках думали и наградах?
Вот, говорят – «всем 58-ю ст. навешивали» Нет, не всем, а некоторые её себе и сами присваивали - «Я свой! Я им враг, а вам друг»
Когда говорят о неких «идеях» надо смотреть внимательно – что там за идея такая? В искусстве например, в кино всяком. Может быть та же самая – «Я свой» Вот только кому они свои «ЭТИ»? Эти всегда наготове и справочку слепят, и кинцо, и спектаклик, и книжоночку наваяют.
Пора отличать уже «идеи», от делишек подонков, идеями прикрывающихся.
Вот ещё, некоторые дала тоже «идейных» граждан.
Особую предприимчивость и «идейность» проявили некто Зенкевич и Заломаев.
Ими была открыта подпольная типография.
Они имели бронь, поскольку работали на заводе, где изготовлялась продукция для фронта. Познакомившись с уборщицей цеха, где печатались карточки, Зенкевич и Заломаев уговорили ее приносить отработанные литеры и обрезки бумаги.
Типография заработала. Появились карточки, но их нужно было отоваривать. Для этого требовалось установить надежные контакты с работниками торговли. Вскоре Зенкевичу и Заломаеву удалось найти нужных людей.
Подпольная типография просуществовала три месяца. В руки расторопных дельцов перекочевали четыре тонны хлеба, более 800 килограммов мяса, центнер сахара, десятки килограммов круп, макарон, 200 банок консервов... Не забыли Зенкевич и Заломаев и о водке. По своим фальшивкам они смогли получить около 600 бутылок и сотни пачек папирос... И снова изымались у жуликов золотые монеты, украшения, норковые и котиковые манто…
Летом 1943 года сотрудниками НКВД был арестован некий Холодков, активно торговавший на толкучках саха ром, крупами и прочим дефицитом. Взяв Холодкова под наблюдение, оперативники быстро вы яснили, что он еще летом 41-го эвакуировался из Ленинграда, добрался аж до Уфы, где и занялся карточным бизнесом. Местные сотрудники милиции прихватили уфимских торгашей, что называется, на горячем, но Холодков смог сделать себе документы и вернулся в Ленинград.
Обосновался он не в самом городе, а на станции Пелла, где снял полдома у каких-то далеких родичей. И хотя художником Холодков не был, карточки он делал хорошие. Увидев их, директор одной из булочных Володарского (Невского) района тут же взялся их отваривать. В карман жуликов потекли крупные суммы денег, золото, столовое серебро...
Были и вовсе уникальные дела, нити которых тянулись далеко в глубь страны. Вот яркий пример:
Некий гражданин Каждан был снабженцем восстановительного поезда №301 и по долгу службы часто выезжал в Ташкент, где находилась основная база снабжения. Ездил он туда в персональном — правда, товарном — вагоне и стоял под погрузкой порою по два-три дня, так как в первую очередь тогда грузили воинские эшелоны. Во время одного из таких перерывов Каждан и познакомился с неким Бурлакой — сотрудником внешнеторговой фирмы, закупавшей продовольствие в Афганистане.
Рис из Афганистана шел тысячами мешков, и Бурлака сумел договориться, чтобы в каждую партию закладывали несколько лишних мешков для него лично. Затем рис продавался на среднеазиатских базарах — как правило, по стакану и по соответствующей цене.
Бурлака и Каждан встретились, судя по всему, в коммерческой чайхане случайно, но поняли друг друга с полуслова. По скольку у каждого из них в распоряжении имелся целый товарный вагон, им не составляло труда спрятать там несколько мешков риса и сухофруктов. Навар от поездок в Ташкент для Каждана и его сообщников исчислялся шести значными цифрами.
На Мальцевском рынке было небольшое фотоателье, в котором трудился расторопный паренек Яша Финкель. Но он не только проявлял пленки и печатал фотографии. В небольшом тайничке Финкель хранил рис и другие продукты, доставленные из Ташкента, распределял их между реализаторами, принимал от них деньги и сам отчитывался перед Кажданом. Собственно, с Яшиного фотоателье и начала раскручиваться цепочка.
Зачастившие в фотоателье дамы и мужчины привлекли внимание оперативников. В их руки стал все чаще попадать чистый белый рис, который изымали у спекулянтов. Такой рис ленинградцы по карточкам не получали.
Установили, что рис этот — афганский, до войны его поставляли только для ресторанов Интуриста через Ташкент. Быстро выяснили, какие организации имеют связи с Ташкентом, кто посылает туда в командировку своих сотрудников. Все сошлось на фигуре Каждана.
Обыск трехкомнатной квартиры на улице Ракова, 10 занял двое суток. Собственно, это была даже не квартира, а антикварный магазин. Дорогие картины, поповский и кузнецовский фарфор, хрусталь дорогих сортов, отделанный серебром...
Внимание оперативников привлекала детская кроватка. Ребенок спал на двух матрасах. В нижнем оказались зашиты без малого 700000 рублей и 360000 американских долларов наличными. Из цветочных горшков, из-под плинтусов вынимали украшения из золота и платины,золотые монеты и слитки.
Не менее интересными были результаты обысков у сообщников Каждана — Фагина, Гринштейна, Гутника. Сотни тысяч рублей, изделия из золота, столовое серебро. Всего у Каждана и шести его сообщников было изъято 1,5 миллиона рублей наличными, 3,5 килограмма изделий из золота, 30 штук золотых часов и другие ценности на общую сумму 4 миллиона рублей. Для сравнения: в 1943 году стоимость истребителя Як-3 или танка Т-34 составляла 100 000 рублей.
За 900 дней блокады сотрудники аппарата НКВД изъяли у спекулянтов: 23317736 рублей наличными, 4 081 600 рублей в облигациях госзайма, золотых монет на общую сумму 73 420 рублей, золотых изделий и золота в слитках — 1255 килограммов, золотых часов — 3284 штуки. По линии БХСС к уголовной ответственности было привлечено 14545 человек.
Практически все фигуранты подобных дел были казнены. Полагаю это было справедливо.
Нам всем объясняли в конце 80-х, что «нет спекуляции – есть коммерческая деятельность»
Вот, яркие примеры этих… коммерсантов.
В статье исп. Материалы
Ростислава Любвина