Как на свидание с юностью моей...

         
                Неудобное получилось Хроно-метро. Недаром я - изобретатель и  первый испытатель системы, стал называть ее Хрено-Метро или, попросту, ХрЕновкой.  С ударением на первом слоге.

                Для того, чтобы от остановки Динамо 2027 года перебраться, к примеру, на то же  Динамо 1977-го, необходимо  было, для начала, переехать к метро Аэропорт 1977 года и только оттуда - на  Динамо того же года! Нет, чтобы нырнуть напрямую. А все дурацкие эффекты и интерферренции волн Пространства-Времени. Никак не могу до конца с ними управиться.

                Да ещё инженеры ! Узнаю старую добрую советскую школу. Ничего для удобства пассажиров.  Не могли сделать все по-человечески - без лишних пересадок и с мягкими сидениями. Что в театрах не высидишь спектакль на твёрдом, что здесь.

                Как назло и проездной позабыл! В 1977-м до родной Восьмерки - старенького общежития гидромелиоративного института на пересечении улиц Пневой и Восьмого Марта, ещё надо  было целых четыре остановки трястись на стареньком дребезжащем трамвае.

                Я любил наш двадцать седьмой. Не только потому, что вагоновожатым на этом маршруте в начале двадцатого века работал сам Паустовский. Мне нравилось, как этот юркий трамвай, радостно позванивая,  стремительно летел по Бутырке, выныривал на Вишневского, а в парке Дубки уже вовсю рассекал и обнимался с роскошными ветвями деревьев, то хлеставших, то гладивших его мокрые окна.

                Забытый проездной не давал покоя.

                - А вдруг,  контролер?! Да. В схемах снова придётся многое переделывать.- Число недостатков Хроно-Метро, которые я тщательно фиксировал на допотопном айпэде, росло и накапливалось неумолимо

                - Так и отпуск накроется,- тоскливо подумалось мне. Не задавшись с самого начала, день  не обещал ничего хорошего

                - Ну и пусть!,- Была, была главная причина, полностью примирявшая меня со всеми этими неудобствами

                Прохладный сырой воздух и золотые осенние кроны Тимирязевского лесопарка, издалека радостно замахавшие и зашумевшие под свежим порывистым ветром, резко улучшили настроение.

                Не удержавшись, я сразу же направился не к общежитию на Восьмерке, привычно колотившей по перепонкам расхлябанной дверью углового продуктового магазина.

                Кинувшись  под сень раскидистых  древ любимого парка, я оказался посреди ядреного терпкого духа, под кронами фигуристых резных дубовых листьев, шепотом обсуждавших мое внезапное возвращение.

                До предела наполнив легкие  призрачным  осенним  настроением , серией резких выдохов я скинул всю суету и заботы последних заполошных предкоммандировочных деньков.

                Затем с удовольствием прикрыл утомленные глаза и со слабой улыбкой подставил лицо охлаждавшей грустноватой измороси , заполнившей все сумеречно-синеватое , немного таинственное и ,вдруг, притихшее пространство старинного парка.

                - Не раскисай!,- шепнул я сам себе,- Обычный стресс перемещения во времени. Через пять минут все обязательно должно успокоиться

                Купив грамм двести лимонных долек моего любимого мармелада, я с удовольствием уложил на язык первую сладкую парочку.

                Оставшийся кулёк  из сероватой плотной бумаги, в которую тогда в магазинах заворачивали все подряд - от желтоватых брусков сливочного масла до вкуснейших ломтей докторской колбасы, я всучил бабе Мане - строгой вахтерше, твёрдо стоявшей на охране строгих моральных устоев социалистического общежития.

                Затем, беззвучно и незаметно, я проник в  вечно пустовавшую Ленинскую комнату. Дубликат ключа я сделал давно, ещё в самый первый визит, одолжив оригинал у Васи - бесшабашного коменданта общежития, который всегда был под шафе.

                Управлявшийся со всем нехитрым хозяйством, этот тщедушный студент-заочник, умудрился проучиться и проторчать в родном институте никак не меньше дюжины лет. За это время, он добрался только до третьего курса и, став неизменным символом старой общаги, спился окончательно и бесповоротно.

                С пьяной улыбкой он выдавал студентам и аспирантам сменное белье, матрасы и прочие полотенца. За трешку, а тем паче за бутылку, мог и вовсе подселить любого страждущего хоть на месяц, хоть на два. Вручив ключ очередному соискателю московских приключений, Вася, просто-напросто, забывал о нем или о ней. Забывал напрочь и навсегда.

                На Восьмерке тогда жила Она. Та, с которой мы впервые встретимся только через год. Та, с которой давно, почти уж полвека, мы живём неразлучно.

                - Чего? Чего, спрОсите , мне не хватает здесь и сейчас? Сам не знаю.

                Как маньяк слежу и скольжу вслед за нею, спешащей то на учебу, то на репетицию спектакля. Умиляюсь, заполняя неизвестные промежутки времени, прожитые  без неё.

                Какое-то особое и странное, на первый взгляд, удовольствие. Конечно, это сродни ностальгии, а может, и сама ностальгия, связанная с воспоминаниями о счастливых деньках, давным-давно канувших в Лету.

                Наблюдение за тем, что ещё не случилось, не произошло, а только придёт, сродни предвкушению  приближающегося праздника.

                В том  дальнем отрезке времени, в той реальности, меня в Москве ещё не было и в помине. Получив красный диплом и лейтенантские погоны, я ,в ту пору, только-только, начинал трудится в колхозе, по-соседству с родным Тирасполем. Поэтому и опасности столкнуться с собою в Москве,  ни коим образом возникнуть не могло.

                Хотя многочисленные рекомендации о нежелательности таких контактов,  с моей точки зрения, были сильно преувеличены писателями-фантастами и ,на самом деле, яйца выеденного не стоили.

                - А Она?

                - Вот, вот ,- Размахивая авоськой, эта девчонка бежит в магазин! Она ещё совсем не умеет ходить медленно. Все время летает. Бежит, перепрыгивая через две ступеньки. 

                Я быстро выскакиваю. Обгоняя, еле успеваю приоткрыть перед нею здоровенно-тяжеленную магазинную дверь. По ночам, от этого резкого пируэта, снова будет противно ныть плечо.

                - Спасибо!,- я честно заслужил  благодарный взгляд, улыбку и ласковый голос молодой красивой девчонки, адресованный предупредительному  добродушному пожилому дядьке, в которого я превратился за последние полвека

                После моего возвращения из прошлого, Она - нынешняя, бывает как-то немного удивлена и заинтригована. Умудрённая полувековым опытом совместной жизни, недоумевает, улавливая мой особый, более пристальный взгляд, бережное отношение и участившиеся объятия.

                Затем. Затем я вновь придумываю и снова лихорадочно пишу заявление на коммандировку с очередным дополнительным планом испытаний Хроно-Метро.

                К удивлению и понимающим улыбкам приемочной комиссии, вписываю в план все тот же отрезок времени, притягивающий к себе как магнит.

                Затем, посреди бешено мелькающих огней и участившегося дыхания, я несусь - снова несусь на  свидание с моим дорогим и незабываемым Прошлым...