Разводить на бабки в нашем государстве умели всегда. Но отставало в этом вопросе всегда село. Куда чаще был, в качестве лоха, сельский житель, чем иной человек в
конгломерации людей в обществе. Но в последнее время прогресс даёт о себе знать
и за пределами городов.
Это случилось в одном из сёл на севере Кировской области, в которой бывший губернатор попался на крупной взятке и отбывает теперь свой срок наказания. Это человек из созвездия либералов, что любят всех учить демократическим методам сосуществования в отдельно взятом государстве. Но речь пойдёт, сейчас, не о коррупции на Руси, а о крестьянской смекалке, если сказать по простому: суметь заработать на пустом месте.
Ну, скажем, почти на пустом.
К одному охотнику в крупном селе зачастили гости из города. Они его использовали, как проводника при походах за брусникой и клюквой. Благо, эти места славятся этими ягодами испокон веков. Даже Ермак лакомился этими ягодами, когда совершал свой поход на север. В одном из местных озёр до сих пор лежит золото и иные ценности, что награбил Ермак при походе в Сибирь. Он планировал его выловить, когда будет возвращаться в столицу, но не довелось разбойнику вернуться. Конечно, местные жители выследили, где банда Ермака притопила сани с награбленным имуществом и когда дошли до этих мест новости о гибели разбойника, наиболее отчаянные мужики, из одной местной семьи, попытались поднять богатый груз за поплавок, что был немного притоплен, чтобы его трудно было обнаружить. Здешние озёра хоть и могут тянуться на километры, но в ширину очень узкие. От силы в пятьдесят метров будут. Но зато глубиной славятся. По крайней мере, намного глубже будут Азовского моря, порой раза в три. И вот, когда деревенские мужики вытаскивали сани с ценностями, верёвка, что была привязана к саням оторвалась и сани ушли на самое дно. Пробовали якорями цеплять сани, но в итоге ничего не вышло. Скорее всего, всё только распотрошили там. А так, как тех, кто знал об этом схроне Ермака была всего одна семья, в доме которой стоял на постое Ермак, то эта тайна так и осталась тайной этой семьи.
Но как то я всё отвлекаюсь от главной темы разговора. Речь то идёт об охотнике и его не званных гостях из города.
Так вот, прикатили к охотнику гости из г. Кирова на двух машинах. И запланировали они эти машины загрузить, по полной, ягодами брусники. Кстати, это не очень большая задача. В хороший ягодный год специальным комбайном для сбора брусники ведро этих ягод набираешь минут за двадцать. Из леса на себе унесёшь не более четырёх, от силы пять вёдер, если конечно ты бугай накаченный. Правда, такие бугаи быстрее выдыхаются при длительной монотонной нагрузке. С ними одна маета в лесу. И всё им надо передохнуть и остыть. То ли дело, местные мужики: не грузные, жилистые. О таких даже говорят: двужильным родился. Таким был и охотник, о котором идёт речь. Но это я упомянул так, к слову. Перед походом в лес вся компания заправилась с утра за столом и рванули они в сосновые бора, что от дома охотника располагались, по прямой, километров за двенадцать. Но сперва всех надо было переправить на другой берег р.Кама. Для этого у охотника на берегу реки стоял металлический гараж, а в нём плоскодонка, что могла перевести до трёх человек, вместе с гребцом конечно. А там, на другом берегу р. Кама, по тропинке вдоль одного из притоков этой реки, под названием р.Кым, топай и не оглядывайся, пока не появятся эти изумрудные поляны брусники, среди соснового леса.
И таких ходок в этот раз городские мужики сделали уже три. Брусника в тот год народилась крупная. Вся, как на подбор. О, о.о, такая ягода, с сахаром , да с натуральным молочком, да со свежим чёрным хлебушком. Вот, пишу, а у самого слюньки бегут. как у собаки академика Павлова. Не знаю, как и дописать рассказ.
Перед последней переправой через р.Кама, в сторону дома, вся компания устроила
небольшой праздник, с рыбалкой и костром. В такие путешествия всегда берутся котелки под чай, да и под уху. И вот, на этом привале, наш охотник-проводник решил развести гостей на бабки. Так сказать, подзаработать на городских простаках. Это кострище, на берегу р. Кама у него было уже не один год в пользовании. В нём всегда лежали гальки разной величины, на которых можно было даже что-то пожарить, когда они раскалялись сильно в костре.
Наш проводник-охотник брал с собой всегда туесок из бересты, в качестве набирушки для сбора ягод, но в нём даже можно было принести с реки воды для чая. На столько туесок был тщательно сделан. Такими туесками, в тридцатые годы прошлого века, умудрялся торговать младший брат моей матери. Семья была не богатая и торговлей туесками можно было ребёнку что то заработать. Ой, как он радовался этим заработкам. Кстати, меня назвали в его честь, но не из-за того, что он торговал туесками, а потому, что этот брат у матери погиб под Москвой, в первые дни наступления на Калининском фронте, куда он попал добровольцем, уйдя с Казанского института в военное училище, сразу после начала войны. Погиб Анатолий геройски и награждён каким то орденом, посмертно. О чём мне говорила его мать и моя бабушка, по совместительству.
И вот, наш проводник, когда пошёл к реке за водой, предложил гостям, что он на спор, прямо в реке, сварит уху. Ну… Скажите, кто этому поверит, если сам это не увидит? Никто из гостей и не поверил. Встал только вопрос о цене спора.
Тогда охотник и предложил гостям, что если он сварит уху в реке, вся брусника, что они уже собрали, останется у него дома. А если не сварит, то он этих гостей в этом году ждёт ещё и на сбор клюквы. Всё, как порешили, так и разбили руки.
Охотник, тут же, положил несколько окуньков в свой берестяной туесок, что компания уже сумела наловить в небольшой заводи реки, бросил туда соли, сколь требуется на три литра воды, что уходились в туесок, лаврушку и перца с десяток, горошком. И тут же направился к реке. Все гости устремились за ним.
Подойдя к реке, охотник нашёл на берегу не очень длинный кол берёзовый и воткнул его в берег реки , да так, чтобы жердина была на высоте сантиметров двадцать от воды. Затем повесил туесок на жердь так, чтобы он притопился немного в заводи, около которой происходило это мероприятие. В туеске уже предварительно была налита вода и спущена картошечка и лучок, конечно. Всё, что надо, для ухи. Только сырых яиц тогда не нашлось. Да и Бог с ними, с яйцами, когда тут такое колдовское действие происходит. Все гости расселись около жёрдочки с туеском и заворожённо смотрели на происходящее. Тем временем, охотник вернулся к костру, что был всего-то метров в двадцати, среди небольшой лужайки, тщательно вытоптанной уже ранее, до этой компании брусничной охоты. Охотник достал из своего рюкзака довольно большой походный котелок и стал накладывать туда из костра нагретые, почти до красна, гальки, каждая с детский кулачок размером. Участники спора, что остались караулить туесок на жердочке, не видели этих действий охотника. Они считали, что охотник просто пошутил над ними и сейчас все пойдут, действительно, к костру, варить походную уху. Здесь, надо отметить, что гальки, что набрал в котелок охотник, очень теплоёмки. Они долго разогреваются и калятся на огне, но медленно отдают тепло на воздухе. А когда их опускаешь в воду, то вода просто моментально вскипает. Это больше похоже не на кипение, а на взрыв. Но всё зависит, конечно, от температуры камней. И вот наступила кульминация этого сюжета. Охотник появился с котелком в руке и тут же стал опускать камни в туесок с водой, держа их в ложке.
Когда камень отдавал своё тепло воде, он его доставал обратно.
Надо напомнить читателю, что сам туесок находился в реке. Всё происходило по правилам спора. Уже от третьего камушка вода стала в туеске закипать.
Изоляционные свойства туеска не передавали тепло реке. А нагретые, почти раскалённые камни, варили уху. Рыба в ухе варится быстро. Побелели глаза у рыбы и она уже готова. Между нами говоря, конечно, картошечка не совсем упрела, но
на голодный желудок и каша из топора за милую душу сойдёт.
Вот так гости и проиграли спор. Конечно, они не оставили охотнику набранную ими бруснику, но рассчитались с ним деньгами достойно.