Первой продукцией , которую выдали на гора ученики-слесари были стальные подковки. Они их вырубали из листового железа, затем обрабатывали напильником, просверливали три отверстия, зенковали и с удовольствием прикрепляли с помощью шурупов на каблуках и на передних кромках подошв. Эта придумка, предохранявшая обувь от быстрого износа, понравилась и остальным ученикам, которые под руководством слесарей оснастили и свои ботинки стальными подковками.
Теперь, когда фабзайцы шли строем на завод или обратно в свою школу ФЗО, звон от соприкосновения металла с булыжной мостовой слышался далеко окрест. Особенно этот звон стал впечатляющ, когда фезеошный народ резво побежал. А побежал он потому, что ему очень захотел отведать вкуснятинки.
Уже два года прошло как кончилась война, а в стране было всё ещё по-военному голодно. Народ сидел на карточках. Хлебные нормы были жесткими. Рабочему полагалось 550 граммов хлеба на день, служащему – 450 граммов, ребёнку – 400 граммов.
Учеников школы ФЗО кормили в заводской столовой почти как рабочих. Они получали на завтрак и обед по 200 граммов хлеба. Когда на большом подносе приносились хлебные пайки, народ стремился выхватить горбушку. Она сытнее, поскольку в корке влаги меньше, чем в мякише. Для пацанов хлеб был как яство. Многие варзали щи или гороховый суп голью, оставляя хлеб на десерт. И вдруг перед полуголодными мальчишкам, для которых черный хлеб являлся лакомством, появился роскошный торт.
Кроме мастеров-наставников в штат ФЗО входили три воспитателя. Серафим Петрович и Марк Ефимович были по мнению Лёшки Барсукова странными людьми. При очках и галстучках они вели между собой заумные беседы о каком-то Лядове, о Лысой горе и Бабе Яге, о стиххах Маяковского. Воспитывать учеников они не особо стремились да, наверное, и не умели. Порядок в школе, где криком, где матом, где кулаком обеспечивал третий воспитатель – дядя Коля (именно так называли его учащиеся школы ФЗО), демобилизованный старшина, имевший пять нашивок за ранения.. Ученики его уважали за объективность и прямоту, но и за кулак тоже.
Именно дядя Коля, чтобы скрасить серое существование воспитанников школы, предложил директору ФЗО провести соревнование по бегу с выдачей призов. Директору идея понравилась На деньги, что проходили по графе «канцелярские принадлежности» был куплен в коммерческом магазине бисквитный торт, украшенный масляными розами. Торт поразил пацанву. Большинство из них видели это чудо впервые в жизни.
Соревнование решили провести в четыре забега. Каждый забег в составе учебной группы. Каждого победителя в группе ждало награждение в виде четвертушки торта.
Состязание наметили на воскресный вечер. Открывать бег выпало токарям. Хотя Лёшка тоже учился на токаря, его среди бегунов не было. Товарищество подвергло его остракизму и лишило права участия в забеге.
Накануне дня соревнования, в субботу. была баня. Помывку фабзайцам организовывали один раз в две недели и этот «один раз» был настоящим праздником. Вот и в эту субботу народ, получив по пол бруска розового туалетного мыла на каждого и мочалку на пятерых, живо построился и с энтузиазмом потопал в сторону рынка, за которым функционировал санпропускник с банным отделением.
Была осень. За оградами садов высились яблони, ветки которых гнулись под тяжестью плодов. Они выглядели очень аппетитно. Лёшке дико захотелось яблок. Перед рынком он покинул строй и устремился в овощные ряды, где быстро выменял у одной из торговок свои пол бруска мыла на три яблока. В баню он спешить не стал, так как знал, что там уже все шоайки расхватаны и нужно ждать когда кто-нибудь помоется и освободит тазик.
В бане мальчишки любили пошутить. Хотя шутки были незамысловатые и каждый раз одни и те же, народ ржал. Ну как не ржануть при виде недотёпы, который намылил голову и лицо, а у него из под носа увели тазик с водой. Или наклонился чудак, чтобы ему потёрли спину и тут же поимел в анусе скользкий обмылок. Смешно же.
Лёшка, доедая последнее яблоко, решил тоже учинить банную шутку. Он пошел на эксклюзив. Тему шутки ему подсказал работавший рядом автоген. Рабочий под стенкой рынка сваривал какие-то стальные прутья. Лешка потёрся возле газосварочного аппарата и разжился несколькими кусочками карбида..
Добравшись до бани, Лёшка разделся, скромно вошел в мыльню и быстро побросал кусочки карбида в несколько тазиков. Эффект, конечно, возник. Но не шутейный.
Сполоховшись от вида вдруг забурлившей воды в тазиках банный люд ощутил дополнительно резкий запах ацетона, который быстро распространился по банному отделению. Пацаны чертыхаясь и матюгаясь срочно закруглялись с помывкой и покидали загазованную мыльню. Праздник был испорчен.
Виновнику порчи тут же в раздевалке было отвешено несколько плюх. Плюхи были не сильные, но обидные. Но самое обидное было то, что народ решил отстранить Лёху от участия в воскресном розыгрыше торта. Вот и стоял он на старте, наблюдая как его товарищи готовились к соревнованию.
По стартовому сигналу токаря рванули как кони. Вот тут-то и раздался впечатляющий железный гром , вызванный их подкованными ботинками. Начали бегуны резво, не учитывая, что бежать им придется вокруг квартала около двух километров. После токарей старт взяли фрезеровщики, затем – слесари и, наконец, сантехники.
Со старта ушло много народу, к финишу же пришли лишь жалкие группки. Большая часть бегунов, поняв, что первыми на финише им не быть, сошла с дистанции
Состязание закончилось, победители были выявлены и награждены кремовым лакомством. Так закончился осенний воскресный вечер учеников Школы ФЗО №13 в далёком 1947 году, который (вечер) отложился в сознании Лёшки Барсукова нелюбовью к бегу, как к спортивной дисциплине и нетерпимостью к запаху ацетона.