Дискомфорт в груди Сергей почувствовал еще с вечера. Как всегда, не придал значения, списывая все на хронический недосып. Вот придут выходные, отосплюсь как следует и все пройдет. Ночь была тревожной, сон поверхностным, сновидения путались, выстраиваясь в абсурдную канитель из сюжетов и образов. Утром неприятные ощущения немного поутихли, вселяя надежду, что все это лишь временный сбой, а днем случился удар. Все произошло до крайности пошло – в обеденный перерыв, в тот самый момент, когда он с полным подносом пробирался через заполненный людьми зал к свободному столику. Сначала, все растерялись, и никто не мог решиться первым начать действовать. Потом шум, крики «скорую!!!», какие-то нелепые манипуляции с телом… Он все это видел, отстранившись от происходящего в сторону и как будто немного вверх. Не было абсолютно никакого ощущения, что произошедшее связано именно с ним, наоборот, хотелось поскорее выйти из помещения, чтобы избежать всей этой не приятной суеты. Сергей побыстрее выскочил из здания и направился в сторону набережной. Стоял чудный октябрьский день. Таких ярких, светлых дней давно не было! Синоптики говорили, что природа нас опять удивила, обновив температурный рекорд последнего десятилетия. Дышалось легко, воздух был прозрачным и чистым, солнце изливало на землю золото, березы горели огнем, купола маяками блистали вдалеке. Мир вокруг казался до умопомрачения прекрасным и простым. Хотелось жить, хотелось дышать, хотелось радоваться и делиться своей радостью с окружающими. Он достал телефон и набрал жену, в трубке ответили, что абонент находится вне зоны действия сети…
На берегу было удивительно людно. Обычно, в такое время здесь гораздо спокойнее. У одного из заведений наблюдался аншлаг. Трехэтажное здание с колоннами собрало возле своих дверей приличную толпу из граждан, явно жаждущих попасть внутрь. Люди тихо переговаривались, интересуясь, по сколько впускают, когда пускали последний раз и пр. Ему стало жутко интересно, чем вызван такой ажиотаж, и он стал медленно протискиваться ко входу. Вставая на цыпочки и выглядывая из-за затылков собравшихся, он пытался найти какие-нибудь афиши или объявления, но фасад здания оставался скрытым стеной из людей. Вдруг, входные двери открылись и небольшого роста пожилой человек стал четко и громко называть фамилии с инициалами и возраст. Среди прочих прозвучала и его фамилия и возраст – 36. Со словами: «Граждане, пропустите, это меня…» - Сергей настойчиво протиснулся ко входу.
В здании было достаточно просторно. Не смотря на весьма почтенный облик дома, внутри было все по-современному – стандартный офисный ремонт, как в каком-нибудь банке или МФЦ, строго и холодно, в отделке чувствовались дороговизна и качество, но также формальное отношение к дизайну и вкусу. Наверх вела широкая массивная лестница с никелированными перилами и ступенями под гранит. Он поднялся на второй этаж и присел на стул перед кабинетом с табличкой Приемная. Перед ним было 3 человека. Было тихо и только изредка, где-то по коридорам, слышались короткие, неразборчивые перешептывания посетителей, ожидающих у других кабинетов. Принимали быстро. Странным было то, что никто не выходил, но он решил, что есть, видимо, какой-то выход на другую сторону. Оставшись перед дверьми один, Сергей какое-то время сидел в полной прострации, не думая ни о чем, а просто уставившись в одну точку, словно оцепенев. Потом появилось беспокойство, что его долго не вызывают, потом он решился встать и заглянуть внутрь. Молодая секретарша приветливо улыбнулась и пригласила войти, после формального уточнения данных, девушка указала на кабинет. Таблички на двери не было.
В кабинете было светло от высоких окон, было уютно и как-то спокойно. На полу стояли горшки с крупными растениями, мебель выглядела солидно, гулко тикали массивные часы. За столом сидел лысый мужчина в очках, в сером костюме и голубой рубашке без галстука. Его густые брови сдвинулись, он перелистывал тоненькую папку с файлами.
- Проходите, присаживайтесь. Он указал на стул.
- Здравствуйте! – ответил Сергей
- Вот, собственно, и все… - задумчиво проговорил мужчина за столом и отложил папку в сторону. Он энергично снял очки и отбросил их на бювар. Какое-то время посидел молча, потирая переносицу, потом встал и повернулся к окну.
- Ну что, не буду от вас скрывать, вы мне понравились, – неожиданно начал мужчина. - Почитал ваше досье, да, не весть что, но есть надежда, что вы все-таки сможете себя проявить.
Мужчина вернулся к столу и пронзительно взглянул на Сергея. В этих глазах была боль и сила. Они казались блеклыми, но при этом в них сиял огонь жизни, на ярких, влажных белках резко выделялись красные жилки.
- Это моя инициатива, я даю вам шанс. Хоть коллеги и предостерегают, я готов рискнуть.
- Что все это значит? – с беспокойством спросил Сергей.
- Это значит, что вы получаете уникальную возможность, которая сможет многое изменить, получаете аванс, и я верю, сможете его оправдать.
Мужчина сел в кресло и снова взял тоненькую папку с файлами. Перейдя на ты, он мягко и доверительно продолжил.
- Сережа, все, что я увидел в твоем досье не стоит и ломанного гроша, честно. И есть только один момент, который мне позволяет думать, что я не ошибся. Вот это.
Он протянул папку Сергею, тот посмотрел на лист и увидел коротенький план, в котором по порядку шли события его жизни последних лет. Смена работы – 3 раза, его поздний брак, ссора с мамой, встреча выпускников… внизу стояла запись, выделенная полужирным шрифтом – беременность Анастасии. Его пробил холодный пот. Как? Настя не может иметь детей! Они обсуждали это много раз. Даже их свадьба, в общем-то, стала вопросом чисто техническим, так как она не хотела связывать его своим бесплодием, хотя жили вместе они уже без малого 10 лет.
- Этого не может быть! – с ноткой раздражения произнес Сергей.
- Пока не может. Все зависит от твоего решения, – возразил ему собеседник.
- Какого решения?
- Остаешься или переходишь к нам.
- Не понял? – искренне удивился Сергей.
- Сережа, это не простое решение, я понимаю, но сейчас действительно все зависит только от тебя. Если ты соглашаешься на переход, твоя жена через 8 месяцев родит ребенка. Если остаешься – увы, нет. Помнишь, давно, в самом начале ваших отношений, ты долго не мог принять того факта, что у вас не может быть детей? Ты переживал, думал об этом, и однажды у тебя возникла мысль, что если бы тебе предложили обмен – твою жизнь за жизнь ребенка, то ты бы не раздумывая согласился. Я даю тебе шанс.
Сергей встал. В голове шумело. Он очень хорошо помнил тот вечер. Настя лежала, отвернувшись к стене и тихо плакала, шмыгая носом. Он, как медведь-шатун, бесцельно бродил по квартире. Его очень злила эта беспомощность, эта безысходность, и злоба разливалась в его душе и задевала всё и вся. Они ругались. Он укорял, что надо что-то пробовать, ехать в Израиль, искать варианты, а она тихо и покорно слушала, но при этом упорно повторяла: «У нас нет шансов»…
Он подошел к окну и взглянул на водную гладь реки. На яркое, синее небо, плывущие по воде и по небу пушистые облака. В небе угадывалась осень. Она была там совершенно неразличимо, но при этом вполне явно. Неужели неумолимо и неотвратимо пришла и его осень? И ему вдруг до боли в груди захотелось жить. Пусть так, как он жил раньше – скучно и однообразно, но все-таки жить. Стало жаль себя, жаль маму, жаль субботних поздних завтраков, когда Настя пекла оладьи, а он варил кофе, жаль не прочитанных книг… Он повернулся к мужчине за столом.
Настя быстрым шагом шла по сырому, грязному снегу. Конец октября выдался просто отвратительным – мокрый, липкий снег, ветер, температура около нуля, по небу бесконечной серой мутью тянутся низкие тучи. Вся эта каша под ногами постоянно тает и замерзает, обувь промокает, ноги мерзнут. Она торопилась. Нужно было успеть до 19 часов, иначе потом в палату не пустят, а у нее для Сережки сюрприз. Она и сама не верила, что это правда, и боялась признаться, сжимая в ладошке тест на беременность с двумя бледными, розовыми полосками.