Совесть

               
                Жить по совести – значит жить, сообразуясь с истиной (со – вместе, весть – истина, высшие знания). Личностью или группой, соблюдающей этот принцип, невозможно ни управлять извне, ни тем более манипулировать.
           (Сергей Трофимович Алексеев "Россия: мы и мир", Самоорганизация)


   - Утром пойду на рыбалку, - сказал Гавриков жене.
   - Опять поросят не кастрируешь? – проворчала Лидия.
   - Успеется, - отмахнулся он.
   - У тебя вечно «успеется» - съязвила жена. – Дел по горло, а он по рыбалкам шляется.
   - Утром и кастрирую! – поставил точку Гавриков.
   Встал он затемно и, одевшись, направился в сарай. Два поросёнка разом проснулись оттого, что хозяин включил свет. Переполошились и куры. Даже кролики в клетках насторожились, предчувствуя неладное.
   Через несколько минут пронзительный поросячий визг огласил все окрестные дворы, разбудив всех без исключения соседей. Мужики в кальсонах и трусах выбегали на улицу, думая, что воры волокут у кого-то поросят, но узнав в чём дело, только матерились на чём свет стоит. Им вторили бабы в ночных сорочках, маячившие во тьме, как привидения. Собаки заливались лаем, неизвестно на ком срывая свой гнев. Мычали коровы, кудахтали куры, гоготали гуси… Переполох перекинулся на всё село.
   - Вот так стало быть двумя мужиками меньше стало на грешной матушке земле, - сам себе сказал незадачливый хирург. – Скальпелем вжик – и не мужик!
   Подбежала Лидия и начала ругать непутёвого муженька, когда тот, присыпав раны поросят стрептоцидом, уже закрывал дверь сарая.
   - То говоришь кастрируй! - ворчал он, - А кастрировал – опять недовольна!
   - Зарёй встал, всех соседей переполошил глупой! – причитала жена. - Совсем ум за разум заходит, шалаш некрытый!
   Гавриков отмахнулся от неё, взял велосипед с привязанными к нему снастями, взвалил на спину рюкзак и уехал.
   Приехав на озеро, он закинул удочку и закурил. В лесу пел соловей, пахло ландышами. Потихоньку начало светать, комары надоедали до тех пор, пока не легла роса. Недалеко от него плавали белые домашние гуси, про которых хотелось сказать «белые, как снег». Но тут рыбак увидел, как метрах в ста от него на водную гладь озера опустились лебеди. Красота гусей, которые поспешили убраться подальше от своих диких собратьев, сразу же померкла в сравнении с лебединой. Лебеди казались грациознее, величественнее и белее. «И взаправду белее снега!» - подумал Гавриков.
   Затем он вспомнил, как  в детстве с мальчишками купался на этом же месте, но началась гроза. Они быстро закопали свою одежду в песок, а сами, воткнув вертикально сломанную оглоблю метрах в двадцати от себя, сели телешом в ложбине. Поле, по которому бежали три человека, хорошо просматривалось из их укрытия. Вдруг яркая вспышка молнии ударила в бегущих, и одновременно с этим прогремел оглушительный раскат грома. Люди на поле упали. Гавриков и другие мальчишки выскочили из своего укрытия и хотели броситься к ним, но самый старший из ребят Генка заорал на них из ложбины, и пацаны снова сели. Через несколько мгновений новый удар молнии пришёлся в их оглоблю, расщепив и обуглив её. Все ребята переглядывались между собой, и каждый понимал, что выражают эти взгляды. Гроза кончилась так же быстро, как и началась. Все побежали к лежащим на поле людям. Оказалось, это были три молодые девушки. Мужики, работавшие в поле, забросали их землёй. Две очнулись, а третья, которая бежала последней, так и осталась лежать на земле. Гавриков узнал её – Ольга, которая была на пять лет старше его и слыла местной красавицей. Он на всю жизнь запомнил её золотую цепочку с крестом, которые оплавились от удара молнии…
   Солнце уже припекало, а клёва всё не было. Соловей смолк, а в небе пел жаворонок. Гавриков встал и прошёлся, разминая затёкшие ноги. Вдруг он увидел привязанную в кустах надувную лодку. Осмотревшись и пройдя ещё по берегу, Гавриков никого не нашёл. Он сел в лодку и только тогда заметил верёвку, уходящую в глубину. «Сеть!» - мелькнуло в голове.
   Он быстро стал грести и проверять сеть, выпутывая попавшуюся рыбу и бросая её на дно лодки. Сердце его колотилось, руки дрожали, а дыхание сбивалось на хрип. Когда дело было сделано, рыбак подплыл к прежнему месту и обнаружил в нескольких местах раколовки. Обчистив и их, он сложил весь улов в рюкзак, смотал свою удочку и покатил на велосипеде домой.
   Когда он проехал метров сто, его вдруг кто-то окликнул. Гавриков похолодел, ноги стали ватными, но он всё же остановился и оглянулся. К нему шли трое незнакомых мужчин, судя по всему городские.
   - Закурить не найдётся, земляк? – спросил один из них, самый бойкий.
   Гавриков достал сигареты и протянул ему:
   - Забирайте всю пачку, мужики.
   - Зачем же всю? Нам и по одной достаточно.
   - Я всё бросить хочу, да никак не получается, - потупился Гавриков.
   - А, ну раз такое дело, тогда живём, мужики, - улыбнулся балагур. – А ты, Иван, всё сокрушался, что курево кончилось. Спасибо, земляк. Ты местный?
   - Местный, - кивнул Гавриков.
   - Рыбачил что ли?
   - Рыбачил от нечего делать.
   - Ну, и как улов? – допытывался рыбак.
   - Так себе… - пожал плачами Гавриков.
   - А места вроде бы рыбные у вас?! – удивились все.
   - Раз на раз не приходится, - соврал он.
   - Слушай, может, по пять капель? У нас есть! Пошли? – предложили рыбаки.
   - Да нет, мужики! – запротестовал Гавриков, - Спасибо, конечно, но дома дел по горло – надо ехать. А вам – отдохнуть хорошо в наших местах. Бывайте.
   Он сел на велосипед и что есть мочи стал накручивать педали. К селу он подъехал весь в мыле, запыхавшийся и совершенно выбившийся из сил. Сойдя с велосипеда, остаток пути до дома он прошёл на ногах. Придя домой, Гавриков забросил удочку под кровать, даже не сняв с крючка червя, и тут же завалился спать.
   Ночью его разбудил кот, который орал благим матом, попавшись на крючок. Наверное, червь всё ещё пах рыбой, и кот решил продегустировать его. Освободив от крючка натерпевшегося кота, Гавриков никак не мог снова заснуть. Совесть мучила его, и не радовал даже богатый улов.
   Он вышел на крыльцо и закурил, глядя на звёзды. Затянувшись табачным дымом, рыбак вдруг сильно закашлял. Затушив сигарету и глядя на неё, он вспомнил, как отец в детстве рассказал ему, что табак вырос на могиле кровосмесителей брата и сестры. В полведернике копошились раки. Гавриков достал одного со здоровыми клешнями, и тут подошла Лидия.
   - Чего не спишь-то? – буркнула она. – Всё не угомонишься никак?
   - Да вот… - Гавриков протянул к ней рака.
   - Фу… - скривилась она. - Не надо меня раком!
   - Сама поняла, что сказала-то? – улыбнулся муж.
   Лидия тоже улыбнулась. Постояв ещё немного, они пошли спать, но как ни старался Гавриков, в эту ночь так и не уснул.
   Утром он взял из куста смородины спрятанную там бутыль с самогоном, сел на велосипед и снова поехал на озеро.
   Подъехав к месту вчерашней рыбалки и найдя там всё тех же рыбаков, Гавриков подошёл к ним и достал самогон.
   - Ооо! Вчерашние гости! Да нет же – это служба спасения приехала – 911! – весело смеялись они, подтрунивая друг над другом. – А с чего бы это? А, земляк? Выпить что ли не с кем?
   - Мужики, бес попутал меня вчерась, - промямлил пересохшими губами Гавриков. – Это ведь я сеть вашу обчистил. Простите, коли сможете, а нет, то хоть по морде дайте – я не обижусь.
   Повисла гробовая тишина, лишь ветер шелестел камышами в заводи. Наконец  бойкий нарушил молчание:
   - Ну, что, мужики, простим его или нет?
   - Что ж, простим, - сказал самый старший. - Тем более что выкуп принёс!
   - Да, всё по-людски… - вторил третий. – Только и ты с нами остограммся уж.
   У Гаврикова точно камень упал с души:
   - Благодарствую, люди добрые!
   Бойкий рыбачок начал разливать прозрачную жидкость по стаканам и поинтересовался:
   - Кто гонит-то такой нектар?
   - Жена! – важно ответил Гавриков. – Но не на продажу, а, так сказать, для пользы, для дела…
   - Для такого дела, как сейчас! – перебил его бойкий и засмеялся.
   Все подхватили его смех, затем чокнулись и выпили.
   - Ух! Хороша штука! Аж в жар бросило! – крякнул старший.
   - Да уж! А то за ночь намёрзлись, а согреться нечем, - встрял снова бойкий. – Не рассчитывали тут ещё одну ночь сидеть. Ну и… сам понимаешь…
   - Понимаю, - кивнул Гавриков. – Хоть поймали чего? Я ведь и улов ваш могу принесть…
   - Успокойся! И поймали, и согрелись, и с хорошим человеком познакомились, - похлопал третий рыбак его по плечу.
   Гавриков встал:
   - Ну, пора мне, мужики - дел полно. Да и жена скажет, что уже с ранья зенки залил. Вы уж не обессудьте. Ещё раз простите, а Бог даст - свидимся ещё.
   Он сел на велосипед и поехал в сторону села. На душе его был покой.