Глава 11
Когда перед самым носом Сергея закрыли дверь, ему показалось, что в него бросили гранату. Солнечное настроение провалилось в бездонную глубину сознания, где были свалены в кучу негативные мысли и переживания, которых за два прошедших года накопилось предостаточно.
Юноша постоял в растерянности, глядя рассеянно себе под ноги, всё ещё надеясь, что это недоразумение, что сейчас откроется дверь и ему навстречу выбежит жизнерадостный рыжий котёнок, его милая Ивушка. Он так ждал этой встречи, столько всего передумал. Даже представлял этот миг в движении и цвете.
Того, что произошло, просто не может быть. Это какая-то нелепая ошибка. Любовь нельзя предавать. Впрочем, выгнала-то его совсем не любимая. Отчего он так расстроился? Ива не такая. Она верная и преданная девочка, пусть и взбалмошная, привередливая, сумасбродная, своевольная.
Может быть, в ней слишком много детской непосредственности, наивного желания выделиться любым способом, излишняя торопливость, потребность строить нереальные планы дальнейшей жизни, но склонности к предательству и непостоянству Сергей в ней не замечал.
Конечно, два года разлуки могли притупить чувства, обесцветить эмоции. Это легко вылечить. Стоит только прикоснуться друг к другу, вдохнуть подзабытые возбуждающие ароматы, посмотреть в глаза. Такое не забывается. Серёжка знает, почувствовал на себе.
Милые черты несколько размыты в деталях, но общее впечатление, ассоциации, восторженное восприятие воспоминаний живут своей жизнью, даря нескончаемую радость. Они-то остались в любом случае. Разве можно забыть минуты душевного подъёма, азарта, воодушевления? Да Сергей и выжил-то только благодаря светлому чувству восхищённого обожания, прикасаясь к нему в минуты покоя и в пылу азарта, приходящего в разгар боя.
Он не хотел и не мог думать иначе о девочке, которая вверила ему свою судьбу, а он ей. Она обещала ждать. Обещала!
Сергей опрометью помчался в институт, даже не подумав, что можно доехать на автобусе. Слишком сильно возбудило его негодование. Он привык на войне принимать молниеносные решения. Лишь здравые мысли и умение вовремя сосредоточиться на главном спасали там жизнь.
Разыскать любимую в лабиринте корпусов, этажей и аудиторий оказалось не просто. Сергей расспрашивал, узнавал, требовал. Не так много в институте ярко-рыжих зеленоглазых красавиц.
Его отправляли то в одну сторону, то в другую. Вроде бы девушку видели, то здесь, то там, но это оказывалась не Ива или она успевала переместиться.
Сергей уже совсем было отчаялся, но вдруг увидел, свою ненаглядную невесту на расстоянии в несколько метров. Она стояла у большого окна, оживлённо беседуя с двумя девочками, которые азартно спорили, отчаянно жестикулировали и время от времени хихикали.
Юношу совсем не трогала тема и суть разговора, он наслаждался силуэтом любимой, таким родным и близким цветом волос, её живым мелодичным голосом. Сердце юноши затрепетало, сладко заныло изнутри. Захотелось прикоснуться к её лицу, почувствовать вкус податливых губ, прижать к груди милую свою девочку, которую не видел, целую вечность. Какой долгой и трудной оказалась дорога к любимой.
Сергей стоял истуканом, не в силах сдвинуться, боясь, что сейчас он шелохнётся и невеста исчезнет. Слишком часто такое случалось там, на войне, в видениях и грезах.
Когда его ранило, в бессознательном состоянии он звал Иву. Ему об этом рассказывали боевые друзья и медицинские сёстры. А в больнице, после операции, он, то приходил в себя, то проваливался в небытие. Невеста всегда была с ним, уговаривала бороться за жизнь и любовь, говорила, что надеется и ждёт.
Она целовала его в рассохшиеся, опухшие губы и прижималась обнажёнными участками тела. Сергей явственно чувствовал тогда эти прикосновения и жар желанного тела.
Ива повернула очаровательную головку, нежной рукой поправляя непослушные волосы, вздрогнула. Скорее почувствовала нечто удивившее в привычном ландшафте незатейливых декораций, чем увидела Сергея. Она вгляделась в его силуэт, что-то неслышно шепнула подружкам и направилась навстречу.
Во взоре невесты он не увидел удивления, радости, воодушевления. Равнодушными эти глаза тоже нельзя назвать. Видимо на ходу она принимала серьёзное решение, поэтому лицо в целом выражало растерянность. Какую новость она сейчас преподнесёт?
— Здравствуй, моя родная! Как долго ты приходила ко мне только во сне. Я так рад видеть тебя, не представляешь.
— Сергей, нам придётся расстаться.
— Разве такое возможно? Ты меня больше не любишь?
Ребята стояли, так и не приближаясь друг к другу. Улыбка и возбуждение растаяли незаметно. Сергей почувствовал себя маленьким и лишним.
Как-то странно вели себя руки, не находя места. Скулы и челюсти свело до зубовного скрежета. Он с надежной вглядывался в глаза любимой, прокручивая в уме возможные варианты ответа, желая услышать, что это была неудачная шутка, но нет.
— Дело не во мне. Я по-прежнему в тебя влюблена по уши. На меня давят родители. Все два года они проверяют мои записи, вытряхивают почтовый ящик, прячут твои письма. Мне удалось прочитать за всё время только несколько. Они настойчиво сватают меня за какого-то Петра Николаевича, директора гастронома. Он на восемь лет старше и совсем мне не нравится, но имеет огромные связи и фантастическое количество денег. Этот дядька желает создать семью, но никого, кроме меня, не желает видеть хозяйкой. Родители просто трясутся над ним.
— Зачем ты мне все это рассказываешь? Уже дала согласие? Смирилась? Это их желание. Какое отношение оно имеет к нашей любви и нашей судьбе? Любовь нельзя предавать! Нельзя. Единственное, что ты реально приобретёшь в такой ситуации, какой-нибудь неизлечимый невроз. Конечно, решать тебе. Значит, сейчас ты раскладываешь пасьянс. На кону огромные ценности. С одной стороны любовь, с другой — богатство. За то и другое придётся заплатить. Вопрос — чем и сколько? Не окажется ли цена непомерной? Мне за тебя страшно, Ивушка.
— Это тебе кажется, что решение за мной. Кто бы спрашивал. Меня просто ставят перед фактом. Я еще студентка. Они меня полностью содержат.
— У тебя же есть я. Пойду работать. Не хватит денег — найду подработку. Понимаю, что у директора гастронома возможности больше. Спроси себя, чего больше хочется, любви или денег?
— Почему я вынуждена выбирать в таком мизерном диапазоне? Любви хочу. И денег тоже. А ещё квартиру хорошую, мебель, машину, дачу. Много чего хочу. Одежду модную. И тебя, тоже хочу, прямо сейчас, здесь.
Ива разревелась, бросилась в объятия, принялась бить Сергея кулачками в грудь, впилась в его губы страстным поцелуем, едва не кусая.
— Ну, почему никогда так не бывает, чтобы всё сразу? И любовь, и остальное. Ты должен меня понять. Они же мои родители. Они жизнь прожили. Лучше меня знают, что хорошо, что плохо. Неужели ты думаешь, что своему единственному ребёнку, папа с мамой загадают плохую жизнь? Кому мне ещё верить, если не им? Я, ведь, привыкла, что у меня всё-всё есть.
— Тогда, без сомнения, остаётся только Петр Николаевич с его состоянием. Не такая уж серьёзная жертва любовь на пути к красивой жизни. Мне без тебя будет очень плохо, но постараюсь справиться. Хорошо подумала, Ива?
— А если сделать по-другому? Ну, выйду я за него замуж, послушаюсь родителей, а любить буду по-прежнему тебя. Разве так нельзя?
— Можно, теоретически. Только рано или поздно измена вскроется, и лишишься спонсора. Но тут проблема. Ты думаешь о своём благополучии, отодвигая в сторону мои интересы. Мне неприятно об этом говорить и слушать. Любимая женщина не может быть предметом дарения или торга. Если решила расстаться, делай это. Если нет, бери паспорт и идём в ЗАГС. Жить будем с моей мамой.
— А подумать я могу?
— Именно это и прошу тебя сделать. Будь добра. Мне без того слишком больно. То, что услышал, буквально разорвало мозг.
— Тогда приходи завтра. В это же время. Сюда. Буду ждать.
Ребята сплелись в объятии, долго-долго не решаясь их расцепить. Не так представлял Сергей встречу двух любящих. Жизнь иногда способна преподнести сюрпризы. Не всегда приятные.
Мысли и эмоции забуксовали на одном месте, вращаясь с огромной скоростью, но никуда не двигаясь. От Сергея больше ничего не зависит. Значит, нужно пользоваться тем, что есть.
В первую очередь обрадовать маму. По-возможности переодеться. Хотя, это вряд ли. В высоту и в плечах прибавление. Нужно покупать новые вещи. Это не к спеху. Мама, потом Даша. К Иришке можно и завтра сходить.
Естественно, дома случился переполох. Ангелина Павловна сетовала на то, что не предупредил заранее, хлопотала, слишком бестолково и суетливо, бралась за одно, потом за другое. Всё у неё валилось из рук. Время от времени она бросала дела, садилась на стул и протягивала к Сергею руки.
— Изменился-то как, господи. Совсем мужик. Надо же. Мамку перерос. А ладный-то какой. Вот невеста обрадуется. Дай я на тебя насмотрюсь.
Сергей улыбался снисходительно, позволяя матери крутить себя, обнимать и щупать. Он и сам соскучился непомерно. Вот она, спокойная мирная жизнь.
Да уж, действительно. Тишина и безмятежность. Но, чересчур беспокойная. Того и гляди умом тронешься.
Не увидел парень решимости и большого желания в глазах Ивы. Безучастная она какая-то, пассивная. Производит впечатление обиженного ребёнка, которому предстоит выбирать между конфетой и мороженым, когда хочется того и другого.
Нагостившись дома, направился Сергей к Даше. Вот где случилось всё то, чего он ожидал от встречи с любимой. Здесь ему и восторг, и взгляд, переполненный беспредельным обожанием.
Девушка не знала, куда усадить дорогого гостя, чем порадовать. Она выгребла из кошелька всё, до копейки, накупила вкусностей и сладостей.
В каждом движении подруги угадывалось желание дотронуться, пощупать, реально ли то, что она видит? Правда прикоснулась девушка лишь один раз, положив ладошку на его могучую руку, да и то сразу отдёрнула, словно обожглась.
Сегодня она ничего не говорила, только слушала. Не перебивая, не задавая вопросов, молча. Зато, смотрела не отрываясь, повлажневшими влюблёнными глазами, то и дело покрываясь розовыми пятнами на лице и груди.
Даша подкладывала Сергею на тарелку разные вкусняшки, не дожидаясь, когда он съест то, что уже лежит горками, любуясь его могучим телосложением и чертами лица, некоторые из которых были не знакомы, а другие начали забываться.
Девушка чувствовала себя беспредельно счастливой. Пусть выговорится. Умение слушать иногда важнее слов. А Сергею сегодня есть, что рассказать.
Его впечатлительная натура, умение из слов составлять живописные картинки, великолепное чувство юмора и эмоциональность, выплескиваются, бурлят, клокочут.
Какой он интересный рассказчик. Надо же, столько всего пережить всего за два года, в течение которых парень находился между жизнью и смертью. Вот он здесь. Живой и невредимый. Серёженька.
Давно уже пришли домой Дашины родители, насмотрелись телевизионных программ, улеглись спать, а повествование продолжалось, и не было ему конца и края. Лишь нечаянно уронив взгляд на часы, Сергей обнаружил, что время уже далеко за полночь.
— Что же ты меня не остановила? Соскучился. Не заметил, как время пролетело. Всё, довольно, выгоняй.
— Можешь остаться. Я тебе на диване постелю.
— Мама волноваться будет. Какая же ты хорошая, Дашенька. Почему же тебя, умницу, прелестницу, замуж не зовут? Обидно даже.
— Звали. Много раз. Видно не встретила ещё того, с которым можно в огонь и в воду. Хороший человек — творение штучное. Для семейной жизни надобен мужчина добрый, ответственный, как ты.
— Какие твои годы, подруженька. Непременно встретишь. А я на твоей свадебке самый весёлый и счастливый буду.
— Надеюсь, так и будет. Я уже, кое-что загадала. Только это секрет. Никому не могу раскрыть. После свадьбы сознаюсь.
— Легко с тобой, Дашенька. Не было бы у меня невесты... Да, чего об этом говорить. Сердце, оно лучше нас знает, что ему надобно.
— Можно я тебя поцелую? По дружески. В щёчку или в лоб.
— Да я и сам расцелую твои румяные щёчки с преогромным удовольствием. Не представляешь, Дашуля, как я рад тебя видеть. Письма, по десять раз перечитывал, как роман. У тебя талант. Впрочем, дарований твоих не счесть. Даже завидую тому парню, который сумеет растопить это очаровательное сердечко. Всё, ухожу. У меня никогда не было настоящего друга. Ты, первая. Да, случайно не знаешь, как там Иришка? Ну, помнишь, та, которую бандиты похитили?
— Знаю. И совсем не случайно. Встречаемся мы с ней. Увидишь — не узнаешь. — Даша начертила в воздухе соблазнительный зигзаг, затем изобразила объёмный бюст. — Это уже не девчонка сопливая, невеста на выданье. А глаза! Даже я засматриваюсь. Только скромница. Между прочим, тебя ждет. Говорит, всё равно отобью у Ивы. Правда, последнее время, Антон какой-то в речах проскальзывает.
— Товарищ мой боевой. Поэт. Романтик. Через меня переписываться начали. Потом разохотились писать целые поэмы. Положительный мужик. За такого не грех сосватать. Я Иришке намекну.
Слово за слово, простояли они в коридоре чуть не до утра. Сергею-то что, а Даше на работу.
Домой парень бегом летел, забыв про неудачное свидание с невестой. Неужели, теперь бывшей невестой? Дашу он не решился грузить этой проблемой. Вдруг, вопрос с её выбором решится положительно для него?
Сейчас Ива взвешивает в душе, словно на аптекарских весах, все доводы, за и против. Сергей ведь по жизни оптимист. Верит в везение и удачу. А ещё в любовь.
*****
Ива нетерпеливо и нервно ждала Сергея, отмеривая шаги вдоль окна. Пришла раньше, чем договаривались. С документами. Решилась выбрать любовь.
Серьёзный шаг, ответственное решение. Только с регистрацией придётся подождать, пока жених получит паспорт, взамен военного билета.
Серёжка от радости станцевал лезгинку и крутил девушку, пока та не запросила пощады. У обоих, волнами улетала голова, превращая окружающее в подобие млечного пути. Не только от кручения, от избытка чувств не меньше. Похоже, свадьбе быть.
Молодые долго беседовали, обговаривая детали. Как только поставят штамп в паспорте, Ива переезжает жить к Сергею, снимаясь с довольствия у папы и мамы.
На первое время деньги у юноши есть, там заработает. На всякий случай он уже пробил возможность дополнительного заработка по ночам и вечерам на железнодорожной станции. Там постоянно требуются грузчики.
Смущала лишь возможность массированной атаки со стороны родителей невесты. Бороться с родными людьми очень сложно. Можно ненароком наступить девушке на самое больное. В этом отношении нужно быть крайне осторожным.
Сережкина мама не возражала, даже обрадовалась, что сын всегда будет рядом. Два года абсолютного одиночества дались ей крайне тяжело.
Расписались ребята тихо. Сергей посетил тёщу с тестем, показал им паспорта, информировал об изменении своего и дочки статуса, о том, что переезжают жить к нему.
Волна негодования по этому поводу поднялась совсем не шуточная. Новоприобретенные родственники грозили милицией, небесными карами и прочими неприятностями. Молодых такой разворот не смутил. Домой Ива не вернулась.
Медовый месяц был великолепен. Молодые парили как начинающие ангелы в облаках, лишь изредка спускаясь на грешную землю. Жизнь была наполнена смыслом и действием. Кровать скрипела каждую свободную минуту. Воздух в их комнате приобрёл насыщенный и стойкий запах любви, постельное бельё не успевало сохнуть от солёного пота.
Невеста, теперь уже жена, смотрела на любимого с нескрываемым обожанием. Он заводил её так, что хотелось визжать от радости, что она и делала изредка, если свекрови не случалось быть дома.
В выходной день супруги не вылезали из кровати, даже для того, чтобы поесть, преодолевая в немыслимых скачках тысячи километров ежедневно.
Чем интенсивнее они занимались сексом, тем сильнее и чаще хотелось продолжения. Иногда они настолько утомлялись, что засыпали, не успевая рассоединиться. В их сердцах царило единодушие. На разногласия было жаль времени, а спорили исключительно по поводу методики проникновения.
Жизнь казалась или действительно была, великолепной. Такого счастья они не могли себе представить даже в самых смелых грёзах. По крайней мере, теперь Ива видела, что сделала правильный выбор и решение приняла верное. О таком муже можно только мечтать.
Девушка с ужасом думала, что чуть не испортила себе жизнь по настоянию родителей. Жить с нелюбимым человеком, спать с ним, чувствовать его дыхание, прикасаться, это просто немыслимо.
Для того, чтобы выросли крылья, оказывается недостаточно денег. Унылая жизнь с кучей денег, среди довольства и роскоши, это так скучно.
Разве можно сравнить с этим невероятные эротические аттракционы и полное взаимопонимание, когда угораешь от желания слиться с человеком, который не меньше, а возможно и больше хочет тебя, понимает и чувствует малейшую прихоть? Ты знаешь, что он твой и больше ничей. Каждое его движение, побуждение, мысль, направлены исключительно на то, чтобы угодить и подстроиться. Ради этого стоило поссориться с родителями.
Ива непрерывно пребывала в блаженстве, переполняясь энергией и страстью. Уровень удовлетворения жизнью зашкаливал, вызывая эйфорию.
Семейная идиллия — именно то, о чем она так тщетно мечтала прежде. Как она могла не понимать этого, чуть не предала свою единственную любовь, самое ценное, что есть на Земле.
Она настолько благодарна Сергею, так ему доверяет, что в голове даже случайно не проскакивает ни одного сомнения, ни единой искорки неудовольствия.
Еще месяц или чуть больше пролетели на едином дыхании. Но в череде праздников иногда возникали будни, когда они всей семьёй, вместе с мамой, делали генеральную уборку, ходили по магазинам, закупая продукты, стирали и развешивали бельё.
Когда Сергей уходил на подработку, а Ангелина Павловна задерживалась на работе, приходилось готовить ужин. Ива умела варить макароны и жарить яичницу, но первые она всегда переваривала, а вторая подгорала. Девушка нервничала по этому поводу, прятала глаза от свекрови и мужа, чувствовала неловкость.
Все эти мелочи наслаивались одна на другую, выводя из равновесия. Начинала болеть голова. Хотелось подольше задержаться в институте, чтобы прийти к уже готовому ужину. Настроение падало, плодя нелепые мысли и сравнения. Теперь жизнь с мужем перестала казаться ей сказкой, превращаясь в череду обязанностей. Да ещё вечная нехватка денег, чего никогда не случалось у родителей.
Сергей вечно на своей подработке. Приходит утомлённым. Кое-как отрабатывает супружеский долг, не вникая порой в её романтические желания и потребности. Такой секс перестал радовать. Собственно она совсем не хочет с ним секса. Насытилась.
Иву начали раздражать привычки свекрови и мужа, запахи чужого дома, уклад жизни, скучный интерьер, да и сама мебель. Всё здесь какое-то дешёвое, убогое, будто нет у людей полёта фантазии, вкуса, желания сделать жизнь красивой и вкусной. В принципе, им и делать-то всё это не на что.
Какую же она, в сущности, сделала ошибку, отказав Петру Николаевичу. Жила бы сейчас, как королева, деньгами сорила, ела деликатесы и ничего не делала.
Иногда ей казалось, что это так, порой, наоборот. Ива не могла в себе разобраться. Жизнь замужем стала походить на маятник. Из одной крайности её несло в другую. То хотелось любви, то комфорта и денег.
Она уже понимала, что всё в одном флаконе не бывает. Вновь девушка стояла перед необходимостью выбирать, а этого совсем не хотелось.
Она мечтала о стабильности, чтобы и любовь, и деньги, и счастье были неизменными, только руку протяни. Но обеспечивать это постоянство должны были другие. Как же нелепо устроена жизнь, если за обыкновенное счастье нужно обязательно чем-то расплачиваться.
Внезапно на Иву обрушилась еще одна неприятность — она забеременела. Неприятные ощущения преследовали повсюду. То у неё тянуло мышцы, то начинали ныть суставы и косточки, частые головокружения, тошнота, рвота.
Всё, с неё достаточно. Больше она так не может. Какая же всё-таки была дура, мечтая о трёх детишках. Если для этого нужно пройти через ад, вынося такие изнуряющие, ужасно неприятные ощущения ещё до родов, можно себе представить, что ожидает дальше.
Нет, такие испытания не для Ивы. Кому хочется, пусть истязают себя, только не она. Это необходимо немедленно прекратить. К чёрту беременность, не нужны ей дети, из-за которых приходится так страдать.
Девушка стала раздражительной, что, в принципе, нормально в таком деликатном состоянии. Сергей осведомлён о том, что беременность, особенно в первое время, вызывает токсикоз.
Плод вступает в единоборство с матерью за ресурсы, пытаясь перетянуть одеяло на себя. Ему нужна идеально чистая кровь и строительный материал высшего качества. Малюсенькое существо, которое ещё и человеком-то назвать сложно, перекраивает организм женщины под себя, заставляя производить для своео развития самое лучшее.
Все женщины в этот период жизни раздражительны, плаксивы и требовательны. Нужно терпеть, подстраиваться, облегчая метаморфозы.
Совсем не сложно, если любишь, выдержать их нападки, гнев, претензии. Чего бы ни захотела жена, Сергей расторопно и споро, с улыбкой на лице выполняет, даже старается упредить некоторые желания. Он счастлив от сознания своего отцовства.
В институтской группе у Ивы, несколько девушек, перенесли беременность, но не рожали. Нужно поговорить, узнать. Рано ещё иметь детей, девушка не готова к такой обузе и ответственности.
И вообще, она хочет к маме. Как та уговаривала дочку не надевать хомут раньше времени, не связывать свою жизнь с людьми не своего круга. Не доходило. Надо было самой лбом стукнуться, чтобы понять — шишка, это больно.
Подружки с удовольствием просветили Иву, как поступить. Пустяковая проблема. Чуточку денег, немного боли и ты свободна, как степной ветер. Можешь трахаться хоть до посинения, пока снова не залетишь. Все так делают.
Проблемы денег в принципе не было. В семье мужа все средства складываются в одну кубышку, которая ни от кого не прячется. Ива просто открыла коробочку и отсчитала, сколько нужно.
Записалась заранее на аборт и исполнила задуманное, приняв решение единолично. Никто ничего не заметил. У девушки токсикоз, она болеет.
Недели проходили за неделями. Животик, вместо того, чтобы расти, усыхал. Ива начала требовать близости. К ней вернулись хорошее настроение и избыточная потенция.
Параллельно, она стала посещать родителей, посвятив их в подробности отношений и перенесённый аборт. Те вдохновились, предприняв новую серию атак, уговаривая взять развод и выйти замуж за Петра Николаевича, кошелёк которого не давал им покоя, даже организовали их встречу.
Дочка поговорила с претендентом на руку, сощурила один глаз. Если не присматриваться, перетерпеть можно. Мужик, как мужик. Если что, при деньгах можно любовника завести.
Девочка ещё жена Сергея, а уже строит новые планы, допуская в них возможность супружеской измены. Когда же она успела стать расчётливой стервой?
Родители Иву не торопят. Пусть девочка созреет, похлебает ещё малость из алюминиевой миски, чтобы приняла решение наверняка. Никуда не денется. У них опыт.
Видят, что заглотила доченька наживку до самых кишок. Да ещё аборт, о котором ни муж, ни свекровь, ничего не знают. Рано или поздно придётся открыться. Тогда без скандала не обойтись. А им это на руку. Считай, дело сделано. Петр Николаевич с его безграничными возможностями, можно сказать в кармане.
Всё-таки Ива колебалась. Была в ней ещё, жила, малая толика любви. Не могла она забыть месяцы беспредельного счастья. И Серёжку жалко. Но, себя, всё-таки, гораздо больше.
Какие тут перспективы? Никаких. Положим, заработает муж через пять лет на машину, потом квартиру получит, ещё через десять лет, может быть, дача. К тому времени, Иве сколько лет будет? Она подсчитала на листочке и охнула. Приблизительно сорок пять. Целая жизнь впустую. Ради чего? Любовь? Да пошло бы оно, такое дорогое счастье, к лешему.
Дорога ложка к обеду. Жить нужно весело и роскошно, пока молодая. Чтобы вкусно было тогда, когда сладкого хочется. А в сорок пять, ну для чего старой кляче нужны эти машины и дачи? Пусть подавятся со своей маменькой. Им не привыкать, в нищете прозябать. Не для такой жизни ягодку растили. Да здравствует счастье.
Спасибо этому дому, пойдём к другому. Пора и честь знать. Нужно соглашаться, пока к стройным ножкам кошелёк с золотыми монетами кидают, а то подберут. Охотников жить красиво, много развелось.
Девушку затрясло от предвкушения. Голова закружилась от беспредельной перспективы. Сегодня же она выскажет Сергею всё, что думает, о нём и его нищей маменьке. Пусть не думают, что нашли себе рабыню Изауру.
Её воспитали белоручкой, потому, что таким утончённым девушкам место не на кухне, а на подиуме. С Петром Николаевичем она будет обедать исключительно в шикарных ресторанах, а отдыхать за границей.
Ива разделась, легла под одеяло и заснула со спокойной душой. Вот проснётся и устроит им красивую жизнь. Наелась досыта и любви и их уродливого счастья.
Разбудил девушку муж, ласково поцеловав, сначала в шею, потом в плечо. Ива протянула к нему руки, обняла, замурлыкала было, вдруг внезапно оттолкнула Сергея, закаменела лицом.
— Нам нужно поговорить
— Только руки помою и весь твой.
— Потом руками займёшься. — Ива вскочила, принялась лихорадочно одеваться. Муж застыл в недоумении, не предвидя никакого подвоха. — Я от тебя ухожу. Мы разводимся.
— Какая муха укусила тебя, девочка? Любовь нельзя предавать. Мы с тобой поклялись в горе и в радости...
— Оставь эти идиотские речи для будущей жены. Я нахлебалась досыта. Ты мне надоел.
— Конечно, надоел. Все девушки, когда вынашивают ребёнка, недовольны мужем. Это нормально. Вот дождёмся нашего малыша...
— Не будет, Сергей, нашего малыша. Совсем никакого ребёночка не будет. Я аборт сделала. Давно уже. Мог догадаться, если бы внимательно наблюдал за женой. Смотри. Нет живота, совсем нет. Ребёнка, тоже.
— Вижу теперь, что шутки закончились. Взяла, значит, и решила. Одна за всех. Пошла и убила моего ребёнка. Всё я, Ива, способен простить. Много раз о том думал. Даже измену. Убийство — никогда. Как же я тебя сразу не разглядел? Относился, как к ребёнку малому. Думал, детский эгоизм. Повзрослеешь — поймёшь. Ан, нет. Это сложившееся мировоззрение. Ты есмь царь природы. Я так понимаю, Петр Николаевич, опять сватов заслал. Кошелёк или жизнь. Не вопрос, выбор. Твой личный выбор. Жизнь не родившегося малыша против достатка. Не боишься, что ветер может в другую сторону подуть? Посадят, к примеру, твоего благодетеля в тюрягу, деньги ведь с законом не дружат, и пойдешь по миру с протянутой рукой. Ты же красиво жить собираешься, значит, работа, труд, в твои планы не входят. Чего делать-то будешь? Без него ты превратишься в полный ноль. Ладно, поговорили. Убирайся вон. Видеть тебя не могу. Вещи твои привезу сам. Завтра вечером. Развод получишь. У тебя всё?
— Сам виноват. Горы золотые сулил.
— Врёшь. Кроме любви и обычного достатка, ничего не обещал. Прочее ты выдумала. Да, теперь это и не важно. Во всяком случае, я тебя заранее прощаю. Будь счастлива. Если сможешь. Любил я тебя. Так любил.
Сергей отвернулся. Не потому, что стеснялся слёз. Просто переживания, эмоции, это слишком интимно. Нельзя при чужих и посторонних показывать слабость. Никак нельзя.
При Даше, можно.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2018/10/24/1548
Фото: Adriana Caruso