О Керченском стрелке, цензуре и безопасности

Виктор Дейнека
«Керченский стрелок сжег личные вещи перед нападением».  Читаю новости.  Да плевать, что он там сжег! Плевать о том, каким он был: тихим или забитым. Плевать, почему его родственники не забирают тело из морга. Вы напишите о сути случившегося. О тех процессах, которые привели к трагедии! Обращаюсь к отечественным СМИ!
Еще недавно события, подобные произошедшим в Керчи, казались нам чем-то далеким. Средства массовой информации регулярно напоминали об учениках в США, которые периодически совершают массовые убийства в  школах и колледжах высокодемократичного государства, режут, стреляют, взрывают своих сверстников. Иногда от этого веяло каким-то культурным злорадством. Так долго и цинично это обсмаковывалось. У нас ведь не так. Мы до этого еще «не доросли». Приятно обсуждать проблемы соседа, когда в своей семье не всё в порядке.
И вот, началось. Год 2017-й. Михаил Пивнев. Парню всего 15 лет. Бьет тесаком учительницу, стреляет ей в голову. Одноклассники от ужаса выпрыгивают из окон со второго этажа.
Январь 2018-го. Двое малолетних отморозков врываются на урок труда в Пермской школе, наносят ножевые ранения преподавателю и детям – четвероклассникам. В этой бойне пострадает пятнадцать человек. Через несколько дней уже в другом городе – Улан-Удэ – несколько учеников 9 класса нападают на 7 класс, в котором идет урок русского языка, и наносят тяжелые ранения детям и учителю.
18 апреля 2018 года. Город Стерлитамак. Артему Тагирову 17 лет. Ножевые ранения одноклассницам и учительнице информатики. Поджег кабинета. Попытка суицида. Не удалась.
17 октября 2018 года. Керчь.
А что объединяло этих малолетних извергов? Многие росли в неполноценных семьях. Но не все. Эгоизм, ненависть к окружающим, неуверенность в себе, психологические травмы. И конечно, Интернет!
Когда в социальных сетях появились, так называемые, «группы смерти» и появились сведения о погибших детях, я сказал: «Закрыть! Убрать! Уничтожить эти социальные сети!». Неужели, общение в «социалках» - важнее жизни детей? Я буду жить без интернет-общения, если вопрос касается безопасности. И таких как я – миллионы.
Любой желающий может произвести мониторинг всем доступных интернет-ресурсов, чтобы понять: сколько «чернухи» находится в открытом доступе. В доступе для наших с Вами детей. Жуткие ролики шокируют взрослых людей, что говорить о неокрепшей детской психике. Порнография, разврат, живодерство,  убийства, пропаганда алкоголизма и наркомании… Стоит ли перечислять дальше? Но то, что видео, фото, тексты любого содержания можно найти легко и без труда – это неоспоримый факт.
Так нужна ли в Интернете цензура? Да, нужна. И не просто цензура, а очень жесткая цензура. Можно сказать, тотальный контроль! Ну всё, сейчас на меня накинутся правозащитники. Дискутируйте о защите прав интернет-потребителей с матерями и отцами погибших детей. А я готов поступиться своими правами.
О безопасности. Неподалеку от моего дома расположена школа. Два года назад её территорию обнесли высоким металлическим забором. Теперь мальчишки с микрорайона – любители погонять в футбол на школьном стадионе – вынуждены перелазить, понаделали под забором подкопы. В детском саду по соседству тоже занялись забором. Правда, забор уже стоял, но в нем залатали дыры. В детском саду есть сторож. Дядя Толя. А в школе паренек охранник – Ислам – на вид лет двадцати. Скромный такой, застенчивый немного. Но работу свою четко знает – кто посторонний в школу идет, всегда остановит. Поинтересуется к кому, за кем, может не пропустить внутрь даже. Родителей многих в лицо знает.
Так вот, вопрос. Остановит ли Ислам, остановит ли дядя Толя Владислава Рослякова??? А если Владислав Росляков идет в школу или в колледж, или в детский сад не один, а с сообщником (ками). Таким же, больным на всю голову парнем или парнями. Что сделает им дядя Толя? Или Ислам? Да они даже спросить ничего не успеют… А дети, когда побегут в панике от извергов, вынуждены будут перелазить через забор или лезть в подкопы, вырытые мальчишками-футболистами. Другим путём территорию школы, увы, не покинуть!
Так может, не высокий забор, не сторож дядя Толя или охранник Ислам должны обеспечить безопасность Наших детей, а четко выстроенная Система? Система, ограждающая здоровых людей от психопатов. Система, ограждающая вообще всех людей от того потока насилия и разврата, который льется на нас как из Интернета, так и с экранов телевизоров.
А сторож или охранник, это, само собой разумеется, дело нужное. Какого-нибудь алкаша, наркомана, шпану, в конце концов, в учреждение не пропустит. На том ему спасибо. Но от того, что в головах у Росляковых, он нас не убережет.
Несколько лет назад, на железнодорожных вокзалах страны были установлены рамки металлодетекторов. ОАО «РЖД» объявило об усилении мер безопасности, чем вызвало не малое мое удивление. На «рамках» работает целая армия сотрудников «РЖД охраны», багаж досматривается на рентгеновских установках. А есть ли во всём этом смысл? Неужели такая рамка остановит преступника-террориста, решившего забежать в толпу и совершить самоподрыв? Неужели бандит-профессионал не найдет способ пронести в поезд оружие? (При серьезной проверке граждан, проходящих в здания вокзалов, во многих городах пройти незамеченным на платформу не составляет особого труда). Нас убеждают, что это – для нашей с Вами безопасности. Так ли это? С преступниками и террористами борются правоохранители. И делают они это совсем другими методами (за что огромная им благодарность!). Правда, часто правоохранителям «помогают» и СМИ. Раскрывая эти методы ещё не сведущим представителям криминального мира.
Давайте так. Во всех благих начинаниях нужен здравый смысл. И если здравый смысл требует введения цензуры, да чёрт с ней, пусть будет цензура! Свобода средств массовой информации не должна быть свободой грязи, «чернухи», насилия. Телевидение, пресса, Интернет должны способствовать нравственному, моральному взрослению человека, должны вести к прогрессу (научному и духовному), а не к деградации нации! Тех представителей СМИ, кто с данным выводом не согласен – стереть из информационного пространства нашей Родины.
Это не просто слова. Это вопрос выживания.