Испепеляющий зной пришел в Майданово. Пальцы, как будто сами бегут по клавишам, перебирают сами по себе жестко не связанные ни с чем. Рояля и нет как будто, пальцы и звуки, какофония звуков, все. Меня нет здесь, я растворился в пустыне, неожиданно спустившейся на Подмосковье. Так рождается Музыка. Что это будет? Зачем? Для чего, кому это надо? Не знаю. Ускользающим сознанием, глухо, как из-под воды слышу удары, как будто из самой Сахары, нет, возможно из, Самого Ада! Бом, бом… пять раз! Пусть это будет пятой симфонией.
Майданово, не Покровка конечно, но атипичная пустыня здесь переносится гораздо легче. Это мое Убежище, от людей, забот, мыслей, бывших и будущих грехов, злопамятных женщин, завистников и жары, жары. Жара везде.
Бедный рояль, жара не щадит и его. Звук старого Беккера больше не серебрится под потолком струями струн, молоточков и резонирующих дек, а вязнет в мареве, спускается под стол и лавку, к разомлевшим от духоты котам. Что ж, буду играть только для них. Это ни чем не хуже чем творить для всех, пакостных сочинителей распускающих мерзкие, нелепые слухи. Презренные твари! Какие же люди твари! Воистину, животные более достойны.
Ситуация с нелепыми слухами, недомолвками, намеками давит как свалившаяся невесть от куда жара на Майданово. Давит, душит, не дает думать, требует разрешения.
Женится! Нет… черт… Женитьба или гласная связь с женщиной может быть решением. Зажать презренным тварям их зловонные рты. Антонина Ивановна , милая, любящая девочка. Даже не представляет, что ее ждет. Но ни тепла, ни влечения, ни-че-го. Пустота. Нашим сложным отношениям уже пять лет. Боюсь наша женитьба разочарует и, в конце концов, погубит ее. Бедная девочка. И Дезире, Дезире. Зачем она была в моей жизни? Для страданий, испития из чаши предательства. Я и так пил из нее обильно. Эта женщина прямо с ума меня свела. Ей-богу, я никогда не представлял себе, что могу до такой степени увлечься. Когда она поет, я испытываю нечто совсем еще мне неведомое! Новое, чудное!.. А какая у нее рука!.. Я давно такой не видывал! Одна эта рука, с ее грацией во всяком движении, способна заставить меня позабыть все на свете. Я привязался к ней всеми силами души, и мне казалось, в ту минуту невозможным прожить всю жизнь без нее, с другой — холодный рассудок заставлял меня призадуматься над возможностью тех несчастий, которые рисовали мне мои приятели. Как же они оказались правы! Эта женщина сделала мне много вреда, но, тем не менее, меня влечет к ней какая-то необъяснимая симпатия до такой степени, что я начинаю с лихорадочным нетерпением поджидать ее приезда. Увы! Это все-таки не любовь.
Давление жуткое, оно обволакивает, жжет как перегретый воздух? Мешает дышать. Милые, дорогие моему сердцу люди вынуждены жить с этим. Страдать не за грехи, за талант. За мою Музыку. Была бы нужна никчемная личная жизнь без Лебединого озера и Пиковой дамы? Бездарные, никчемные твари. Столько боли! Страдания близких становится уже не выносимым. Пора рубить этот гордиев узел. Раз и навсегда. Жара не дает сосредоточится, уже и не ясно не мое ли измученное тело горит в лихорадке., мои ли это идеи? Мои ли желания, ввергнуть бедную девушку в ад жизни с нелюбящим ее человеком. Искушение воспользоваться чаяниями наивного, любящего тебя сердца, сердца готового на самоубийство. "Но где бы я ни была, я не буду в состоянии ни забыть, ни разлюбить Вас. То, что мне понравилось в Вас, я более не найду ни в ком, да, одним словом, я не хочу смотреть ни на одного мужчину после Вас. Жить без Вас я не могу и потому скоро, может, покончу с собой. Так дайте же мне посмотреть на Вас и поцеловать Вас так, чтобы и на том свете помнить этот поцелуй..." " Эти строки набатом звучат в моей голове. Дорого мне придется заплатить за это решение, но выбора нет.
Весы дрогнули, решение принято!
Бом, бом, бом. Шесть раз. Шестой симфонии быть