Глава 10
Сергея, вместе с прочими призывниками привезли в какой-то клуб или старую школу. Помещение было разделено на комнаты, где заставленные скрипучими металлическими кроватями в два яруса.
Время от времени в комнату заходил один и тот же офицер в звании капитана в сопровождении других военных. Всех призывников строили. Офицер брал из заготовленной стопки папки, зачитывал фамилии.
— Выйти из строя! За мной, шагом марш. — Командовал он, и призывники с котомками уходили в неизвестность. К вечеру осталось человек двадцать. Ребятам выдали постельное белье, матрацы, накормили и приказали спать.
Сергей просидел на этой пересылке почти неделю. Люди приходили, знакомились, уходили, прощались, здоровались. Его почему-то не вызывали выйти из строя.
— Крепких парней просили попридержать. Завтра покупатели приедут, — услышал он нечаянно разговор невидимых ему мужчин, когда стоял в моечной, с открытой там форточкой.
Он никогда не причислял себя к категории здоровяков. С детства был хилый. Конечно, с возрастом Сергей возмужал, но не так, чтобы очень. Ладно, со стороны видней. Но что это за покупатели такие, которым подавай крепких и сильных парней?
На следующий день прибыли несколько лейтенантов с нездешним загаром. Набрали ребят на два автобуса. Погрузили их в вагоны-теплушки, отправили по железной дороге. Информации ноль. Никто ничего не знает, а кто в курсе — молчат, как рыбы.
Ехали долго, недели две. Несколько раз по пути круто менялся ландшафт, стало нестерпимо жарко. По прибытии только узнали, что находятся в Киргизии, в районе города Бишкек.
Знающие люди сразу сообразили, что служить придётся в Афгане. Так и вышло. Только сначала принимали присягу, потом была подготовка в учебном центре. Круглосуточная изнуряющая муштра, полосы препятствий, ночные кроссы в полной экипировке с оружием и разгрузками, учебные классы, стрельбы.
Первые письма удалось отправить через неделю. Сразу четыре. Написал Иве, мамке, Даше и Иринке. Никакой конкретики, только приветы и эмоции, впечатления от путешествия через всю страну. Обратный адрес: полевая почта.
Самолёт, на котором их доставили в зону боевых действий, загрузили на обратный рейс гробами. Вновь в Сергее всколыхнулась волна страхов, леденящая душу. Посмотрев на других парней, он понял, что другим нисколько не легче.
Привет из дома получил уже на той стороне. Разом выдали целую пачку писем. Сначала он открыл конверты от Ивы. Их было два.
Любимая писала про учёбу, подружек, погоду. Делилась впечатлениями от практики, автобусной экскурсии в Ленинград. В самом конце приписала слова: люблю, целую и жду. Много раз, с кучей восклицательных знаков.
Даша за это время отправила пять писем, каждое из которых можно было читать, как рассказ. В первом из них лежала студийная фотография, сделанная в ателье.
Больше всего корреспонденции поступило от Ирочки, целая стопка. Создавалось впечатление, что она отправляла их каждый день.
Написаны они были аккуратным каллиграфическим почерком, мелко-мелко. Письма объёмные, пространные, восторженные, от начала и до конца про любовь к Сергею и свои эмоции.
Если бы хоть одно из них увидела Ива, это привело бы к неминуемому разрыву. В этих сочинениях было столько восхищённых эпитетов оборотов, которые при предвзятом прочтении однозначно стали бы доказательством измены.
Ребёнок, что с неё возьмешь? Ей же не объяснишь, что нельзя влюбиться сразу в несколько женщин, что у каждого человека своя жизнь. Нужно строить своё, личное счастье, ни в коем случае не тесня при этом других.
Этот мир настолько огромен. В нём есть любовь и счастье на любой вкус. Стоит только осмотреться, как следует. Особенно отчётливо Сергей понял это именно сейчас, когда посмотрел в глаза реальной смерти.
Жизнь каждого может оборваться в любую секунду. Нет смысла тратить её на несбыточные мечты, бесполезные действия и попытки стать счастливым за чужой счёт. Прейскурант у всех живущих на земле один. Цена жизни — смерть.
Представляете, какая удача выпадает нам? Появление на свет — величайший из подарков. А любовь, это цветок, распускающийся на теле судьбы. Он слишком хрупок, чтобы выдержать соперничество в любом виде. Ее нельзя трогать руками или вверять постороннему.
Странное чувство будоражит мысли Сергея. Ему суждено любить сразу трёх женщин. Лично для него они не конкурентки. Чувства к каждой из них не пересекаются.
Ива будоражит его эмоции и сексуальность. Именно её он видит женой и матерью своих детей.
Любимая заполняет большую часть пространства, предоставленного мышлением. Эта связь материальна. Сергей может Иву не только видеть — обонять, осязать, соединяться в порыве страсти в единый энергетический кокон, срастаться кожей, проникать внутрь тела, пробовать на вкус.
Он привязан к ней тысячами нитей, намертво. Ива — бесспорный фаворит среди родных и близких людей. Ей доступна возможность диктовать условия, высказывать претензии, потому, что взамен этого девушка отдаёт себя.
Все так. Однако есть Даша, единственная на Земле женщина, которой Сергей безоговорочно доверяет. Только ей он может открыть потайную дверь души.
Она не вызывает у него сексуального возбуждения, зато, направляет ход мыслей, способна заставить действовать или напротив, остановить.
Сергею никогда не придёт в голову советоваться по важным для него моральным или духовным вопросам с Ивой. В этой сфере безраздельная власть в руках у Даши.
Кроме этого их связывают общие тайны и совместные испытания. Именно из-за неё Сергей, не задумываясь, рисковал жизнью.
Любит ли он Дашу? Бесспорно. Но никогда не рассматривал её в качестве спутницы жизни, с которой можно жить под одной крышей. Она — друг.
Мысль о том, что Даша когда-нибудь станет для него доступным сексуальным объектом, кажется нелепой, кощунственной. Эта девушка слишком чиста и непорочна.
И снова противоречие. Выходит, что Ива годится лишь для эротического удовлетворения, а Даша — для душевного спокойствия?
Этакое разделение сфер влияния. Но разве можно разложить на фракции и высадить отдельно дух и тело?
Как это должно выглядеть на практике? Трахнул Иву, поел борща, потрепал по щеке выношенную ей малютку и пошёл успокаивать психику в одухотворённых интеллектуальных диспутах с Дашей?
После интересной беседы с подружкой и чаепития с пирожными, вдохновлённый и окрылённый духовно, ты отправляешься к официальной любимой на праздник похоти? Оригинально.
Вот ведь до чего можно додуматься. И ещё Иришка. Её тоже невозможно выбросить из сердца. Если вдуматься, то это тоже разновидность любви.
Некоторым образом Сергей с Ирой породнился, чувствует за неё ответственность. Это и вовсе новое для него чувство.
Вчитываясь в её любовные сочинения, хочется улыбаться и одновременно плакать. Бывает иногда желание ответить ей взаимными чувствами, да только это невозможно.
Если расчувствоваться и откликаться на каждое признание в любви, можно превратиться в монстра. Ведь тогда вся жизнь сосредоточится на обслуживании гарема из женщин конвейерным способом. Интимные переживания станут серийными, незначительными. Бред какой-то.
Реальность диктует необходимость выбирать для семейной жизни единственную, но не желает подсказать, как это осуществить на практике.
Сложная перед юношей встала задачка. Нет в делах сердечных учителей и советчиков. У каждого из нас есть не только право выбора, но и обязанность выбирать.
Два года. Именно столько времени заготовила судьба, чтобы принять окончательное решение. Правда, нередко обстоятельства устают ждать принятия резолюций, силой указывая нам новый путь.
Один из них — смерть, которая поджидает теперь Сергея за каждым придорожным камнем. Она способна освободить человека от необходимости выбора.
Каждый день солдаты идут в бой или отражают нападения. Вот и сегодня Сергей отправился сопровождающим в составе колонны, которой предстоит доставить на дальнюю заставу оружие и боеприпасы.
С ними отправились две молоденькие медицинские сестрички. Они совсем не похожи на девчонок-щебетуний, беспечных и бесконечно счастливых обладательниц беззаботной юности, свойственных мирной жизни. В глазах этих девушек, уже прошедших ад войны, знакомых со смертью, отражаются боль и страдания, с которыми им пришлось подружиться на поле боя.
Если солдат посылают не по своей воле, по приказу, то сестрички служат по большей части добровольно.
В Сережкиной машине, кроме его и водителя, едет такая бесстрашная девчонка. Зовут её Зоя. Ей всего двадцать лет. Сержант медицинской службы.
На дверях машины с обеих сторон висят бронежилеты, не очень серьезная страховка от пули. Окна открыты настежь. Зоя сидит в серединке.
То один, то другой мужчина пытаются шутить. Выходит это не очень оживлённо. Напряжены все. Слишком долго приходится ехать в ущельях и среди скал. За каждым камнем может скрываться засада.
Случаи нападений на конвой совсем не редкость. Руки Сергея лежат на автомате, готовые к внезапной стрельбе. Он уже не раз участвовал в отражении атак, попрощался не с одним десятком товарищей.
За последнее время смерть на его глазах стала настолько обыденной, что выбивает слезу лишь в редких случаях, когда погибают самые близкие, с кем установились тесные отношения или дружба.
Обстрел начался, как всегда внезапно. Казалось бы, местность хорошо просматривается. Из гранатомётов начали стрелять по голове и хвосту колонны, пропустив вперёд танки, которые тут же подорвались на минах.
Сергей находится во второй от хвоста машине. Водителя, пытавшегося выпрыгнуть, сразила шальная пуля или осколок. Зоя выпрыгнула следом за ним, думая оказать помощь.
Скорее всего, эта точка была пристрелена заранее. Не успела девочка наклониться над раненым, как её одна за другой ужалили две пули.
Сергей отбивался, забравшись под пузо грузовика, загородившись двойными колёсами машины. Дважды пули коснулись его кожи, не задев мышцы и кости. Крови почти не было.
Казалось, бой длился целую вечность. На самом деле не прошло и четверти часа. Моджахеды отступили, понеся значительные потери.
Первым долгом, когда атака захлебнулась, Сергей подскочил к раненым товарищам. Сашка Мальцев, парнишка из Владимира, уже не дышал.
Зоя лежала лицом на его животе, безвольно раскинув руки. На её спине запеклись две раны. Одна сквозная, в плече, другая на боку, с левой стороны, скорее всего, застряла в кишечнике. Она едва слышно стонала.
Достав бинты и медикаменты из её сумочки, Сергей начал раздевать сестричку. Девушка что-то шептала, не открывая глаз.
Снять одежду с человека, находящегося без сознания вообще нелегко, с женщины, тем более. Можно разрезать, но неудобно выставлять обнажённое девичье тело на всеобщее обозрение.
Кое-как, солдат справился с этой задачей. Перевязал, вколол обезболивающее. Даже умудрился вернуть одежду на место и перенести девушку в машину.
Как только он приготовился справиться о готовности двигаться дальше, началась вторая атака. Разгрузка с патронами осталась на сиденье грузовика. Там же и раненая Зоя.
Рискуя стать мишенью, Серёжка мелкими перебежками добрался до цели. Одно движение в прыжке и подсумок у него. Можно вступать в бой.
Ещё через четверть часа появились вертолёты, открывшие шквальный огонь по противнику. Вскоре убитых и раненых распределили по машинам. Раздалась команда продолжать движение.
Дальше их сопровождали вертолёты. Зоя задыхалась. Серёжка в бессилии и гневе стучал по рулю, роняя скупую мужскую слезу.
Он успел привыкнуть к виду смерти, но никогда ещё никто не умирал на его руках, тем более молодая и красивая девушка, возможно даже не испытавшая, ни разу в жизни, состояния влюблённости.
Это настолько сильно потрясло, что парень начал молить Бога, позволить ему спасти девчонку. Зачем, ну, зачем эти пигалицы добровольно идут на смерть? Какое лихо заставляет их рисковать?
Каждый стон отзывался в его сердце болью, заставляя сжиматься и стучать с перебоями. Возбуждение, сопровождавшее действия солдата во время недавнего боя, начало проходить, как анестезия, заменив избыток энергии начинающимся бессилием.
Сергея клонило в сон, дорога и впереди идущая машина двоились, расплывались, исчезали временами из поля зрения. Парень щипал себя, бил по щекам. Несколько раз внезапно просыпался, когда грузовик уже съезжал с дороги.
Санитарная сумка лежала рядом. Он вытряхнул содержимое, начал подносить к глазам лекарства. Наткнулся на блистер с кофеином. Проглотил таблетку, затем ещё две. Сознание медленно возвратилось. Взамен слабости снова вернулось возбуждение.
Зоя начала бредить. Звала маму, просила у кого-то прощение, кричала от ужаса. А Сергей совсем ничем не мог ей помочь. Лишь гладил по волосам, уговаривая потерпеть.
Когда колонна прибыла на место, сбегал за носилками, нашёл себе помощника, отнёс девушку в медсанчасть и громко требовал оказать немедленную помощь.
Больше, ни в чём, помочь он не мог. Дальше следовали разгрузка грузовиков, снаряжение подсумка, быстрый перекус и дорога обратно.
Судьба развела Сергея и девушку по разным углам. Сколько ни пытался узнать, удалось ли Зое выжить, следов её обнаружить не удалось. Затем были другие бои и задания, зловещие события, ужасные смерти. Те события потускнели, почти стёрлись из памяти.
Сергей превратился в мужчину, повидавшего на этом свете, кажется всё. Это не ожесточило его сердце. Он так и остался добрым парнем, любимым и любящим.
Даша писала стабильно, по два письма в неделю. Иришка заваливала письмами. Товарищи, которым не приходила корреспонденция, просили дать их почитать. Иногда Сергей позволял это. Письма от Ивы приходили редко.
Как-то раз его боевой товарищ попросил справиться у Ирины, разрешит ли девушка написать письмо ей. Позволила. С того дня у них завязалась романтическая переписка, постепенно превратившаяся в роман в письмах.
А недавно его отыскала Зоя. Ей тогда, после боя, вытащили пулю, отправили в Бишкек на лечение, сделали несколько операций. Всё закончилось благополучно. Девушка снова в строю.
Сергей был счастлив. Они долго разговаривали. Когда остались одни, Зоя встала перед ним на колени, выражая благодарность. Парень поднял её, обнял, назвал сестрёнкой.
От девушки пахло антоновкой и молодостью. По телу разлилась истома, подступило желание. Сергей справился с сумасшедшим соблазном, заскрипев зубами.
Далее были слёзы, признание в любви, долгие бесполезные объяснения, что у него есть невеста.
— Разве ты погибал, вместе с ней? Или спас её от смерти? Нет. А меня спас. Никогда ты не найдёшь девушку, преданнее и вернее. Клянусь, никогда не пожалеешь. Ты сделаешь счастливой меня, я — тебя. Это же так логично. Нас с тобой связала смерть, она и разлучит.
Долго и толково разъяснял Сергей Зое, почему он не может так поступить. Женское сердце не желало принимать аргументы. Видимо, это было первое серьёзное чувство в её жизни, а оно чаще всего заканчивается разочарованием, потому, что недолговечно и ранимо.
Характер у девушки оказался боевой. Подругой стать она не пожелала. Или всё, или ничего. Зоя рвалась на самые сложные участки, рисковала собой. Сергей переживал, пытался остановить, уговаривал уйти в отставку по здоровью, но переступить через свою совесть, изменив любимой, не смог.
Да, Зоя ему определённо нравилась. Было в ней что-то, некая незаметная глазу изюминка, вызывающая безотчётную симпатию. И характер.
В фантазиях Сергей не раз прокручивал вариант событий, представляя себя мужем Зои, но пасьянс, даже в виртуальном поле, не складывался.
Стройное здание, возводимое им, рассыпалось, погребая под обломками все сложившиеся ранее связи. Опять он стоял перед выбором: жизнь и счастье лихой девчонки против его многолетнего чувства к Иве.
Сергей безоговорочно выбрал любовь. Правда письма от невесты приходили всё реже, становились короче и суше. Но, это не имело значения. В крайнем случае, его любви хватит на двоих. Главное, чтобы любимая дождалась. Как же он по ней соскучился.
До демобилизации оставались сущие пустяки, сорок пять дней, когда пришла весть о том, что Зоя подорвалась на мине. Умерла она мгновенно.
Сергей узнал в штабе адрес родителей, поклялся навестить. В её смерти он видел свою вину. Изменилось бы что-то, если бы он согласился взять девочку в жены? А если да? Очень тяжело было на сердце. Водка пилась, как вода, не облегчая его душу опьянением.
Наутро, без пяти минут дембеля опять послали сопровождать караван, хоть это было не по правилам, негласно принятым в боевое время.
Нападение было массированным, жестоким. Погибло много боевых товарищей. Сергей выжил, получив ранение в лёгкое. Его успели спасти.
Демобилизовался он уже из госпиталя, на два месяца позже срока. Впрочем, это уже было не столь важно. Главное, он живой, скоро увидит любимую, маму, подруг. Как же он соскучился. По мирной жизни, по родному дому, по своим милым девочкам.
Но, сначала Сергей поехал в Смоленск, к родителям Зои.
Встреча была тяжелой. Мама рыдала, заламывая руки. Сергей с отцом выпили четыре бутылки водки.
Сидели всю ночь. Ничего парень не утаил. Рассказал в подробностях. О Зоином признании в любви, предложении взять её в жёны, о своём отказе и уговорах уйти в отставку. О своей невесте и любви. Всё выставил на суд родных.
— Каждый, свою судьбу куёт сам. Она ещё здесь чудила. Принципиальная и бесшабашная девчонка. Вот и осиротила нас. Она ведь и туда от неразделённого чувства сбежала. Придумала себе вечную любовь, кучу семейных радостей, а парень ей ничего и не обещал. О том не подумала, что мальчишки в том возрасте, как влюбляются скоро, так и бросают, пока не отыщут ту, от которой не в силах уйти. А цвет сорвать, если глупая девица сама рада себя в подарок принести, мало, кто откажется. У каждого в жизни есть своя первая любовь. И вспоминается она светлым видением до гробовой доски, но обязательно заканчивается. Иногда трагедией. Человек испытаниями силён. Кто справился, тот на следующую ступеньку развития восходит. Зоя, экзамен на зрелость души не выдержала. Видишь, она и тебе сказала, — Всё или ничего. Перетерпела бы, глядишь, появились бы силы и желание жить, а с ними и любовь новая приходит. Вот оно как. Себя не вини. Любовь предавать нельзя. Даже если кажется, что во благо. Стоит однажды себя перехитрить и вся жизнь развалится, как карточный домик. Спасибо, что приехал. Оставил бы адресок. Вдруг, какая оказия? Понравился ты нам.
Приехав в свой город, Сергей сразу побежал к невесте. Так вышло, что предупредить о приезде не успел. Не хотел, чтобы переживали за его ранение.
Дверь открыла мама Ивы. Посмотрела на него исподлобья, махнула рукой, — нечего тут шастать. Иди своей дорогой, куда направлялся. Больше сюда не ходи. — И закрыла дверь.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2018/10/23/1446
Фото: Marcella Cicchino