1. МОЛОЧНАЯ ЗАРЯ
В тумане звёзд не видно и зари. Лишь перламутра серебристый всполох сквозь
сумерки осветят фонари. Торшер зелёный в позе богомола молитвенником шелестит в
углу.., души пронумерованы страницы…Ныряют сутки в дымчатую мглу, и слышен всплеск
пруда тревожно-чуткий.
Кто мне велел оставить суету закатных улиц, городского гула нелепицу. И отпустить
мечту, крылами шевеляшую сутуло?.. Кто робок, тот нуждается в мечте. А кто силён, тому
подвластно чудо.
Туман молчит о тайной красоте. И я об этом говорить не буду. Слова бессильны. Музыка
мертва. И чувства человеческие тщетны. Почти безмолвно облетит листва, и снег её укроет
незаметно в тумане дня, к исходу октября, пока жива молочная заря.
2. ТРИДЦАТЬ ВОСЕМЬ
По четвергам уютно и нарядно. Медовый корж с начинкой мармеладный, цукаты, курага
и пастила... Я в этом доме вечность не была. А он со мной играл когда-то в прятки. Под окнами
зелёный лук на грядке... Двор полон тайн и птичьей суеты... Счастливый май и первые цветы...
Сквозь время я разглядываю осень, у дома под табличкой ''38''… Пронумерован дом,
как дедов год, определённый Сталиным ''в расход'' – судьбы.., семьи.., истории несносной..,
тупоголовой, кровожадной, косной.
Медовый день. Рахат-лукум. Щербет. Я снова дома. Только дома нет.