- О, Господи Боже! Где мудрости взять?
И мне ли такие вопросы решать?
Ах, дай трёхнедельный мне срок размышленья,
Чтоб мог я придумать ответов решенье! –
Эти строчки из старинной английской баллады вертелись в голове Владимира Ивановича, начальника отдела переводчиков одного из институтов научной и технической информации.
Утром директор института вызвал начальников всех отделов и объявил, что создаётся новый отдел «Кино», для которого надо выделить по одному сотруднику. И дал им не трёхнедельный срок, как в балладе, - уже к концу рабочего дня список сотрудников нового отдела должен быть утверждён.
Легко сказать: выделить, а кого? С кем надо будет расстаться? С кем легче всего договориться? Владимир Иванович ещё раз обвёл глазами сотрудников отдела, склонившихся над журналами и словарями, вздохнул, встал и подошёл ко мне.
- Выйдем, - шепнул он. – Поговорить надо.
Мы вышли в коридор и остановились у подоконника.
- Галчонок, выручай. Создают новый отдел. Из каждого отдела берут по человеку. Вот я и ломаю голову, кого отдать. Сама понимаешь, как трудно это решить. Я бы с радостью отдал Викторию Генриховну, но она через полгода уходит на пенсию, пусть доработает. Ираиду? Да эта склочница такой хай поднимет! Кирилла? Но у него шведский и немецкий, и больше никого со шведским. Кизлякова? Кто его, запойного, терпеть будет? Это наш крест.
- Поняла, Володя, не продолжай. У меня маленький ребёнок, скажешь, бюллетенить можно в любом отделе. Да мне, честно говоря, уже тошно от этой лексики: болты, шурупы, вакуумные машины, диффузорные головки, так и язык забудешь. Ну, какой из меня инженер-переводчик? Согласна я, записывай.
На следующее утро новый отдел «Кино» начал свою деятельность под руководством шестидесятилетней Изабеллы Дмитриевны, интеллигентной женщины с рыжеватыми волосами, Белочки, как мы за глаза называли её.
Бедная Белочка! Ну и сотрудников собрали в её отделе! По принципу: на тебе, убоже, что нам не гоже!
Только что окончивший институт Леван, красавец армянин с тёмными глазами и белоснежной улыбкой, украшение отдела. Именно украшение, потому что его красный диплом был далеко не красным, как мы убедились потом.
Поэт Виктор, выпускник Литературного института, очень оригинальный человек. При поступлении на работу написал автобиографию в стихах. Вышла целая поэма о том, как зимним морозным утром появился на свет малыш, проделавший потом большой путь, чтобы стать поэтом. Когда его попросили переписать автобиографию, громко возмущался, требуя показать, где сказано, что её нельзя писать в стихах.
Ирина, симпатичная модная девушка, снимавшая комнату в Москве. На выходные Ира ездила в свой родной город Чехов. Каждый понедельник она опаздывала на час, зато привозила корзину яблок из своего сада. На запах яблок к нам заглядывали сотрудники из других отделов.
Два Сергея: один – шмоточник, знавший, что, где и почём можно купить и достать. Другой – обаятельный, остроумный, любитель практической шутки. Он мог в переполненном троллейбусе сказать: «Ой, рубль уронил!». Люди начинали расступаться, чтобы он смог подобрать свою банкноту, но Сергей бросал небрежно: «Бог с ней!» и покидал троллейбус.
- Сейчас они искать будут, толкаться, - со смехом говорил он, весело шагая к институту.
Первые дни было очень тяжело работать: никто, даже начальница, не представлял, что надо делать, с чего начинать. Бывали и такие дни: утром Изабелла Дмитриевна объявляла: «Я – в министерство!» и исчезала почти на весь день. Что было в отделе в это время? Кот за дверь – мышам раздолье.
В ящике моего стола лежал детектив на английском языке. Выдвинув ящик, я читала. Как только кто-то входил, ящик тут же задвигался.
Леван, полюбовавшись на свою улыбку в зеркале, доставал какие-то письма с армянскими буквами-крючочками и перечитывал их. Однажды он протянул мне письмо и грустным голосом сказал: «От мамы. Скучает по мне». Я взглянула на письмо, увидела аккуратные непонятные, кудрявые строчки. Внезапно в глаза бросились два слова, написанные по-русски: «магарыч будет». Заметив улыбку на моём лице, Леван вдруг смутился.
Виктор, сидя на столе, звонил какой-то Эле, хвастался своими новыми стихами, а потом выслушивал её поэмы, поправляя и подсказывая более точные рифмы.
Шмоточник Сергей, захватив пакет с товаром, исчезал в институтской библиотеке, куда часто заходили сотрудники из всех отделов. В эти минуты библиотека превращалась в примерочную.
Другой Сергей включал магнитофон и, закрыв глаза, с улыбкой слушал песни очередной ресторанной певички, которую он записал, будучи в командировке.
А Ирина наносила макияж, периодически спрашивая нас, какие тени лучше: синие или зелёные, показывая нам по-разному раскрашенные веки.
Однажды нас попросили помочь организовать выставку картин сотрудницы министерства. К юбилею ей выдали огромную премию и разрешили показать свои работы. Нам нужно было повесить её картины в комнате, где она накроет столы для сотрудников.
Выставка была замечательная, мы с таким вкусом подобрали и развесили картины, что даже сама художница была в восторге. Правда, вся её премия потом пошла на ремонт этой комнаты. Оказалось, что ни Леван, ни Виктор, ни оба Сергея дрель даже в руках не держали, поэтому все стены остались в дырках, дырах и дырищах. Так стыдно было! Начальница наша извинялась за «работу» парней.
Но так было только в первые дни. Стараниями Белочки наш отдел превратился в самый яркий отдел института. Приезжали сценаристы, режиссёры, директоры будущих документальных фильмов. Изабелла Дмитриевна просматривала сметы, спорила с очередным директором, завысившим смету. Тот нехотя соглашался, но по блеску в его глазах я чувствовала, что ему всё равно удалось надуть начальницу, не знавшую все тонкости съёмочного процесса и составления смет.
Потом устраивались просмотры уже отснятых фильмов, на которые приглашались представители министерства, руководители отделов, критики. И, в конце концов, фильмы показывали в нашем павильоне на ВДНХ.
Несмотря на загруженность в отделе, я скучала по работе с языком и вскоре нашла место учителя английского в спецшколе. Но отдел «Кино» вспоминала с улыбкой. Да и Изабелла Дмитриевна, наша Белочка, одинокая женщина, расцвела, работая с нами, молодыми, инициативными, не дающими соскучиться.