1983 год
Дорога ещё была мокрой после недавнего ливня. Свет желтых фонарей отражался в мельчайших капельках воды, усеивающих асфальт, их желтая цепочка уходила вдаль нарядной гирляндой, похожей на новогоднюю. Силуэты длинных елей обступали трассы плотной угрюмой стеной с острыми неровными верхами, подшерсток густых кустарников не был виден в темноте, но отчетливо ощущался туманной тяжестью.
Зашуршали шины. Из-за поворота показалась одинокая машина. Запоздалый путник торопился по своим вечерним делам. Темные глаза покраснели от усталости, но крупные руки, покрытые плотным черным ворсом, уверенно держали руль. Опасный участок дороги требовал особенного внимания.
Марк бросил взгляд на часы и протяжно вздохнул. Конференция, на которой он выступал затянулась намного дольше положенного. Было приятно, что его доклад вызвал большой интерес и породил у коллег массы вопросов и поводов для дискуссии, но в результате, когда он приедет на дачу будет почти ночь. С приборной панели подмигнул красным огоньком датчик горючего.
«Ещё и бензин сейчас кончится» - досадливо поморщился мужчина. Он приоткрыл окошко и торопливо закурил. Аварития убьет его, когда учует запах табака в салоне, но иногда он позволял себе маленькие шалости типа этой. Думая так о грозной жене Марк улыбнулся, но настроение словно маятник тут же качнулось назад, в последнее время в большом семействе не всё было гладко. Племянница Морба связалась с каким-то проходимцем и совершенно отбилась от рук, и что с ней делать, было не ясно.
Морба жила в доме Аваритии и её мужа Марка уже второй год. Мать девушки – Ацедия - была талантливым иллюстратором, и сейчас работала по контракту в Париже, время от времени наведываясь на Родину, чтобы проведать дочь. Сначала планировалось, что они обе поедут в Европу, но после долгих семейных споров, было решено, что заканчивать школу Морба будет на Родине, где безусловно самое качественное образование и лучшие учителя. После того, как глобальное решение было принято, развязался новый спор, на этот раз за то, с кем же будет жить девушка? Морба, конечно, хотела проявить самостоятельность и остаться одна, но это вариант взрослые отмели сразу как неприемлемый. В конце концов победила практичная Аварития, предложив сдавать свободную квартиру, а деньги складывать на сберегательный счет, чтобы в своё время племянница имела свои собственные сбережения. В семье умели и любили считать деньги, план всем понравился. Какое-то время жили мирно и были вполне довольны друг другом. А теперь такая незадача!
Марк заметил заправочную станцию и свернул туда, чтобы заправиться. Небольшой участок был ярко освещен фонарями, а область за границей желтого круга терялась в чернильной темноте. Ожидая пока заполнится бак, мужчина немного прошелся туда-сюда вдоль машины и помахал руками, разминая затекшую спину. Наконец, можно было продолжить путь. Машина осторожно поползла в сторону трассы, забираясь в темноту.
Внезапно прямо перед капотом в свете фар возникло длинное белое пятно. Пятно неловко взмахнуло руками, завалившись на сторону с коротким всхлипом.
- Твою мать! – выругался Марк, выскакивая из машины. Он наклонился над сбитым человеком и внимательно заглянул в покрытое свежими ссадинами лицо. Несмотря на клятву Гиппократа, Марку захотелось отвесить пострадавшему хорошего пенделя. С земли, кряхтя и охая как столетний дед, поднимался Эдгар - парень, который заморочил племяннице Марка голову, а затем бросил, даже не удостоив объяснений. Прядки тонких светлых волос липли к разгоряченному лбу, и Эдгар убрал их назад неловким нервным движением, другой рукой он устало оперся на капот.
- Ты мне ещё машину изгваздай, - рыкнул Марк, подходя ближе. Он ловко ухватил Эдгара за голову, зафиксировав лицо в ладонях и внимательно всмотрелся в покрытые сеткой лопнувших сосудов глаза, на скуле юноши расцветал свежий кровоподтек. Марк развернул Эдгара к свету и продолжил осмотр, желая убедиться, что не покалечил человека
Юноша выглядел изрядно потрепанным: футболка изодрана в клочья и покрыта многочисленными пятнами чего-то бурого, темные штаны, очевидно, были не чище, но в темноте было не разглядеть, на длинных руках наливались черные синяки, украшенные длинными царапинами разной глубины и формы. Марк профессионально ощупал возмущенно сопевшему парню руки и ноги, убеждаясь, что нет переломов.
- Доигрался, наркоман? - спросил Марк, выпуская Эдгара.
- Я не наркоман, - хрипло ответил тот, сплевывая на землю.
- Ах, простите, - издевательски поклонился мужчина, - Обещаю впредь быть более осмотрительным в эпитетах.
Эдгар молча стоял возле обочины, длинная скрюченная от боли фигура вызвала у Марка приступ ненужной жалости.
Со стороны леса раздались голоса. Многочисленная группа людей двигалась в сторону заправки, возбужденно обсуждая, что именно они сделают с беглецом, осмелившимся спрятаться где-то поблизости. Эдгар весь подтянулся и стал чем-то неуловимо похож на степного лисенка, который заметил на горизонте орла, но не имеет сил бежать и лишь наблюдает за приближающейся смертью большими печальными глазами.
- Садись в машину, - тихо скомандовал Марк. Он знал, что потом будет себя ругать за эту минутную слабость, но бросить человека на растерзание разъяренным бандитам не мог.
Эдгар вздрогнул, но не сдвинулся с места, продолжая убаюкивать левую руку, которая видимо пострадала больше других. Ещё раз чертыхнувшись, Марк ухватил юнца за шиворот и закинул на заднее сиденье автомобиля. Черная машина резво сорвалась с места, взметнув сноп мелкого гравия с обочины.
Какое-то время ехали в тишине. Эдгар подполз повыше на сиденье и тоскливо смотрел в окно, время от времени протяжно вздыхая.
- Дружки твои, - поинтересовался Марк. Ему хотелось от души поругаться и посильнее разозлить себя, чтобы перестать жалеть малолетнего идиота.
- Нет, - Разлепил непослушные губы Эдгар. Голос получился тонким и хриплым, - Я их не знаю.
- Ну-ну, - не поверил Марк и снова замолчал.
- Как Морба? – вдруг спросил Эдгар и мысленно сам себя за это обругал.
- Твоё какое дело? – с удовольствием ухватился за отличный повод Марк, - Ты же уже с ней наигрался и пошел. Вот и иди.
- Я не игрался, - возразил юноша.
- А как же это называется? – повысил голос Марк, - Тешил самолюбие? Набирался опыта?
- Я её люблю! – зло выкрикнул Эдгар
- Так что ж ты сбежал тогда? – вкрадчиво протянул Марк, при желании он виртуозно умел играть оттенками голоса, - Морба до сих пор сама не своя.
- Я не мог остаться! – прокричал Эдгар. Горло сдавило стальным кольцом и в носу противно защипало, заставляя шмыгать носом, - Ничего вы не понимаете!
Марк бросил на съёжившегося парня быстрой взгляд через зеркало заднего вида и понял, что ничего путного всё равно не добьется, Эдгар спрятал лицо в ладони и изо всех сил старался всхлипывать потише.
- Что-то серьезное случилось? - спросил Марк чуть позже. За окнами показались огни приближающегося поселка.
Эдгар молча кивнул. Он шумно дышал, откинувшись на спинку сиденья, сурово сжатые скулы заострили и без того худое лицо, но в тепле на щеки постепенно возвращалась краска, напряженные плечи расслаблялись, позволяя усталости проникать в затекшие мышцы.
- Мы сейчас к нам на дачу приедем, - сообщил Марк и заметил, как юноша снова весь напрягся, - Не переживай, там только моя жена. Отмоешься, выспишься, потом что-нибудь придумаем, - Он аккуратно пристроил машину перед широким крыльцом большого дома и прежде, чем выйти из машины добавил, - Почему-то я тебе верю, даже не думай врать.
Если Аварития и удивилась странному ночному гостю, то вида не подала. Без лишних вопросов определила парня в комнату для гостей и выдала дежурный набор полотенец и пижаму. Отмытый, наряженный в розовый домашний костюм Эдгар выглядел ещё более жалким, чем раньше. Синяки просвечивали сквозь бледную кожу разноцветными бесформенными пятнами. Отхлебывая чай Эдгар то и дело морщился, когда кипяток попадал на разбитую губу. Женщина незаметно подула на взъерошенный затылок и словно про себя произнесла несколько слов, удовлетворенно заметив, как расправились горестно сведенные лопатки. Боль отступила. Эдгар обратил внимание на блюдо с бутербродами, приготовленное Аваритией: на толстых ломтях батона был и сыр, и копченая курица и даже твердая колбаса с аппетитными матовыми жиринками. Юноша с удовольствием принялся за еду.
На кухне появился Марк. Осторожно устроился на стуле напротив Эдгара. Какое-то время муж с женой наблюдали за гостем, ничем не нарушая тишину. Закапал кран, словно давая сигнал:
- Хватит жевать! – не выдержала Аварития. Эдгар замер с бутербродом возле рта, затем отложил начатый кусок на край блюдечка и уставился на Марка.
- Ну? – поторопил тот, - мы внимательно случаем.
Эдгар понял, что отступать некуда и гордо раздул ноздри.
- У меня СПИД, - объявил он.
Раздался звон разбитого стекла – из рук Аваритии выскользнула нарядная розовая сахарница, ударившись об пол она разлетелась миллионом сверкающих острых брызг. Никто этого не заметил. Эдгар начал рассказ.