Игорь Сергеевич решил было перекроить график дежурств на этот месяц, чтобы не пересекаться с Плаксиной, а потом устыдился собственного порыва. Не хватало ему только бегать от этой пигалицы! Не солидно как-то. Немного подумав, доктор Белов принял решение просто не обращать внимания на Катерину. Пусть себе работает, пока не подвернется случай уволить ее или принудить к переводу на другое отделение.
Такой случай подвернулся спустя неделю. Так случилось, что ассистировать на очередной экстренной операции ему было некому. Мурат ушел на срочную консультацию в другую клинику. Дима заканчивал операцию в соседней операционной. Случай на первый взгляд был не сложным, Игорь Сергеевич решил обойтись своими силами и поставил Плаксину вторым номером.
Часы над входом в операционную показывали второй час, а Белов все никак не мог разобраться в причине кровотечения. Его юная ассистентка мужественно держала крючки, раздвигая операционную рану. Игорь Сергеевич нервничал, потому что все шло наперекосяк, рычал, покрикивал на персонал, бросал сердитые взгляды на ассистентку. Та, бледная, с мелкими бисеринками пота на лбу, с расширенными испуганными глазами уже еле держалась на ногах. Вдруг, ковыряясь в ране, Белов сдвинул зажим и тонкая, но сильная струя алой крови фонтаном взмыла вверх, окатив Катю Плаксину, забрызгав шапочку и маску яркими, как в фильме ужасов, алыми каплями. Девушка вздрогнула и пошатнулась на подогнувшихся ногах.
- Не смей падать в обморок, Катерина! – Рявкнул на нее Белов. – Держи крючки, держи крепко, а то мне ни черта не видно!
- Держу, - дрожащим голосом ответила Катя.
Игорь Сергеевич нашел и пережал поврежденный сосуд и только тогда перевел дыхание. Дальше дело пошло веселее. А ничего девчонка, с неожиданным одобрением подумал Белов, с характером! Когда закончили операцию, и Белов, накладывая последние швы, отпустил ассистентку, вдруг из предоперационной раздался грохот и звук падающего тела. Вся бригада разом повернулась на шум, а Игорь Сергеевич, на ходу снимая перчатки, ринулся в предоперационную.
Катя Плаксина, белая как простыня, лежала на полу без сознания и, кажется, не дышала.
- Нашатырь быстро! – крикнул Белов, склоняясь над девушкой.
На алебастровом лице девушки особенно ярко выделялись серовато-синие круги под глазами, нос заострился, пульс частил, но все-таки был ровным и четким. Обморок, обыкновенный обморок, с облегчением понял Игорь Сергеевич. Он легко поднял ее на руки и отнес в соседнюю комнату, где стояла кушетка. Кто-то из бригады поднес к бледному личику Кати ватку с остро пахнущим нашатырем. Девушка вздохнула и открыла испуганные глаза.
- Что, Катерина Викторовна, оказывается будущий великий хирург Плаксина у нас боится вида крови? – Прикрывая собственную тревогу ехидцей в голосе, спросил Игорь Сергеевич и стал считать пульс, держа пальцами тонкое девичье запястье.
- Нет, это не от вида крови, - слабым голосом ответила Катя. – Просто я сегодня поесть не успела, а в операционной еще и душно.
- Поесть она не успела, - ворчал Игорь Сергеевич, наблюдая, как легкий румянец возвращается на бледные щеки медсестры. – Значит так, Плаксина, разрешаю полежать еще минут десять, а потом ко мне в ординаторскую на разбор полетов. Ясно? – И не дожидаясь ответа пошел переодеваться.
Десять минут спустя Игорь Сергеевич усадил Катю на диван, поставил перед ней кружку с горячим сладким чаем и достал из холодильника пластиковый контейнер с едой. В холодильнике врачи оставляли принесенные из дома продукты, чтобы иметь возможность перекусить в свободную минутку. В контейнере лежали пирожки с мясом и с капустой, испеченные собственноручно Валерией Михайловной, мамой Игоря Сергеевича. Пирожки эти он захватил из дома для себя, потому как ничего вкуснее маминых пирожков на свете не было. Съеденный пирожок удивительным образом лучше всякого лекарства снимал с него усталость во время даже самого тяжелого дежурства. Он с некоторой грустью посмотрел на произведение кулинарного искусства и протянул всю коробку Кате.
- Ешь, Плаксина.
- Ой, что вы, Игорь Сергеевич, не нужно, - замахала руками Катя, - я не голодная.
- Ешь, я сказал! – Прикрикнул Белов, со стуком поставил коробку на стол и с недовольным видом отошел в сторону. – Что ж ты в голодные обмороки падаешь, если не голодная?
С тех пор сотрудники отделения абдоминальной хирургии стали с удивлением замечать, что доктор Белов на каждое дежурство приносит из дома двойную порцию бутербродов или знаменитых маминых пирожков и незаметно подкладывает Катерине Викторовне, которая в лучшем случае приносила с собой несколько сушек или пару печенин, а чаще пила пустой чай. Если кто-то из коллег позволял себе неловко пошутить по поводу заботы старшего товарища о младшем, Белов ощетинивал все иголки и огрызался:
- А мне надо, чтобы она опять в обморок грохнулась? Мне – не надо. Мне во время операции работать надо, а не откачивать голодных студенток, которым не хватает стипендии дожить до конца месяца.
Катя краснела и неуверенно откусывала маленькие кусочки от бутерброда, глядя на Белова серьезными серо-голубыми глазами. Если же она пыталась благодарить, Игорь Сергеевич взрывался, проорав что-нибудь вроде «Жуй, Плаксина, и молчи! Еще раз упадешь в обморок – уволю к чертовой матери!» и уходил, раздраженно хлопнув дверью.
И только Мурат Заурович не подшучивал над товарищем. Он слишком хорошо помнил, как его, студента, приехавшего из далекого осетинского села из многодетной и очень бедной семьи, слишком гордого и вечно голодного, потихоньку подкармливал одногруппник Игорь Белов, коренной петербуржец из интеллигентной профессорской семьи. И делал это так ненавязчиво, чтобы ни в коем случае не задеть гордость кавказца.
www.proza.ru/2018/10/20/951