Предыдущая страница http://www.proza.ru/2018/10/19/531
Рецензия на «Все будет хорошо Екатерине и всем-всем-всем» (Любовь Павлова 3)
Любочка, дорогая, прочитала с болью. Но все - равно, несмотря ни на что, нужно верить, что все будет хорошо, вера - сильнейшее лекарство.
Моя мама умерла от этой болезни, когда я была совсем маленькой, но до сих пор этот диагноз всех страшит и трудно найти самое верное и быстрое лечение. Знаю, что в Израиле самая сильная медицина, и верю, что Вы, Любочка, все выдержите и победите.
На фото Вы прекрасно выглядите, все будет хорошо.
Обнимаю Вас, верю, что Вы будете здоровы, Вы очень хороший человек, таким людям должны помогать и небеса, и БОГ!
С любовью и пожеланиями крепкого здоровья, всегда Ваша Наташа.
Наталья Федотова 2 19.10.2018 22:19
Наташа, спасибо за поддержку. Бесспорна только вера. Только Он решает кому, в каком состоянии и сколько жить. Когда через несколько дней после операции мне сделали еще одну проверку мозга, то убедились, что нет метастазов. Я ни о чем не спрашивала медиков. Я же понимала, что все уже хорошо. Муж и сын сказали мне, что хирург после операции сразу им сообщил: "Если бы привезли ее на полчаса позже, то начался бы отек мозга и все".
Я находилась внутри компьютеризированной койки, звучащей разными звуками и светящейся разным светом, сообщающем о моем состоянии. Нажимая разные кнопочки, я могла изменить свою позицию от лежащей до почти сидящей. Это как-то разнообразило мое долгое время. Я поняла, что одна в реанимационной палате. Стенки, дверь наполовину стеклянные. Кондиционер гнал прохладу. Окна были за жалюзи. Часов нигде я не видела. Который час, день или ночь я могла спросить лишь изредка забегающих по делу медиков.
Мне казалось, что койка, в которой я жила, была лодкой или иногда самолетом. В один из дней медсестра принесла мне немножко сладкого с молоком кофе. Высосав его через соломинку, чтобы не подавиться, я ощутила счастье. Ведь я здесь, а жизнь такая вкусная. Почему я не понимала этого раньше?
Признаюсь, что общения мне явно не хватало. Я была в полудреме от разных лекарств: ни пить, ни есть не надо. Дежурили, в основном медбратья. В основном, как и мы, "русские". Такая работа очень тяжела не только физически, но и душевно. Мужики, конечно, выносливее. Слышу, один по служебному мобильнику отчитывается: "Я только что закончил обрабатывать такого-то. Ну из такой-то палаты. Ну ты что, забыл? Это же карандаш."
Я сразу поняла о чем и ком рассказывал дежурный. Я сутками могла, да и наблюдала через стекло, лежащего слева от меня парня. Он лежал неподвижно с трубкой в горле. Узнала я, что это искусственная кома. Сосед мой упал с большой высоты строительных лесов. Вот такой поломанный карандаш парализован. Позже, медсестра, родившаяся здесь, прошедшая армию и пережившая здесь немало, конкретно ответила на мои вопросы о моем соседе.
Он араб из сектора Газа. Ни гражданства, ни медстраховки у него нашей нет. Привезли в клинику, а операция очень дорогая. Чем же он занимался на самом деле, кто знает. Меня выписали на утро. Этот парень-карандаш до сих пор у меня перед глазами. Надеюсь, что его все-таки прооперировали и он не знает этой клички. Либо относится к ней с юмором.
Продолжение http://www.proza.ru/2018/10/23/1303