Инвур шёл по Слободе, рассуждая сам с собою. Он иногда останавливался, жестикулируя и показывая руками то на небо, то себе под ноги. Несколько человек, подвыпившие и загулявшие, шарахались от некроманта в сторону, старались тихо и незаметно перейти на другую сторону улицы. Человек в чёрной мантии внушал людям животный страх и одно единственное желание – никогда в жизни больше не встретиться на своём пути с чёрным магом. Инвур смотрел вслед загулявшим гражданам и тихо смеялся.
— Какие же люди до сих пор дремучие и необразованные. То, что сгорел квартал Слободы, они воспринимают как должное, но встретить некроманта на улице – для них страх Господень до дрожи в ногах и икоты.
Прошло какое-то время и Инвур понял, что ранее проходил мимо магазина скобяных изделий. Он это понял, потому что на окнах магазина были необыкновенные ставни. Узорчатые и с виду невесомые.
— Хорошо, что со мной рядом нет Эльвура, – сказал Инвур, поднимая с земли камень с кулак величиной. – Засмеял бы братец, как пить дать, засмеял бы.
Некромант подошёл к магазину, положил камень на отливную доску окна и отступив на шаг от лавки, сказал:
— Нет-нет, я в себе уверен, конечно, но проверить всё же следует. Или меня кто-то водит по Слободе и не пускает на кладбище, или я действительно просто-напросто заблудился. Потешу, пожалуй, своё самолюбие: я склоняюсь к первому варианту.
Через пять минут Инвур опять остановился возле лавки скобяных изделий, почесал щёку и посмотрел по сторонам: камень лежал на отмостке здания лавки, вокруг не было ни души. Вспомнив стирха рогатого, заодно дьявола и его приспешников, некромант положил камень на отлив, пошёл в сторону кладбища. После четвёртой встречи со скобяной лавкой Инвур приуныл.
— Эдак можно всю ночь любоваться этими расчудесными ставнями и не дойти до кладбища. А ты откуда здесь взялся, пушистик?
Некромант поднял с земли котёнка, чёрного с белоснежной манишкой, погладил его. Котёнок заурчал, свернулся в клубок, когда Инвур прижал его к груди.
— Одиноко тебе, братец, вот и мне тоже скучно. Хожу, как последний идиот, один единственный на всю Слободу, ищу путь на кладбище и не могу его найти. Представляешь? Хоть бы одна живая душа появилась, что ли.. А хотя погоди.. Слышу чьи-то шаги.
Столб с масляным фонарём был от Инвура в нескольких десятков шагов. По дороге, прячась во мраке ночи, кто-то шёл, причём, ощупывая себе дорогу тростью. Стук трости по мостовой напоминал некроманту звук барабанной дроби. Инвур подождал немного, но увидев то, что двигалось по мостовой, присвистнул: в чёрной накидке, с наброшенным на голову капюшоном, в свете фонаря появилось создание, примерно, около метра ростом. Огромный горб, внушительных размеров заплечная сумка. Инвур услышал невнятное бормотание и потом отчётливо:
— Шляются по ночам, не дают свою работу делать. Не спится, так иди работай, паши как проклятый.
— Эм.. Уважаемый, или уважаемая, не подскажите, как мне попасть на кладбище? Хожу-брожу битый час, никак не могу.. Эй, вы куда? Остановитесь, пожалуйста, я не грабитель и не убийца и даже не насильник…
Некромант перешёл через улицу, попытался приблизиться к горбуну. Тот, посмотрев на Инвура, зажав трость под мышкой, бросился бежать. Бежал горбун, бежал некромант, создание метрового роста переходило на шаг, Инвур продолжал бежать понимая, что ни на метр к горбуну не приблизился.
— Что за чудеса? – Инвур остановился, переводя дыхание. – Что за времена настали? Попросил о помощи, взамен в тебя плюнули. Хорошо, что этот маленький засранец морду не полез мне бить. Ого, а где это мы? Где горбун?
Вокруг шумели деревья, размахивая ветками, слышалось уханье филина. Недалеко, в нескольких сотнях метров, Инвур услышал унылое завывание волка, ему вторила целая стая голодных и озлобленных серых разбойников. Потом раздался дикий хохот, лязганье стали по стали, крики о помощи и тихий женский плач. Так плачут люди, которые потеряли своих любимых, родственников или близких людей. Котёнок выразил своё недовольство мяуканьем, и только сейчас Инвур понял, что прижимает котёнка к груди.
— За этой рощей, скорее всего, находится кладбище. Ну что же, горбун своё дело сделал, и на том спасибо. Ты как, котяра, со мной пойдёшь на кладбище?
В ответ раздалось жалобное и недовольное мяуканье, некромант отпустил животное на землю.
— Вперёд, навстречу неведомому, – приободрил сам себя Инвур, шагая по довольно-таки неплохой, посыпанной мелким камнем, дороге. Идти через рощу ночью, под завывание каких-то неведомых животных, было, откровенно говоря, жутко. Но роща закончилась очень быстро и Инвур увидел деревянный, перекошенный забор кладбища, центральный вход, справа от которого некромант увидел одноэтажный дом. В окне дома горел свет.
— Интересно-то как! Далеко за полночь, а смотрителю кладбища не спится. Боится спать в такое время, или свет не гасит из-за.. Ну да, опять же из-за страха. Напрашивается вопрос: а зачем ты, дядя, ночуешь и живёшь прямо на входе в кладбище? Ладно один, но с ребёнком! Хотя, откуда я знаю, что внучка у смотрителя ребёнок? Может деваха с румянцем на щеках и с косой ниже пояса? Ну-ну, сейчас проверим, всё выясним.
Инвур протянул руку, чтобы взяться за ручку двери, но дверь открылась самостоятельно, потом, с силой, захлопнулась. Некромант застыл неподвижно: на двери не было никакой ручки. Инвур даже провёл рукой по тому месту, где несколько секунд тому назад находилась ручка, но ничего, ни малейшего намёка на присутствие нехитрого приспособления он не увидел.
— Сдаётся мне, что сейчас на кладбище находится сильный ментальный маг. Подстраховаться, это не значит испугаться, как когда-то говаривал мастер-учитель Кнох, да упокоится его душа с миром.
Некромант достал из под мантии кулон в форме трилистника, зажал его в кулаке. Кулон начал излучать слабый жёлтый свет.
— Так будет спокойно на душе и для тела польза будет. Защита ещё никому никогда не помешала.
Инвур отошёл на шаг от двери и покрылся ледяным потом: зашипев, приняв боевую стойку, возле ног находится всё тот же чёрный котёнок, на которого некромант нечаянно наступил.
— Тьфу на тебя, бандит, напугал до смерти, – прошептал некромант, подходя к окну.
Стёкла, неизвестно когда видившие в последний раз воду и тряпку, едва-едва позволили рассмотреть, что находится в комнате. Стол у окна, на столе горящая свеча в подсвечнике, два стула, кровать напротив входа. На кровати, скрючившись и подтянув колени к подбородку, лежал светловолосый мужчина. Он подмял рукой под себя подушку и храпел так, что раздавалось жалобное дребезжание стёкол.
— Хорошо спит, аж завидно, – засмеялся Инвур и постучал в окно. Храп прекратился, мужчина перевернулся на другой бок, опять захрапел.
— Какой неуважение к людям, – произнёс Инвур, возвращаясь к двери. Ручка была была на месте и взявшись за неё рукой, Инвур ощутил просто дикий холод. Отдёрнув руку и посмотрев на ладонь, пальцы, некромант покачал головой.
— Кому-то за свои выходки придётся ответить. Рано или поздно, но придётся.
Прямо над ухом раздался детский смех, Инвур оглянулся. Никого. Достав из кармана платок, белоснежный и накрахмаленный, Инвур обмотал ручку платком и потянул дверь на себя. Она, с протяжным скрипом, начала открываться. Котёнок забежал во внутрь дома, остановился возле двери и зашипел, подняв хвост трубой.
— Знаю-знаю, вы видите потусторонние существа. Отойди в сторону, приятель. Дай специалисту проработать.
Инвур попытался отодвинуть ногой котёнка, но тот, извернувшись, в каком-то немыслимом прыжке оказался у некроманта на плече, продолжая шипеть.
— Эк, как тебя разобрало, братец. – Инвур погладил кота и открыл дверь в жилую комнату, которую с большой натяжкой можно было назвать спальней. – Радушный хозяин, слов нет.
Инвур поморщился от запаха перегара, давно немытого тела и ещё чего-то кислого и прогорклого. Светловолосый смотритель кладбища, имени которого Инвур никак не мог вспомнить, открыл глаза и невидяще уставился на человека в чёрной мантии.
— Ты кто и как в дом попал? – с едва уловимым акцентом произнёс смотритель.
— Я твой самый страшный сон, – ответил Инвур, присаживаясь на стул.
Мужчина сел в кровати, потом нащупал ногами смятое подобие туфель, обулся. Затем метарх прошёл на выход из комнаты. Услышав характерный звук, Инвур усмехнулся:
— Облегчиться – первостатейная задача. Мало ли что.
Вернулся метарх одухотворённым и всклокоченным. В руке он держал топор:
— Ты как в дом попал?
— Через печную трубу, как же ещё? Ты почему двери не закрываешь изнутри на засов, смертник?
— Как ты меня назвал? – мужчина опешил и непонимающе смотрел на некроманта.
— Смертник, – ответил Инвур. – На кладбище неизвестно что происходит, у тебя дверь нараспашку. Заходи, забирай вещи, убивай, грабь и насилуй. Это я так, для красного словца сказал. Но суть верна – дверь свободно открылась, я вошёл в дом.
Метарх подошёл к кровати, достал из под неё початую бутылку с мутной и остро пахнущей жидкостью.
— Выпьешь, человек в чёрной одежде?
— Нет, на работе не пью, спасибо. Где внучка, дедушка?
— Спит, где же ещё ей быть. Странный вопрос, – ответил смотритель, опрокидывая бутылку с мутной жидкостью. Потом он крякнул, вытер губы рукавом рубашки. – А ты кто таков, собственно, что по кладбищу ночью разгуливаешь?
Метарх присмотрелся к Инвуру.
— Да ты никак маг? Только одежда у тебя как у людей с Зеркальных островов. Я видел их, когда они к унгурам в степь наведывались.
— Угадал. Некромант я, мужик, специалист по уничтожению нежити и другой какой гадости. Тебя зовут…?
— Смаргурд, – ответил смотритель. – А на кладбище зачем пришёл?
Отвечать на этот вопрос Инвур не стал. Он повторил свой вопрос:
— Где твоя внучка?
— Онис-то? Спит в своей комнате. По коридору прямо, в дверь упрёшься. Нет, давай провожу, напугаешь ещё девчушку.
— Сколько девчушке лет? – спросил некромант, вставая со стула.
— Шестнадцать. Пойдём, маг, – Смаргурд взял в руки подсвечник и прикрывая пламя ладонью, вышел из комнаты.
В конце коридора, за занавеской, действительно была дверь в небольшую комнату. Здесь царил идеальный порялок: кровать заправлена, подушка с чистой наволочкой. Небольшой столик, на котором Инвур заметил огарок чёрной свечи. Справа от входа стоял огромный деревянный ящик, на нём – нарисованная каким-то мастером картина. Инвур подошёл к картине, всмотрелся.
— Твою же.. Ты что же, Смаргурд, не догадывался, чем твоя внучка по ночам занимается? Надо же быть таким идиотом! На картине нарисован дьявол и у него светятся глаза!
Даже при свете свечи было заметно, как вытянулось и побелело лицо смотрителя.
— Она меня никогда в свой дела не посвящала, господин маг, – ответил Смаргурд и Инвур сразу же для себя отметил, что смотритель добавил в обращении слово «господин».
— Ты, поди, уже жалеешь, что топор в соседней комнате оставил. Так, метарх?
Смаргурд отшатнулся, чуть не выронив из рук свечу. Потом он опустил голову, словно в чём-то раскаивался.
— Не виновата моя внучка, это тот человек в чёрной одежде с Зеркальных островов её с пути сбил, обратил в веру свою.
— И ты решил увезти внучку из степи, чтобы быть подальше от некромантов. Так?
— Так, господин маг. Только в степи некроманты подолгу не живут и бывают очень редко. Но вы правы, я хотел Онис только добра. Что с ней теперь будет, господин маг?
— Не мне решать, – ответил Инвур. – Но знаю, что ничего хорошего. Из-за её магии в Слободе происходило непотребство, самое настоящее. Люди умирали, животные. С помощью твоей Онис в одну деваху вселилась какая-то мерзость и пришлось красавицу слободскую с помощью демона умертвить. Кстати, её скелет где-то по кладбищу разгуливает. В общем, на твоей внучке столько смертей, что и не знаю прям…
Первый удар Инвур пропустил: кулак Смаргурда прошёл вскользь, чуть задев скулу некроманта. Свеча, отброшенная смотрителем в сторону, упала на кровать, продолжая почему-то гореть. Второй удар Смаргурда пришёлся в пустоту. Некромант из комнаты исчез. Потом смотритель почувствовал, как его руки и ноги оказались притянутыми к телу, горло начало что-то сдавливать. Метарх посмотрел по сторонам, но увидел лишь тень того, кто пришёл за жизнью его внучки.
Инвур появился словно из ниоткуда. Он ладонью потушил тлеющую наволочку подушки, и, взяв подсвечник в руки, подошёл к картине. Пламя свечи «облизало» картину, в комнате моментально стало холодно. Потолок, пол и стены покрылись изморозью.
— Да, магия намного сильнее, чем я думал, – задумчиво произнёс некромант. – Просто страшно представить некромантов с Зеркальных островов за работой. Ладно, это потом, сейчас нужно найти… как её, говоришь, зовут…?
— Онис, – прохрипел Смаргурд. – Не убивай её… прошу.
— Извини, метарх, – покачал головой Инвур. – Твоя Онис самое страшное зло, которое я видел за последние три-четыре года. Причём, зло с большой буквы, а его нужно уничтожать в самом зачаточном состоянии. Где у тебя хранится земляное масло, метарх? Я видел на полу фонарь.
— Только в нём и есть масло. На донышке. Путы ослабь, некромант, дышать нечем.
— Перебьёшься, – ответил Инвур, взяв в руки картину с нарисованным повелителем тёмного мира. – Выйду на улицу на охоту, а ты полежи, отдышись, Смаргурд.
Через несколько минут Инвур сидел на стуле, сложив руки на груди. Он смотрел, как горит картина с нарисованным дьяволом. Котёнок улёгся на кровать смотрителя, уснул. Где-то далеко, в глубине кладбища, раздался нечеловеческий душераздирающий крик: Онис почувствовала смерть своего повелителя, пусть даже и нарисованного на холсте.