Разбирая архив мужа, я нашла прекрасные стихи. Друзья-поэты посвятили их Карлу Шифнеру много лет назад. Удивительно точно в них раскрыта сильная личность Карла. Его способность преодолевать любые трудности и невзгоды в жизни.
ДРУГУ СЕВЕРА
Могу я, как кесарь, косить.
Могу мешки тяжёлые носить.
Могу по дерзости дерзать –
Своей судьбе аркан из жил вязать.
И за собой её вести,
Чтоб жизнь по-своему плести.
Аркан трещит, а я веду.
Пусть думает Судьба, что я в бреду.
Сейчас тащу её в тайгу –
Пускай со мной помёрзнет на снегу.
Пусть ненасытным комарам
Своей крови подарит миллиграмм.
Когда разделит пот и кровь,
Со мной полезет под дырявый кров
И под дерюгой подрожит,
А после скажет, кто чем дорожит.
Но если снова не поймёт,
Кто до сих пор из нас кого ведёт,
Опять аркан встряхну: «Пойдём!
Ещё есть силы поиграть с огнём».
Но что это в груди стучит?
Ах, это сердце на меня ворчит.
Я знаю, друг, устало ты.
Крепись, не предавай на полверсты.
Пойдём… ну что же ты…стучи.
Шаг… шаг. Вот так…а дальше мелочь
Судьбу упрямую согнём
И снова в тот же путь пойдём.
Пойдём опять луга косить,
Пойдём мешки тяжёлые носить.
Пойдём под свист ветров плясать,
Своей судьбе аркан из жил вязать.
Чтоб за собой её вести.
Вот только б сердцу вынести…
«Стучишь?» - «Стучу». – «Ведёшь?» - «Веду».
Пусть думает Судьба, что мы в бреду.
Владимир Жигулин. 1974 год.
***
ПОЛОСА НЕУДАЧ
По черепу гвоздит тяжёлый молот.
Несобран я, рассеян и расколот.
Не вовремя приехали друзья.
Хотя им рад (притом душевно!) я.
Но главное не в этом.
Все поэты меня сейчас настроить не смогли б
На лад весёлый. Столько серых глыб
Лежит на сердце.
Ехать? А куда? Настигнет всюду серая беда.
Она – за мной, как за лисицей - хвост.
Сто неудач везу – тяжёлый воз!
Иду-бреду по чёрной полосе,
С тяжёлою гримасой на лице.
Всё жду, когда же
Светлая появится.
Не радует ни песня, ни красавица,
Ни друг, ни враг не могут взвеселить.
Сам жив-здоров, а сердце – инвалид. Но верю я,
И потому не падаю.
Я сердце скоро чем-то вдруг обрадую.
Возможно тем,
Что драму напишу.
Надеждою на творчество живу.
Юрий Першин. Июль1979 года.
***
ГЛУБИНА
Я прыгнул в одиночество, как в омут –
Хотел достать до илистого дна.
Но омут мой
Меня заставил дрогнуть –
Такою оказалась глубина.
Да. Мы ещё себя не знаем сами.
В минутном одиночестве притих –
Увидел изумлёнными глазами
Как из души живой струится стих.
Притронулся я нежными губами –
Затрепетала музыка его,
Промчалась над людскими головами,
Коснулась всех – ей дело до всего.
Остался стих строкою на бумаге,
Чтоб бой принять стоустого суда.
Брожу я то в сомненье, то в отваге
И не пойму, где счастье, где беда.
Юрий Першин. Ноябрь 1979 года.
***
Авось бродягой стану,
Свободой задышу.
Зашить на сердце рану
Велю карандашу.
Пусть нить стихов
Проденет
Он в рваные края –
Утихнет во мгновенье
Нагая боль моя.
Иглой высокой мысли
Сам уколю себя
И поднебесья выси
Мне славу протрубят.
Но мне сбежать от славы –
Не горе горевать…
На изморось отавы
Уйду околевать.
Ноябрь 1979 года.
***
Я должен
Испортить ему настроение.
Пусть это и плохо,
Но он заслужил.
И я отвергаю его извинения –
Сказал, а не сделал.
Легко очень жил!
Дал слово – сдержи его! –
Это не лозунг,
Фундамент доверия
Между людьми.
Должны быть и розы
И жёсткие лозы,
А совесть - превыше суда и судьи.
Я должен испортить…
Хотя не хочу я
Излишних нервозностей.
Ну их к богам!
Но всею душой,
Всей шкурою чую,
Что это уступка
Коварней врага.
Юрий Першин.