“Малинник и мученики науки”. Блондинка. Хек под "Лидию". “Знай, наших!..” Друзья и враги.
…Он застрял в Барнауле на трое суток, ночуя на птичьих правах в студенческом общежитии у рабфаковки Галины Чиликовой, которая встретила и обрадовалась ему несказанно. Цок-цок-цок, - вначале едва слышно, по нарастающей, все громче ускоряясь, дробно застучали её быстрые каблучки по лестничным пролетам. Будто выросшие крылья с легкостью вынесли девушку из длинного коридора к выходу и вахте, где стоял солдат.
Можно представить лица и состояние молодых людей, ведь не виделись они всего ничего... целых семь лет! Для неё неожиданный приезд Павла оказался большим сюрпризом из разряда совсем невероятных, ведь в последнем письме из армии он ни словом не обмолвился о времени и дате демобилизации, поскольку сам не знал тому сроков. Воин чудесным образом попал в “малинник”, ведь кроме неё в комнате проживали еще три симпатичные девушки.
При его появлении девчонки суматошно бросились убирать с развешенных бельевых веревок интимные вещицы женского обихода. Солдат, свалившийся им как снег на голову, при этом стеснительно отвернулся. Галина, будучи старостой группы, сумела договориться с комендантом и вахтой о его временном пребывании, что было в то время отнюдь не простым делом.
Чтобы освободить для него место, одна из девушек на ночь убегала в соседнюю комнату к подругам. Ворочаясь на узком ложе, он долго не мог уснуть. В такой обстановке парню было очень волнительно. После душных выхолощенных казарм, находясь в тесной комнате среди трех молодых девушек, спокойно спать могло бы только бесчувственное полено. Особенно выделялась одна сногсшибательная блондинка, с льющимися до плеч волосами, одетая в темно-синий тонкий свитерок и подчеркивающие идеальные формы гетры.
Она все время бросала на него томные взгляды, и словно бы ненароком норовила слегка задеть его то рукой, то прикоснуться плечиком. От неё и на расстоянии приливными волнами исходили флюиды повышенной сексуальности. При каждом её появлении Пашка чувствовал себя так словно задел оголенный провод. Звали её Марина. Галина не без оснований рисковала, иногда утрами оставляя их вдвоем в комнате… Проказница оказалась изобретательна: сославшись на внезапное недомогание, однажды заявила, что не пойдет на занятия, и устроила себе постельный режим.
Погибала не одна Помпея: тот, подобный яркой вспышке взрывной контакт, очень походил на непрерывное извержение вулканов Везувия и Этны одновременно и едва не испепелил их обоих… Перед отъездом блондинка обозвав дембеля “обаяшкой” и “шалунишкой”, лукаво прищурившись, вложила ему в ладонь свой адресок. Ему казалось, что он оказался в волшебных садах Семирамиды - первые дни на Родине и на “гражданке” казались сном. С теплым чувством вспомнились - та девчонка на контроле в аэропорту Хабаровска, пилоты, подарившие ему лишнюю неделю вольной цивильной жизни в родном краю.
Радужный настрой быстро улетучился. Прокручивая в голове минувшие события, делал неутешительный вывод - не случись той трагедии с Верой, он и дня бы тут не задержался: помчался домой впереди паровоза! Вакуум, образовавшийся после ее ухода ничто не могло восполнить. Ушедший на дно после столкновения с рифом людской дремучей косности расколотый бриг любви, вернее его половина, обрастал кораллами и ракушками новых знакомств, ненужных и ни к чему не обязывающих. Было совестно перед матерью - она ждет его, извелась в ожидании, пока он тут прохлаждается...
Чтобы как-то убить время до вечера, пару раз сходил в кинотеатр "Победа" находящийся неподалеку от знаменитого гастронома со шпилем. В нем крутили фильмы с участием Алена Делона и вестерны с Гойко Митичем. Наплыв зрителей зашкаливал: "лишние билетики" у входа люди буквально рвали из рук. После сеанса позволил небольшую расслабуху - забрел в одну из непритязательных забегаловок, где отстояв в очереди, взял пельменей, кокетливо изогнутый хвост жареного хека и граненый стакан вина "Лидия", налитый по рубчику из стеклянного конуса.
Глядя на разношерстную публику размягчился:"патруль сюда не сунет носа, ловит добычу в центре и на вокзалах". Шумные разговоры завсегдатаев, слякоть на полу, кухонный чад, не прибавляли оптимизма и мало располагали к лирике. Два мрачноватых типа неподалеку, уже изрядно окосевших, с красно-сизыми от мороза и выпивки лицами, очевидно определив в нем дембеля, махали руками зазывая за свой столик, но Павел жестом дал понять, что отказывается от приглашения. Прежде чем приступить к трапезе, подумал: "тут тебе сразу обед и ужин - девчонки живут впроголодь, да и зазорно было бы покушаться на их припасы". Вино оказалось подозрительно слабеньким, вероятно, разведенным водой. Ворча, полная уборщица в застиранном халате энергично возила под столами шваброй, клиентам приходилось поджимать ноги. Капиталы у Пашки заметно уменьшилось.
С веселой компанией будущих “мучеников науки”, куда по воле случая вошел и он, за скромным столом, с музыкой, танцами и гитарой, шумно встретили Новый 1971 год. Марина, сидя напротив, не сводила с него жгучих глаз, перехватывая моментами удивленные, затем подозрительно-настороженные взоры изумленной Галины. Терпение у старосты лопнуло после их слишком откровенного танца, и она вызвала гостя в коридор, где и потребовала от него объяснений.
Чтобы снять ее подозрения, парень попытался отшутиться, но это ему не помогло.
- Извини, Павлуша - ты приехал сюда ко мне или к ней? Тогда определись, мой дорогой, - Галина, бросив уничижительный взгляд и резко отвернувшись, отошла от него.
Не избежала вопросов и Марина - после состоявшегося диалога блондинка заметно помрачнела, переключив свое внимание на сыпавшего эскападами зажигательных шуток тамаду застолья. Этот небольшого роста парень, с большими залысинами по фамилии Ильин, все время очень неодобрительно смотрел на дембеля и чуть ли не скрипел зубами, имея, очевидно, к нему кое-какие претензии. Рискнуть вызвать Вербина на открытый мужской разговор он, здраво рассудив, счел делом непродуктивным. В разгар веселья Пашка на секунду представил, как бы он отметил Новый год в Хабаровском аэропорту, и ему стало не по себе. Воздушная гавань кишела патрулями, и на “губу” таких как он забирали пачками.
Первого января, к его удивлению, Галя изъявила желание поехать к нему домой, в село, которое он покинул более чем на два долгих года. Она решила взять добровольную миссию - доставить парня в целости и сохранности родным, горя желанием открыть для себя его быт и мир, узнать ту, незнакомую ей гражданскую сторону его жизни. Воин-дальневосточник был в полном неведении относительно её планов, и не пытался выстраивать догадок.
Истинную цель поездки она затаила в глубине души, о чем боялась себе признаться, и это мучило её и жгло... Отказ был бы неверно истолкован, и они выехали вместе. Отчасти это играло Павлу на руку - подобный маневр окончательно отталкивал от него Лидку, о которой он почти не вспоминал. Им достался вагон по типу электрички, без перегородок - с жесткими не откидными сиденьями, но эти неудобства скрашивало ни с чем не сравнимое для Вербина чувство близкого дыхания родины, предвкушение скорого возвращения домой.
За окном потянулись заснеженные поля, повели хоровод березовые перелески, приветливо закивал убеленными снегом вершинами сосновый бор. На редких остановках, зданиях вокзалов появлялись знакомые с детства названия станций, особый - нараспев, узнаваемый говорок земляков радовал слух. Колеса поезда четко отстукивали по рельсовым стыкам: "да-да, домой, да-да, домой!" Велико же было изумление матери и гостя из Томска, дяди Афанасия, специально приехавшего встретить племянника, когда они ступили на порог!
Воин представил гостью. Возражений не последовало, а Павел сбросил осточертевшую форму и переоделся в новый костюм, купленный заботливой матерью. Как водится, отметили возвращение - его ожидали со дня на день, и застолье вышло на зависть богам. Пашка блеснул с первым тостом, хотя раньше не имел подобного опыта. С изрядной долей риска опозориться, попросил налить ему полный стакан водки, что и было исполнено. Сцепив руки за спиной, в наклон, стиснув ободок зубами и медленно поднимая голову, выпил. Ему похлопали.
- Силен - знай наших!.. - одобрительно крякнул дядька Афанасий, отложив вилку с надкушенным соленым груздем. Повторять больше не стоило. За расспросами и разговорами быстро стемнело. Мать не успевала подносить разносолы и разные вкусности. Она не отходила от сына, видя в нем перемены и возмужание, хлопотала у стола, без конца подкладывая ему в тарелку не зная как и чем угодить. Почти не находясь за столом, то и дело удаляясь на кухню, Надежда Алексеевна подошла к вешалке и на миг припала к его шинели.
Грубоватый ворс чуждо и казенно пахнул суровым мужским ремеслом, далекими расстояниями, вселил неосознанную тревогу, он таил неведомые опасности обладателю - её кровинке и надежде. Галина чувствовала, что внимания ей уделяется значительно меньше, и ей это не совсем нравилось. Дядя позвал Павла перекурить, и заговорщицки сообщил, что Лида вся в слезах и ждет его за воротами для объяснения, на что жестокосердный племяш, выдохнув дым, ответил:
- Афанасий Алексеевич, если не затруднит, передай ей - пусть не ждет, говорить с ней мне не о чем. Да, вот еще что, может, скажет, кто же отец ребенка.
- Какого еще ребенка? - с удивлением отпрянул от племянника, дядя, - она о нем никому и ничего не говорила…
- Вот она и прояснит.
Под вечер дружною парой направились в клуб, где продолжалось Новогоднее празднество и начинался молодежный бал-концерт художественной самодеятельности села. На улице креп ядреный морозец, под ногами крахмально поскрипывал снег, небосвод щедро осыпали звезды, дышалось, на особицу, привольно и легко. Таяла душа: Павлу было все внове, не проходило чувство подобное эйфории, он сиял как новенький полтинник. Пришла отрезвляющая мысль: пока служил два армейских года, что пронеслись над родным домом без него, многое поменялось, да и он уже не прежний - ступил в эту новизну, где нужно пытаться обрести себя заново.
- Паша, нравится мне твое село, хорошо у вас, душа просто отдыхает от беготни и городской сутолоки, да и люди здесь хорошие, теснее прижавшись к его плечу, сказала Галя, - а вот жить тут я бы не смогла, успела привыкнуть к городу - впереди пять с хвостиком лет учебы в политехе. Я со школы еще мечтала об институте. Ты-то как дальше думаешь - работать или учиться?
- Серьезный вопрос, пока не решил, да и не задумывался на эту тему. Все-таки два года без отпуска - надо немного отдохнуть, оглядеться. Насчет учебы: образования у меня маловато - восьмилетка, придется наверстывать в вечерней школе. Да что мы все о прозе жизни - Новый год, люди празднуют, надо веселиться, а эти вопросы пусть немного повременят. В темноте прохожие не обращали на них внимания, но когда они вошли в клуб, их появление вызвало бурю восторгов, друзья наперебой, хлопая по плечам, трясли его и тянули руки для рукопожатий.
- Павлу-уха! - заорал, чуть не сбив с ног, Леха Ситников, будучи уже слегка подшофе, тиская и обнимая, - когда прибыл? Я уже полгода как дембельнулся. На северах, в стройбате лямку тянул. Слышал про город Нижневартовск? Один вопрос, а это кто с тобой, не жадничай, открой секрет, - продолжал наседать с вопросами он, глядя масляным взором на Галину. Вербин слегка замялся, не ожидая такого напора.
- По такому поводу не худо бы вмазать - у меня с собой есть, вы не против? Правда, закусывать рукавом…
Павлу стало крайне неловко за Лехину фамильярность, и он, извинившись, повел Галю в дальний конец зала, где были свободные места. Пробираясь со спутницей между рядами, Павел неожиданно наткнулся на Ваську Каюрова. В глазах боксера на секунду мелькнуло растерянно-заискивающее выражение. Давний "крестник" молча привстал и протянул ему с натянутой улыбкой руку. Вербину ничего не оставалось, как поздороваться.