Анатолий Гринблат
Послевоенная жизнь в Киеве
Война закончилась и в Киев стали приезжать остальные наши родственники. Приехали мои родители и съездили в Бердичев. Там убедились, что там ничего нашего не осталось. Узнали, что из Львова массово уезжают поляки и там можно приобрести квартиру, и уехали во Львов, где и стали жить. А я остался в Киеве продолжать учёбу в Политехническом институте и жил у маминой сестры тёти Фани на Пушкинской ул. 7 в единственном там уцелевшем доме. Начали восстанавливать вокруг нас дома и чистить Крещатик, где ходить можно было по тропике между развалинами. Жизнь потихоньку налаживалась. Появились коммерческие магазины, где цены были велики.
Управлял Украиной Хрущёв. Восстановление хозяйства проходило плохо, и Сталин прислал Кагановича налаживать работу. Взялся он за дело, как обычно, крутыми мерами. Например, вызвал транспортных руководителей и велел свои машины оставить и ездить на общественном транспорте. Как-то прихожу я из института домой, а меня домой не пускают. Оказывается Каганович приехал навестить своего брата, который жил на Пушкинской 11( в уже восстановленном доме ) и ведал кожевенной промышленностью Украины. Такие же дела у нас были в праздничные дни, т.к. наш балкон выходил в сторону Крещатика, где устанавливали трибуну. И с самого утра у на были гости.
Жилая резиденция Хрущева находилась на Лукьяновке, район Киева, где находится Бабий Яр. В Самарканде напротив нашего дома жила в эвакуации Нина Константиновна с сыном, жена Хрущевского главного охранника, адъютанта, доверенного или что-то в этом роде, который с Хрущевым прошел войну, а теперь жил на территории его резиденции. И вот Нина Константиновна приглашает нас к себе, прислав за нами джип. В гостях были воспоминания и вкусное застолье, где я впервые попробовал водку и опьянел. Домой мы возвращались поздно и, как только мы вышли с территории, нас мгновенно окружили появившиеся из темноты охранники, но увидев, что свои, вновь растворились во тьме. Домой мы ехали на том же джипе.
В институте у нас образовалась небольшая группа, которая проводила время в институте и вне его. Среди сокурсников у меня было много близких приятелей, но этот кружок друзей до сих пор оставил яркий след в душе и памяти. Учились у нас первые два года две девушки Кира Сухенко и Галя Герасименко, окончившие школу с красным аттестатом, но при своей хорошей учебе явно не были склоны к технике, что впоследствии подтвердилось, когда они ушли учиться в университет на английскую филологию. Были у нас студенты Толя Каганов и Гарик Шапиро. И мы стали вместе готовиться к экзаменам, гулять по городу, посещать филармонию и театры, знакомиться с поэзией. Появилась традиция отмечать мой день рождения в “Коктейль-Холле”, который появился на углу Прорезной и Владимирской улиц. Там были только коктейли крепкие, средние и десертные. К моим дням рождений Кира дарила мне свою фотографию. Таких фотографий было три и они до сих пор хранятся у меня. Так у меня с Кирой возникла крепкая и нежная любовь. Нашим любимым местом была прекрасная Андреевская церковь Растрелли, стоящая на высоте у Андреевского спуска рядом с домом Турбиных Булгакова и над памятником Святому Владимиру в парке на крутом склоне к Днепру, который издавна в Киеве считается покровителем студентов: “А Владимир святой с колокольни большой на студентов глядит, улыбается. Они курят и пьют и еще кое-чем занимаются. Через тумба - тумба раз, через тумба-тумба два, через тумба-тумба три занимаются”. Прекрасные места и прекрасная любовь. В филармонии мы слушали симфонический оркестр Натана Рахлина, пение Обуховой, чтение Журавлева и Яхонтова и др. Мы ходили на спектакли русского драматического театра им. Леси Украинки, руководимым отцом Кирилла Лаврова, где играли многие известные актеры, многие из которых прошли потом службу у Товстоногова в БДТ. Посещали также Украинский драматический театр им. И. Франко с великими Ужвий и Бучмой. Бывали в оперном им. Лысенко на опере Гулака-Артемовского “Запорожец за Дунаем” с Литвиненко-Вольгемут и Паторжинским. В театре оперетты впервые увидел театральный капустник с Э. Быстрицкой. Мы увлекались постановками МХАТ, который привозил “Синюю птицу” Метерлинка и конечно “Три сестры” и “Вишневый сад”. Поражала игра великих артистов, мне кажется, что игра нынешних больших артистов происходит совсем в другой манере, и я не знаю-потеряли мы из-за этого что-то в искусстве! Чеховские драматургия и рассказы всегда были очень популярны. Рассказы исполнялись часто со сцены известными артистами и с удовольствием воспринимались слушателями. Мы еще увлекались шутливой литературой Чехонтэ. Недавно Валентин Гафт поделился своим мнением, что “переиграть” великих мхатовцев невозможно. И в этом можно убедиться, перечитав мемуары Софьи Гиацинтовой, бесконечно влюбленной в актеров этого театра.
В институтском книжном киоске мы покупали “ 12 стульев” и “Золотой теленок”, изданные и тут же запрещенные, ими увлекались и знали много текста наизусть. A Толя Каганов жил со своей мамой у своего дяди известного детского врача профессора Сигалова, у которого до войны лечились мои двоюродные сестры. Дом у Сигалова был строгим и чопорным, в кабинете доктора было много живописи и литературы, т.к. он был известным коллекционером. Иногда мы там готовились к экзаменам. Были случаи, когда мы готовились к экзаменам на пляже на Трухановом острове, а вода была еще холодной. Обычно мы занимались первую половину дня, а вторую гуляли. Мы старались некоторые предметы сдать досрочно. В обычной сдаче экзамена надо было приезжать в институт пораньше и занимать очередь, которая была большой. И были случаи, когда экзамен приходилось сдавать поздно вечером, находясь в институте с утра. В сессию у нас обычно было восемь и больше экзаменов. Так что нам прилично доставалось. Теперь в сессию экзаменов много меньше. Как-то пришлось сдавать сопромат дома у академика Свечникова В.Н. А академик Лысин Б.С. по химии устраивал на экзаменах разносы. Но мы сдавали сессии вовремя и успешно.