И. Штейнберг
11. Голод
Перевод: Дан Берг
1
Летел по небу Голод, глядел сверху вниз на города и деревни и видел, как нехорошо живут люди. Мирно и безмятежно, не знают тревог и бед, едят досыта, не боятся голода, а некоторым даже весело. “Еще, чего доброго, совсем обо мне забудут!” – подумал Голод и запел свой бодрый гимн:
Напомню вам о себе,
Чтоб знали в каждой избе:
Рука моя тяжела,
Черны, как смола, дела,
Забудете песни и пляс,
Найду я управу на вас!
Голод наслал засуху на поля, сады и виноградники, а потом явился в город послушать и порадоваться, как хулят его.
Начал Голод с торговцев. Сидят с печальными лицами. Что родила земля, того едва хватило крестьянам на прокорм семьи, и не было излишков на продажу. А когда нечего продавать, то торговля замирает, и грустит купец.
Ободренный, Голод пошел в Храм. Приуныли священники. Если мал урожай, то мала и десятина с него, для служителей Храма предназначенная – чему тут радоваться?
Довольство разлилось в душе Голода, и он направился к богачам. Побывав у толстосумов, не знал горевать или праздновать. Пользуясь бедствием, те открыли свои амбары, и давай продавать запасы втридорога, и еще больше богатели к разочарованию Голода. Однако, подсчитывая барыши, трудились в поте лица, и некогда им было поесть, и голодали.
“Пойду-ка я в квартал к ремесленникам. Там неременно ждет меня души отрада! – подумал Голод, - небось, в домах – шаром покати, дети голодные плачут, отцы выменяли на хлеб инструменты свои, а что дальше делать – не знают!”
2
Голод постучался в дверь к кузнецу Йоханану, переступил порог и узрел: ремесленник трудится, стучит молотом по железу. Заработок хорош, и детишки сыты, и голода нет в доме.
Не поверил Голод благополучию кузнеца и подумал: “Испытаю-ка я притворщика этого!” Переодевшись в рубище бедняка, он снова пришел к Йоханану, а лицо его, как и положено Голоду, бледное, щеки впалые, руки худые, дрожат.
“Смилуйся, добрый человек! Три дня я хлеба не нюхал, дай поесть, если можешь!” Ремесленник не заставил себя просить дважды. “Проходи к столу, путник, закусывай чем Бог послал!” – сказал Йоханан, поставил перед гостем горшок с похлебкой и щедро отрезал от буханки изрядный ломоть.
Голод уничтожил всю пищу с жадностью. Досадно ему было и захотел он на прощанье еще раз проверить достаток кузнеца. “Сотвори еще одно благодеяние, добрый человек! Дай мне грош на дорогу!” – попросил плачущим голосом Голод.
Кузнец подозвал жену, и та достала из узелка горсть монет, и взяла оттуда грош, и протянула гостю. “Деньги эти мы скопили на черный день, если голод придет, - пояснила жена Йоханана, - но пока Бог миловал, мы сыты, и вот тебе грош!”
Еще не кончила женщина говорить, а в дом вошел землекоп и попросил кузнеца починить ему лопату. Ремесленник взял плату за работу, и жена тут же вернула монетку в узелок.
Голод покинул гостеприимный дом, и великий гнев охватил его. “В следующем году устрою голод почище нынешнего и посмотрю, как Йоханан этот запоет!” – сказал Голод и сам запел свой неизменный гимн:
Напомню вам о себе,
Чтоб знали в каждой избе:
Рука моя тяжела,
Черны, как смола, дела,
Забудете песни и пляс,
Найду я управу на вас!
3
Сдержал свое слово Голод и на другой год добавил к засухе град. Пришел в город и увидел – есть чему радоваться! Люди продавали в рабство детей своих, чтоб купить меру зерна.
“Наверное, и Йоханан своих детей отдал, чтоб с голоду не умереть!” – подумал Голод и направил свои стопы к старому знакомому. За дверью услыхал стук молота. Это ремесленник трудился, как и прежде. Голод решил вновь испытать кузнеца. Одевшись в лохмотья, он предстал пред хозяином и взмолился о помощи. И, как и в прошлый раз, Йоханан усадил гостя за стол и угостил его похлебкой и хлебом. Насытившись, Голод попросил грош на дорогу, и жена кузнеца достала из узелка монетку и протянула ее гостю.
И не успел еще Голод распрощаться с хозяином и хозяйкой, как зашел в дом извозчик и заказал кузнецу починку обода для колеса телеги. Йоханан взялся за молот, а жена его вернула монетку в узелок.
Ах, как рассвирепел Голод! Да и как мириться с этим: всегда есть у кузнеца работа, и заработок хорош, и сытно в доме! Стал думать думу. Наконец, просиял лицом: “Сейчас сотворю кое-что особенное! Черти ада и дьяволы преисподней позавидуют мне!”
4
Голод созвал своих верных слуг. Явились Засуха, Град, Саранча, Болезни. “Слушайте меня внимательно! – гаркнул владыка, - даю вам передышку от дел благородных ваших, семь лет отдыхать будете!” И для верности, чтоб не нарушили план его, Голод запер слуг на замок.
И сошли на землю семь тучных лет. Засуха не иссушала пастбища и источники. Град не побивал посевы. Саранча не пожирала урожай. Болезни не губили поля и сады.
Тяжелые колосья клонились к земле. Стены амбаров ломились под грузом зерна. Едва хватало бочек в винных погребах. Несказанно выросли доходы крестьян, ремесленников, торговцев, богачей. Сияли лица служителей Храма.
Изобилие изнежило людей и приучило к сладкой жизни. Гнушались простым хлебом – сдобные булки из тонкой муки подавай. Ни пили ключевую воду – лучшими винами утоляли жажду. Забыли о простой одежде – только шелка да бархат в ходу. Воспоминания о простоте претили людям.
А что же Йоханан? А он все трудился, все стучал своим молотом по железу. Заработки выросли, но и работы прибавилось. Все не досуг ему пойти в лавку и купить подарки жене и детям. Не было в доме ни шелков, ни сдобных булок. Как-то раз случилась остановка в работе, и кузнец отправился за покупками. Пока говорил с приказчиками, время передышки вышло, и пора было возвращаться к наковальне и горну. Увидал хороший новый молот, купил впопыхах и вернулся к себе.
5
Истекли семь тучных лет всеобщей сытости. Голод выпустил из под замка Засуху, Град, Саранчу и Болезни. “Внимайте мне, верные слуги! – воскликнул Голод, - вы славно отдохнули, а теперь принимайтесь-ка за дело, да ретиво!”
Семь тощих лет сошли на землю. Все, что рождала земля – все губили подданные Голода, и отменно трудились они, новых сил набравшись.
А сам Голод пошел в город порадоваться успехам дел своих. В одном доме отец с дочерью ссорились: родитель требовал у девицы золотой перстень, чтоб продать и купить себе нюхательного табаку, к которому приохотился. В другом доме сын бранился с матерью: “Подавай мне сдобную булку!” А у нее кроме грубой муки для простого хлеба – не было ничего. “Замечательно! – сказал Голод, - а теперь навещу-ка я своего знакомца!”
Услыхал Голод за дверью стук молота, переоделся по обыкновению в бедную одежду и зашел к кузнецу. “Будь милосерден, добрый человек, накорми, голоден я!” – пробормотал Голод привычные слова. “Проходи, ешь досыта, - ответил Йоханан, - Бог милостив, у меня в доме все есть!”
Но Голод не отступил и, поевши, вновь стал испытывать ремесленника: “Посоветуй, добрый человек, как быть мне – ведь у меня жена и семеро детей, и мы голодаем!” Задумался Йоханан, а потом говорит: “Я работу тебе дам. Год у меня трудиться будешь. Бери мой второй молот. Что заработаешь – жене и детям на пропитание, а сам с моего стола кормиться будешь!”
“Провести меня кузнец хочет, - подумал Голод, - надеется, испугаюсь я тяжелого труда и не останусь у него. А я соглашусь, и все увидят, что он обманщик, что нет у него работы, и кладовые пусты!” Так и сделал Голод, но к огорчению своему получил в руки молот, и пришлось ему целый год стучать по раскаленному железу каждый день с утра до вечера.
Голод сытно ел, но трудился тяжко. Подумал он: “И бедного и богатого, и старого и малого – всех я одолел и голодом уморил. А проклятый этот Йоханан меня одолел и работой уморил!” Чтобы вновь не явиться в этот дом, Голод, уходя, написал для себя памятку снаружи дверного косяка: “Не посетит Голод дом труженика!”
Полностью сборник сказок И. Штейнберга опубликован здесь:
http://s.berkovich-zametki.com/2017-nomer3-ishtejnberg/
и здесь:
http://port-folio.us/ архив, январь 2018, выпуск 253