Ночь в музее

Татьяна Боженкова
   Как то в конце мая, стояла чудная теплая погода и подружки позвали меня провести вечер в музее. На мой вопрос:
    -А будет ли он работать в столь поздний час?
Подруга ответила:
    -Ты что не знаешь? Что раз в год проводится такое мероприятие, которое называется «Ночь в музее»-
    -И что все залы будут доступны для просмотра? Вот здорово, конечно идем-
    Нас три подруги, любительницы прекрасного и мы часто посещаем лекции, музеи, театры, особенно любим, когда такую экскурсию  можно посетить бесплатно: мы все, трое, глубокие пенсионеры и на нашу пенсию не очень разгуляешься, вот и ищем, где можно на дурницу получить удовольствие от музыки или живописи.
     При этом глаза разбежались от обилия предложений а разных музеях, и мы решили побывать ни в одной, а за вечер на двух – с разной тематикой, выставках.
     В семь часов мы встретились у ворот музея народного творчества. Во дворе музея играла народная музыка, водили хороводы. От этого настроение и без того радостное подпрыгнуло до небес.
    -Девчонки, я последний раз водила хоровод в детстве, пошли, поучаствуем - воскликнула Надя и глаза её загорелись озорным огнём.
 И мы, конечно, приняли участие в хороводе.
    В дальнем углу мы заметили одиноко сидящего мужчину с грустными глазами и решили ему поднять настроение. Оказалось, что это  гончар, который давал мастер-класс по изготовлению горшков. Мы по очереди ваяли горшки, перепачкались в глину, но настроение гончару подняли своим неумолчным хохотом.  Посетили мы и коробейника, торговавшего пирожками с капустой и картошкой, и даже пригубили по чарочке медовухи. От чего наш хохот стал слышен ещё чаще. 
     Послушав недолго лекцию о ремеслах нашего края, и постоянно хихикая, мы решили, что не стоит мешать серьезным людям своим весельем, и пора нам перебраться в художественный музей. Благо он был в 4 автобусных остановках. Но погода была изумительная. Дул легкий весенний ветерок, принося ароматы цветущих деревьев. Цветы на клумбах уже не были видны, смеркалось, но аромат их витал в воздухе. Небо было чистым и по  нему искрящаяся россыпь звёзд. Месяц тонким коромыслом примостился с края неба и озорно подмигивал нам. Или это наше радостное настроение передалось и месяцу. Мы пошли пешком, наслаждаясь ароматами и красотами вечера.
     Болтая и без конца переходя на смех,  мы дошли до музея очень быстро.
В первом зале шла лекция о древнерусском искусстве – об иконах. Эта тема меня не очень интересовала, и я ушла в соседний зал. 
     Свет в залах был приглушённый, над каждой картиной горел небольшой фонарик, хорошо освещая картину, зато сам зал был в полумраке, только на полу лежала полоска света, льющаяся от фонаря  за оком.  Осмотрев картины в этом зале, это была современная живопись 20 века или, как её называют живопись соцреализма, я перешла в соседний зал. В этом зале тоже  царил  полумрак и даже какая то загадочность лиц. На стенах висели картины в старинных рамах: были здесь портреты средневековых дам и кавалеров в их пышных, обильно украшенных бантами, тончайшим кружевом, нарядах. Они были усыпаны драгоценными камнями, светящимися в полумраке зала, как настоящие. Но больше всего меня поразили их глаза: куда бы я ни ушла, в какой угол,  глаза со всех портретов зорко следили за мной. Их пронзительные взгляды приковывали внимание и вызывали легкий озноб. Чувствуя себя неуютно под ними, я решила уйти из этого зала,  разыскать девочек, но в этот момент моё внимание привлекло огромное зеркало, в золоченой раме, тонкой резьбы, как бы закутанное в кружева. Оно  висело между картин. Удивляясь, зачем в этом зале зеркало, я подошла и заглянула в него и оторопела.
    Здесь в зале никого не было, а оттуда, из рамы струился таинственный синеватый свет, который притягивал меня как магнитом, и я не могла даже шевельнуться и отвести взгляд от этого сияния.  Так я и стояла перед зеркалом, пытаясь рассмотреть, что там происходит. А там происходило: там не было моего отражения, нет. Там … вдруг зажглись канделябры, я оглянулась назад, в зале канделябров не было, я снова повернулась к зеркалу. Канделябров становилось все больше и больше. Весь зал уже был ярко освещен.
      И вдруг, отовсюду: со стен, с картин стали не входить, а стекать силуэты людей, как пластилиновые. Они приземлялись на пол и начинали двигаться, как живые люди. Это были женщины в платьях на кринолинах с оголенными плечами и с обилием оборок и кружев, мужчины в камзолах, панталонах и белых чулках и туфлях с огромными пряжками. Костюмы были красивые, даже яркие.  А вот лица, руки, то,  что выглядывало из оборок платьев, было бледным.  Складывалось ощущение, что это скелеты обтянутые желтой даже синеватой кожей, и только глаза их лихорадочно горели.  На головах их были напудренные парики. Я замерла в волнении. Но в этот момент зазвучала музыка, старинная музыка  - то ли менуэт, то ли еще какой-то  танец. Они танцевали и в танце задевали меня платьем и даже руками, складывалось ощущение, что они меня не видят.
     Дамы и кавалеры стали выстраиваться в пары и медленно двигаться навстречу друг другу. Они даже улыбались, но улыбки  были вымученные, не человеческие. И страшный холод исходил от этих пар. Руки мои налились свинцом, веки отяжелели. Я на мгновение их опустила, чтобы они не были такими тяжелыми. И в этот момент что-то произошло, какое - то дуновение или будто кто-то костлявой, ледяной рукой провел мне по спине. Я открыла глаза, от холода мурашки побежали по телу. Искоса взглянув на себя в зеркало, поняла, что на мне такой же наряд, как на остальных дамах: голубое платье всё в белоснежных кружевах, которое оттеняло мои голубые глаза и белоснежную кожу и очень шло мне. Я даже залюбовалась на свое отражение в зеркале.  Зал продолжал наполняться. Но люди входили не в двери, а просачивались сквозь стены.
     Когда я открыла глаза, то увидела, что ко мне направляется молодой человек. На нем был серебряный камзол и такие же серебряные панталоны с огромным количеством бантов. На голове его был темный парик. На ногах одеты были серебряного цвета башмаки.
    Он шел с уверенной развязностью и глаза блестели, таким блеском, что  было понятно,  он привык к повиновению и победам над женщинами. Одним словом – законченный ловелас. Наконец он подошел ко мне, слегка наклонил голову и сказал:
    -Разрешите  Вас пригласить-
   В горле у меня пересохло, и я не смогла ему ответить. Он тут же взял меня за руку, увлекая в круг. Это не было нагло, а  очень мягко, плавно, но по – мужски, настойчиво, и я подчинилась ему, увлекаемая в  танец. Что это за танец и как его танцевать я не знала.  Я не переставала удивляться, но ноги сами передвигались в нужном ритме,  даже не сбиваясь, я делала нужные па.
    Танец был не парный, а перемен поз и позиций. Мы, то сближались с этим молодым человеком, и он слегка касался рукой моей руки, то расходились, но каждый раз, когда он касался меня рукой,  по всему телу  пробегал озноб – это был жар страсти, которую я уже и не помню когда испытывала.  Это было настолько сильно, что совладать с собой я не могла. Мы тут же расходились, сближаясь с другим кавалером, касание его руки не производило на меня такого бурного ощущения.  Я не успевала прийти в себя, как вновь мы сближались с молодым человеком, новая волна страсти накрывала меня. Я уже еле держалась на ногах. В конце концов, танец закончился, он отвел меня на старое место, где я была перед танцем.
   Зазвучала новая мелодия, я опять не знала,  что это за танец, но какое – то внутреннее  чутье  подсказало, что это бурре.   Ко мне направился кавалер, с которым мы менялись  парами,  когда танцевали предыдущий танец. Но молодой человек стоял рядом со мной и, когда увидел, что ко мне направляется другой кавалер, тут же взял меня за руку и с обаятельнейшей улыбкой, увлек в круг. Это уже был парный танец, и рука молодого человека лежала у меня на талии. Горячая волна захлестнула меня, но я всё же, продолжала скользить в танце, не сбиваясь с такта. 
    Какое - то  чувство неудобства одолевало меня, оглянувшись в противоположный угол, я увидела,  что там стоит красивая женщина. На ней не было парика, а её волосы были чёрные, как смоль,  они волнами сбегали ей на плечи и такие же чёрные, глубоко посаженные  глаза  зло, очень зло смотрела на меня. Эти глаза  сверкавшие ненавистью, как будто прожигали меня насквозь. Молодой человек обратился ко мне,   я отвернулась от дамы, пытаясь вникнуть в смысл сказанного и ответить  в тон его  манере.  При этом я удивилась: когда я стояла у зеркала, то,  проходящие мимо, разговаривали на незнакомом   мне языке,  вроде на французском. Молодой же человек говорил со мной на языке, который я понимала, и он понимал мои ответы. Но хищный взгляд пронизывал меня насквозь, и  вновь обернувшись в правый угол, я увидела, что эта женщина уже не одна, а разговаривает с тремя  другими и они, глядя злобно на меня, перешептываются.  Танец закончился,  молодой человек отвёл меня на мое место и отошёл на пару шагов.
    В этот момент ко мне направились эти три женщины, глаза их сверкали ненавистью и остервенением.  Молодой человек  увидел это, но ничего не предпринял, он продолжал стоять, ехидно улыбаясь, смотрел, то на меня, то на женщин, которые уже вплотную приблизились ко мне.  Они говорили  что - то раздраженно, но я от страха не могла понять что именно,  ощущая дикий ужас, потому что не только их глаза сверкали, но и руки тянулись ко мне. Меня поразили их ногти – они были необыкновенной длины, какие то загнутые, как когти, а кожа рук была желтой и морщинистой, как у скелетов. И эти руки все ближе и ближе приближались к моей шее, я стояла в оцепенении, страх охватил меня, я не могла двинуться, и, как спасительный круг, бросила взгляд на молодого человека,  он же стоял с ироничной улыбкой, его забавляла эта сцена. В конце концов, я ощутила, как эти ногти или когти впились мне в шею. В этот момент я потеряла сознание и упала.
   Сколько я пролежала на полу  не знаю, очнулась оттого, что услышала  голоса моих подруг, которые звали меня. Они вошли в зал и, увидев меня на полу, бросились ко мне. У меня в сумочке были влажные салфетки, и одна из подруг стала протирать мне лицо.  Другая, бросилась за водой, принесла, и  напоила меня.
  - Ты где - то поцарапалась, у тебя кровь на шее – сказала Вера.
   Я дрожала вся, никак  не могла прийти в себя. Подруги с трудом подняли меня и повлекли на улицу, надеясь, что на свежем воздухе, я скорее очнусь. Когда мне  полегчало,  Вера сказала:
   -Мы искали тебя по всем залам, но тебя нигде не было, мы и в этот зал заглядывали, но   тебя не увидели, где ты была?-
И тогда я рассказала им, что со мной произошло.
06-2018