Сегодня у меня сломался мир.
Буквально, треснул на две половины.
Такое случается порой: живешь себе, все замечательно и счастливо - и вдруг случается что-то, после чего жизнь останавливается, и события вокруг словно начинают происходить в замедленной съемке. И в глазах мутнеет, и вещи теряют свои очертания. И ты стоишь растерянный, готовый расплакаться, наблюдаешь, как все вокруг, такое ранее знакомое, становится вмиг нечетким. И не знаешь, что с этим делать, за что схватиться, куда бежать!...
В этот момент спасти может только спокойствие.
Спокойствие близкого человека, который точно знает: что можно сделать, если у тебя вдруг сломались единственные очки.
В моих руках две половинки одной оправы, что переломилась ровнехонько на "мостике".
-Не реви! - говорит мне строго мой мужчина
-Я не реву! - шмыгаю я носом, и вдруг действительно начинаю непонятно смеяться. В голове судорожно пытаются сцепиться, схватиться мысли: "Завтра практика! Первый день! А как же я? Я же ничего не вижу! Я ничего не вижу?! Как? Я уже привыкла, что я все вижу. А тут не вижу! Не вижу!"
-Собирайся! - треплет меня за плечо мой мужчина.
Я непонимающе на него смотрю. Куда собираться?
На мой нос возгружаются "домашние очки": очки, которым уже двенадцать лет; очки, перемотанные изолентой во всех возможных и невозможных местах; очки перекошенные; очки сломанные, но не сломленные; очки в эту самую минуту выручающие меня - пусть ненадолго, но действительно спасающие!
-Едем в оптику, будем пытаться чинить, линзы же целые! - мой мужчина на удивление невозмутим.
"Как он может быть таким невозмутимым! Ведь на моих глазах рушится мир!" - проносится в моей паникующей голове. На мгновение.
После волной спокойствия накрывает и меня. Если он спокоен - то и я спокойна. И я решаю подчиниться течению событий.
Картинки сменяются суетливо: дом - такси - оптика.
Нас встречает смешливый улыбчивый дядечка, который полтора года назад продал нам мои любимые фиолетовые очки. Очки, которые я робко вытряхиваю из футляра на стол.
Дядечка охает:
-За что вы их так?
Я пожимаю плечами. Неуверенно спрашиваю:
-Что можно сделать?
Дядечка кряхтит, встает из-за стола:
-Ну, если найдется такая же оправа, то мы их легко с вами починим! - он достает несколько оправ из-за витрины и начинает примерять их на стекла моих очков. Я нервно слежу за ним, переминаясь с ноги на ногу. Мой мужчина успокаивающе гладит меня по руке. Подходящих оправ нет.
Дядечка вздыхает:
-Вы же понимаете, что время идет, мода сменяется, нам приходят еженедельно десятки новых оправ, а десятки старых раскупаются?
Я киваю головой. Дядечка, примерив очередную оправу, задумывается. Берет очки, сообщает:
-Я их заберу, посмотрю завтра еще на складе, есть ли нужная оправа.
Я бледнею, но соглашаюсь. Во мне еще теплится надежда.
-Спасибо! - благодарю я, собираясь уходить. Дядечка убирает две половинки очков в стол.
-О! - вдруг вспоминает он что-то. На столе волшебным мановением руки появляется невесть откуда небольшая коробка, - Вы счастливица! - замечает дядечка и достает из этой коробки оправу. Я помню эту оправу: полтора года назад я ее тоже примеряла, но строгому бело-черному сочетанию я предпочла задорную фиолетовость. Форма этой оправы идентична форме моей. И это подтверждается тем, что в пустые глазницы оправы легко и хрустяще впечатываются линзы из моих сломанных очков.
-Держите! - протягивает мне дядечка готовые блестящие очки.
Я надеваю их. И мир снова начинает потихоньку по кусочкам собираться обратно в живой и цветной; жизнь снова обретает движение; события ускоряются. Я чувствую себя живой.
-Огромное спасибо! - горячо благодарю я дядечку. И - поцелуем в щеку - моего мужчину, который продолжает быть невозмутимым.
-Удача любит рыжих! - хитро усмехается мой мужчина цитатой из книги, хотя я уже давно не рыжая. Словно слыша мои мысли, он добавляет, - даже рыжих в душе'.
И я счастливо улыбаюсь.
И мир - целый!