Перед самым Новым годом девушки, работавшие в штабе маленькой воинской части, решили устроить новогодний сюрприз для командира. Девушки, вообще-то, сказано громко – все замужние дамы. Одна только молоденькая начальница строевого отделения, но и та скоро обещала выйти замуж, чтобы не мозолить другим глаза счастьем беззаботной девичьей жизни.
В обед все пятеро заперлись от посторонних глаз в строевой и за чаем принялись строить командиру праздничные козни. Командир был строгим и держал подчиненных в ежовых рукавицах. Сюрприз, по мнению женской половины личного состава, всегда готовой непринужденно впасть в романтические бредни, должен был растопить холодное командирское сердце и сделать из гордеца приличного мужчину. «Или хотя б взыскание с меня снял бы!» – с надеждой поделилась сокровенным телефонистка Валя, которая всего месяц назад сподобилась опоздать на службу всего на каких-то полчаса и была немедленно упомянута в приказе.
Чаепитие и козни начались с глубокого и вдумчивого молчания. Каждая ждала, что предложит другая товарка. Блестящие идеи висели в воздухе, как смог. Но все опасались неадекватной реакции нового командира после реализации идей. Майор Голиков приехал в их городок один, без супруги, словно в командировку. Супруга его жила в столице и, судя по всему, ехать в их захолустье не захотела. Может быть, именно поэтому командир части был всегда мрачен и скор на расправу с невинными подчиненными.
– Ну, что, девочки, – начала бухгалтер из тылового обеспечения Зоя Ивановна, – предлагайте!
– Да! – встрепенулась лейтенант Дымкова, заведовавшая строевой. – Надо что-то интересное придумать. Необычное! Подарим ему роскошный букет. А что? Мужчины тоже цветы любят и так смешно смущаются…
– Нет, – решительно смахнув со лба непослушную челку, сказала секретчица Анжела Викторовна, томно затягиваясь тонкой сигареткой у широко открытой форточки. – Мы же его не смущать хотим, а радовать. Мг-мг… – Она красноречиво поправила кофточку на выдающемся бюсте. – С обрадованным мужчиной, как правило, легче иметь дело. Обрадованный мужчина чуть меньше свинья, чем обычно.
Все понимающе хихикнули. Анжела Викторовна знала толк в мужчинах. Она три раза была замужем и не собиралась останавливаться на достигнутом.
– Только не начинай свои штуки, Викторовна! – поморщилась Татьяна из вещевой службы. – Хватит и той истории с молоденьким начпродом! Он же тебе в сыновья годится!
– Не годится! – покачала головой Анжела Викторовна, сняв с ярко накрашенных губ невидимую соринку. – Для сына он слишком… настойчивый.
– Ага, конечно! – вздохнула телефонистка Валентина, прихлебывая кофе. У нее у самой были виды на молоденького начпрода, посвященного в мужчины Анжелой Викторовной всего месяц назад.
Анжела подбоченилась и хотела было ринуться в психологическую атаку, но другие не дали разгореться всем известному конфликту интересов. Дамы снова начали обдумывать план поздравления командира части. Все очень жалели вынужденного холостячить майора Голикова и желали хоть как-то по-праздничному скрасить его горькое мужское одиночество.
Неожиданно для всех тихая бухгалтерша Зоя Ивановна предложила театрализованный стриптиз и танец живота. Все взглянули на Зою Ивановну новыми глазами и поняли, что поговорка «в тихом омуте…» имеет вполне реальное воплощение. После непродолжительных раздумий этот вариант поздравления отвергли. Особенно видя живейший интерес Анжелы. И особенно после ее клятвенного обещания научиться и тому и другому за пару дней. Никто не хотел бросать на беззащитного командира Анжелу, загоревшуюся стриптизом. Анжела Викторовна вся в арабской органзе – у майорши Голиковой не было бы никаких шансов. Дамы же хотели просто поздравить майора Голикова с Новым годом, а не разрушать ячейку общества, пусть даже в вынужденной разлуке.
Телефонистка Валентина со своей стороны предложила испечь большой новогодний торт и от души накормить командира. Каждая тут же предложила свою рецептуру, в результате чего вся компания чуть не перессорились. Зоя Ивановна тогда сказала, что слышала однажды, что их майор терпеть не может сладкого.
Анжела Викторовна, смирившись с тем, что танца живота в их гарнизоне подруги из зависти не допустят ни за что на свете, внесла коварное предложение исполнить всем вместе перед командиром танец белых лебедей. Все сначала замерли, оценивая шансы друг друга. Если лейтенант Дымкова еще была способна сойти за лебедя в пачке, а Валентина могла бы затянуть себя корсетом, то Зоя Ивановна в той же роли способна была привлечь только охотников за крупной дичью, нежели взыскательный мужской взгляд.
Татьяна в свою очередь, подумав, решила раздвинуть границы возможного, не бояться экспериментов, и внесла на рассмотрение честной компании простенькое, но оригинальное предложение: переодеться Снегурочками и спеть майору Голикову хором «В лесу родилась елочка».
Идею оценили положительно. Она никому не давала преимуществ. Была незамысловата и в то же время оригинальна и не требовала больших затрат. Песенку тут же разобрали на куплеты.
На следующий же день женский хор приступил к репетициям. Репетировали вечерами на конспиративных квартирах, то есть поочередно у каждой дома. Татьяна из вещевой службы руководила сюрпризом. Но хор никак не мог спеться. Зоя Ивановна произносила слова песни почти басом. Анжела Викторовна, желая во всем достигать совершенства, безуспешно строила из себя оперную диву. Телефонистка Валентина, манкируя своей партией, что-то пищала себе под нос. Лейтенант Дымкова, пребывая в предвкушении замужества, время от времени впадала в мечтательность и забывала вступать со своим куплетом в общую дисгармонию.
Татьяна, когда-то учившаяся в консерватории, материла хористок беспощадно, но толку добиться так и не смогла. Через три дня хор перессорился друг с другом вдрызг. Начали с обсуждения вокальных данных друг друга, а закончили поминанием таких грехов, о которых в их маленьком городке только шептали. Разгавкавшись, подруги затаили друг на друга смертельную обиду. Но… никто не забыл о конечной цели – о сюрпризе для майора Голикова.
В тот короткий предпраздничный день у командира было хорошее настроение. На выходные он собирался отправиться в столицу к семье. Чтобы подписать текущие документы и приказы он вызвал из строевой лейтенанта Дымкову. Та не замедлила явиться. Но в каком-то странном наряде. Начальник строевой была в костюме, который по некоторым признакам должен был символизировать Снегурочку – в нежно голубом халате своей мамы, в валенках, рукавицах и в синей лыжной шапочке с помпончиком. Снегурочка Дымкова рдела от смущения.
– Товарищ майор… Сергей Алексеевич! Поздравляю вас с наступающим Новым годом! – выпалила она, предваряя все вопросы. – Желаю вам всего-всего! Примите от меня эту новогоднюю песню:
В лесу родилась елочка,
В лесу она росла,
Зимой и летом стройная, зеленая была.
Зимой и летом стройная, зеленая была!
Майор Голиков с некоторой неловкостью выслушал песню до конца. Если бы не праздник, такая самодеятельность в его кабинете не осталась бы безнаказанной. Он оценил искренность исполнения и попросил оставить папку с документами на столе. Дымкова, гордясь своей смелостью, покинула командирский кабинет.
Через несколько минут майор Голиков был отвлечен от документов новым стуком в дверь. Не поднимая взгляда, он разрешил войти.
В дверях подозрительно зашуршало. В кабинет просочилась Зоя Ивановна, судя по всему, тоже изображавшая из себя Снегурочку. Она была в широком белом пальто, подвязанном блестящей мишурой, в сверкающем кокошнике и с неизвестно откуда явившейся длинной русой косой. Снегурочку лепила щедрая рука. На щеках Зои Ивановны горел неестественный макияжный румянец. Дышала она тяжело и взволнованно.
– Сергей Алексеевич! Дорогой! Поздравляем вас с Новым годом! Желаем, чтобы вы не скучали без своей семьи!
«Уже», – откидываясь на спинку кресла, подумал Голиков, несколько озадаченный таким наплывом Снегурочек.
– Примите от всех нас песню! – радостно сообщила Зоя Ивановна и запела странным басовитым речитативом: – В лесу родилась елочка! В лесу она росла!
Выслушав уже знакомую концовку, майор Голиков лично проводил Снегурочку до двери, поблагодарив за исполнение и сказав, что в жизни не получал такого удовольствия от новогоднего поздравления. Зоя Ивановна, шурша мишурой, уплыла, весьма собой довольная.
Командир нахмурился, тряхнул головой и снова принялся за документы. Потом сделал несколько важных звонков.
После этого раздался новый стук в дверь.
Майор Голиков вздрогнул и позволил вторгнуться.
В кабинет проникла целая делегация – трое хмурых мальчишек разбойничьего вида в маскарадных костюмах Зайчика, Мишки и Поросенка. Ими командовала Татьяна из вещевой службы. Она была в настоящем костюме Снегурочки (все же годы исполнения этой роли в городской самодеятельности не прошли даром).
Так как приволочь в командирский кабинет недовольный зверинец для сюрприза, судя по всему, было очень непросто, Татьяна была бледна и зла. Пытаясь улыбаться, она начала хорошо поставленным голосом детсадовских утренников:
– Авотимы! Пришли из самого дремучего… Петя, не ковыряй в носу!... дремучего леса, чтобы поздравить с Новым… Дима, стой спокойно!... с Новым годом нашего дорогого Сергея Алексеевича! Правда, дет… Ой! Саша, сынок, не бери это рот!.. Желаем нашему Сергею Алексеевичу исполнения всех его заветных желаний в новом году! Дима, не вертись, я тебе сказала!.. А теперь мы исполним для Сергея Алексеевича веселую новогоднюю песенку! Ииии! – взвизгнула она, взмахнув руками.
Дети, с ненавистью глядя на ошеломленного дядю за столом, нестройно заканючили:
– В лесу родилась елочка, в лесу она росла…
Сама Татьяна вступила со второго куплета, огласив кабинет раздраженным контральто:
– Метель ей пела песенку:
«Спи, елочка, бай-бай!»
Мороз снежком укутывал:
«Смотри, не замерзай!»
Голиков съежился, не зная, как реагировать на представление.
На четвертом куплете Зайчик начал шумно хныкать, после чего разревелся. Мишка и Поросенок, глядя на него, тоже бросили пение. На их лицах читалось отчетливое желание последовать примеру рыдающего Зайца. Измученная Татьяна, подхватила его и, не прощаясь, вывела всех «животных» вон. Дверь с шумом захлопнулась.
Майор Голиков потер лоб, не в силах понять, что происходит с женской половиной коллектива. Он уже хотел было вызвать начальника штаба, но в трубке кто-то шумно вздыхал. Это оказалась телефонистка Валентина.
– Что такое? – спросил Голиков, каким-то наитием догадываясь, что сейчас услышит.
– Сергей Алексеевич! Простите, это Снегурочка… От всей души… Поздравить… Вас… С Новым годом! Песня в подарок!
Трубка донесла какой-то мышиный писк, в котором все же угадывалась трагическая история елочки, родившейся не в том месте и не в то время.
– Достаточно, – процедил сквозь зубы майор Голиков, ощущая в правом глазу нервный тик. – Вы издеваетесь, товарищ ефрейтор контрактной службы?
– Никак нет, – испуганно отозвалась трубка, не ожидавшая такой реакции на сюрприз.
– Тогда занимайтесь службой!
Командир бросил трубку и посмотрел на дверь. Всего лишь на мгновение в его голове мелькнула паническая мысль о том, что неплохо бы запереть ее на ключ. Страшно было представить, кто еще постучится. Он не знал что и думать по поводу происходящего.
Еще через мгновение Голиков почти пожалел о том, что оставил дверь не запертой.
Если и был в мире сексуальный стук, то он был продемонстрирован Сергею Алексеевичу в полной мере.
– Я занят! – успел крикнуть он, но новая Снегурочка все же вошла.
Анжела Викторовна постаралась предстать перед поздравляемым во всей красе. Она готовилась к этому триумфу два дня. На ней были ажурные белые чулки, развязный, приоткрытый спереди кринолин, белые перчатки, белая песцовая шубка и диадема с кристаллами Сваровски (одолженная у торговки-подруги).
– Доброе зимнее утро, – сказала Анжела Викторовна глубоким грудным голосом. – Я – Снегурочка, которая пришла поздравить вас с Новым годом.
Снегурочка очень походила на женщину легкого поведения, но у Голикова уже не было сил бороться с очередным сказочным персонажем. Он решил расслабиться и получить очередной сюрприз.
Анжела Викторовна стала в позу и запела. Причем так, как Мэрилин Монро пела президенту Кеннеди «С днем рождения» – проникновенно и интимно. «Елочка» в исполнении очередной Снегурочки впервые в своей истории обрела оттенок квартала Красных фонарей.
– И вот она, нарядная,
На праздник к нам пришла,
И много, много радости детишкам принесла.
И много, много радости детишкам принесла, – допела Анжела Викторовна, не ожидавшая такого ледяного приема.
– Все? – спросил Голиков.
– А что, понравилось? Могу спеть на «бис», – улыбнулась Снегурочка, кокетливо играя с темным локоном.
Майор молча натянул бушлат, схватил шапку.
– Строевой смотр. Через три дня. И что б все, как одна! По полной форме!
«Вот и делай после этого людям сюрприз», – подумала Анжела Викторовна, оставшись одна.